Иван Валеев - Ржавый Калейдоскоп Страница 2

А море и небо уже сменили свои привычные цвета.

Корабль-Матерь

...С интересом, лишенным чувства, наблюдал он себя и того, частью кого он стал. Кто был, в свою очередь, частью кого-то еще, большего и неизмеримо важного - именно Этому следовало отныне служить, отныне и до конца...

...Решил осмотреться, не углубляясь. Сосредоточился на себе и тех, кто пришел с ним извне. Изначально их было восемь, но двоих, проникших в фальшивую рубку, уже можно было не считать: их разумы отныне были перемешаны друг с другом и поглощены Разведчиком - вот как звался тот, частью кого он был! - а все остальное использовано для укрепления корпуса. Остальные пятеро находились рядом с ним. Их обнаженные тела он видел одним глазом - и, возможно, еще чем-то, - а через нервы второго глаза Разведчик сейчас проверял его на пригодность. Сгодится ли он для усиления зрения и слуха Разведчика?..

...Наблюдал за еще двумя, подвергнутыми проверкам. Оба извивались, странно замедленные, разевающие рты в неслышном - вовсе не неслышном, просто сейчас ему не требовалось слышать - крике...

...Остальную троицу Разведчик проверял на выносливость. Они должны были стать внутренними стражами или атакующими, поэтому спешить было нельзя...

...А Разведчик спешил. Он чувствовал это. Что-то пошло не так. Вероятно... Вероятно, То, кому они служили - отныне и до конца, - было в большой опасности...

...Поэтому Разведчик проник одному из возможных усилителей во вторую глазницу и в рот - и слабое человеческое тело вдруг переломило в позвоночнике, а на выдранных из глазниц белесых нитях повисли красновато-серые ошметки...

...И вдруг он увидел-услышал-почувствовал...

То, кому они служили - отныне и до конца, - Мать - была атакована.

В небе неприятного для человеческого глаза - впрочем, ко всему привыкаешь - бледно-розового цвета кружили истребители, простые одномоторные монопланы. Они защищали два больших четырехмоторных бомбардировщика, готовых вот-вот оказаться над целью - Кораблем-Матерью. Пулеметы истребителей поливали свинцом похожий на небольших размеров остров Корабль-Матерь, зенитные пушки которого, находившиеся в нескольких бородавчатых наростах на корпусе, плевались в ответ короткими дротиками и зарядами в форме коренных зубов человека. Эти заряды, на первый взгляд неуклюжие, прошибали в крыльях и корпусах самолетов здоровенные дыры.

Вскоре после начала боя нападавшие понесли первые потери. Один из истребителей, с пробитой двумя дротиками кабиной, рухнул в океан буквально в паре метров от Корабля-Матери, и почти одновременно с ним второй, лишившийся большей части левого крыла, упал прямо по курсу Разведчика, шедшего на помощь к "Той, кому он служил".

Оставшиеся истребители силились заставить зенитные орудия корабля умолкнуть. Одна из выплевывавших дротики башен лишилась под свинцовым ливнем опоры и неловко завалилась набок, другая, стреляющая "зубами", чуть погодя была разрезана пулеметной очередью от середины к верхушке. Еще одну снес истребитель с забрызганной кровью кабиной.

Бомбардировщики добрались до цели и разделились, пролетая над Кораблем-Матерью параллельным курсом. Правый, с одним уже дымящимся двигателем, открыл бомболюки слишком рано - из десятка бомб лишь одна зацепила цель, проделав в плоти обшивки корабля приличных размеров дыру. Командир левого решил чуть выждать.

И, когда правый бомбардировщик уже лег на крыло, уходя от цели, зенитные орудия Корабля-Матери и Разведчика, подошедшего, наконец, достаточно близко, сосредоточили весь огонь на левом. Так что сбрасывать бомбы было просто некому. Некому было даже скорректировать падение самолета, чтоб он нанес хоть какой-то урон врагу. Он пролетел в сторону, откуда явился Разведчик, и взорвался от удара о воду.

Но перед этим палубу Разведчика сотряс удар.

...Увидел, как одного из будущих охранников подняло вверх, протащило до одного из двух входов в их комнатку. Некоторое время человек висел там, вытаращив глаза и оскалив зубы, а потолок втягивал в себя его руки. Потом человек, кажется, закричал - не мог не закричать, - когда его грудная клетка раскрылась изнутри, превратившись в ловушку, готовую упасть на того, кто войдет...

...Вторгшийся сейчас продвигался вперед по низкому коридору, опустившись на колени...

...Разведчик выбрал одного из будущих внутренних стражей. По полу скользнула пиявка, розоватая, с отчетливо проступавшей по телу сетью почти черных кровеносных сосудов. Пиявка быстро добралась до выбранного, поднялась по его ноге к лицу и начала протискиваться в широко раскрытый рот, сворачивая человеку челюсть и ломая глотку...

...Разведчик оплел паутиной ноги человека чуть выше колен и, помедлив, отсек их. Крови было немного. Когда паутина поставила человека на пол на обрубки ног, он тут же с неожиданной ловкостью подбежал к входу в комнату и встал там, вцепившись левой рукой в стену...

...Вторгшийся уже почти дошел. Паутина не остановила его, умело расчищающего путь клинком...

...Стена словно нехотя вбирала в себя пальцы стража, пока пол врастал в его культи. Страж вытянул правую руку вперед - и кости предплечья и кисти, отбросив ненужную плоть, стали белым гарпуном...

...Которым страж и ударил в темноту коридора...

...Раздались пять выстрелов. Пять пуль вонзились в стража, от грудной клетки до лба. Левой рукой вторгшийся перехватил гарпун и рванул на себя, выдрав не до конца сформировавшееся костяное оружие из локтевого сустава. Еще через мгновение - все так же замедленное - острие гарпуна вошло в правую глазницу стража и вышло из затылка. А вторгшийся уже подобрал свой странный клинок, короткий, розоватый со светло-зелеными разводами, и рассек стража снизу вверх, от левых ребер до правого плеча, вытянутого сейчас в сторону стены...

...Вторгшийся проскочил мимо стража, едва не попав под удар ловушки на потолке, вскочил на ноги - серые протезы, левая от середины бедра, правая от самого паха, - и раздавил одним ударом голову ловушки...

...Затем он в три взмаха клинка убрал несколько прядей паутины, пытавшихся его схватить. Одна все-таки обвилась вокруг запястья правой руки, протеза от самой шеи, но цепкие пластиковые пальцы ухватились за эту прядь и вырвали ее из потолка...

...Клинок рассек еще несколько прядей паутины - и последний несостоявшийся страж повалился на пол...

...Разведчик, уже понимая, что опоздал, выпустил двух пиявок. Ту, что направилась к лежащему, вторгшийся пригвоздил ударом, вторую, уже взобравшуюся на другого - не на него! - разорвали в клочья пули...

- Кто ты? - спросил единственный пленник с заполнившими его правую глазницу белыми нитями, начавший вспоминать, кем он был когда-то... всего лишь этим утром.

- Зитц.

Это прозвучало как странный писк и два щелчка. Но он понял вдруг - несмотря на все протезы, несмотря на закрытое маской респиратора лицо, странные, свисавшие чуть ниже плеч зеленые лианы толщиной с палец вместо волос, серо-зеленую кожу, - что перед ним женщина.

- Ты убьешь меня? - спросил бывший когда-то Заблудовским.

- Да, - ответила Зитц и вогнала клинок ему в грудь.

Пленник, так и не ставший стражником, поднялся на ноги. Он практически ничего не чувствовал и не понимал, кроме того, что вот эта жутко и странно изуродованная женщина - враг, с точки зрения того, кто их пленил - решила пока оставить его в живых.

- Ты... Зачем?..

Женщина наморщила лоб. "Не понимает", догадался освобожденный. Она меж тем прошлась по комнате, глядя в потолок и срезая или вырывая свисавшую оттуда паутину. Наконец, остановившись, она поманила рукой освобожденного и сказала несколько слов - если только это были слова.

- Я не понимаю, - освобожденный развел руками.

Женщина своим клинком прочертила на потолке пару пересекающихся линий, потом ткнула пальцем левой руки снизу вверх. Освобожденный посмотрел на крест, помотал головой. Тогда женщина сделала вид, что обхватывает что-то руками и поднимает это к потолку.

- Поднять? Поднять тебя? - освобожденный повторил ее жест.

Женщина коротко кивнула. Он подошел вплотную, чуть присел, глянул мельком на ее левую грудь, обхватил ее бедра, прямо под тощими ягодицами, и поднял к потолку. Пластик правой ноги больно врезался в руку.

Женщина, вцепившись в его плечо, пыталась вскрыть потолок как консервную банку - и ей это удалось. Лезвием клинка она кое-как расширила отверстие, похлопала освобожденного по плечу и что-то сказала. Тут все было понятно - мужчина перехватил ее чуть пониже, приподнял - и ей удалось вползти в помещение наверху. Затем женщина еще немного увеличила дыру, улеглась на живот и протянула мужчине руку.

- Ты не сможешь! - запротестовал он.

Действительно, вряд ли она смогла бы... Но ее раздраженная реплика и рука, требовательно протянутая вниз, заставили его подчиниться.

- Ну, давай попробуем...

Освобожденный без особой надежды взял ее за руку - и вскрикнул от боли. Его ладонь словно в тисках сжали. Пришлось ухватиться второй рукой за пластиковое предплечье и, почувствовав, что его отрывают от пола, мужчина подумал вдруг, что крепление протеза может и не выдержать...