Олег Ренёв - Индиго Страница 2

5

К. Красавчик посмотрел на экран. «Больше посмотреть не на что», – подумал Крэг. Звездочка ЛЖ на экране распухла и побледнела. Сейчас астероид стал похож на грязный булыжник. «Булыжник – оружие пролетариата», – зачем-то вспомнил Крэг. Бортовой компьютер вдруг перестал играть сам с собой в покер и сообщил, что для продолжения полета необходимо на ЛЖ 1340 дозаправить энергобаки.

– Что же ты думал на Марсе, гад? – ласково спросил Крэг дрожащим от гнева голосом, – там заправка обошлась бы в семь десятых раза дешевле.

– Я не думал – я был занят укрыванием от налогообложения дохода от плантации канабиса в Гоби, – преспокойно ответил электромозг.

– Ты, похоже, транзисторы перегрел – в Гоби платят налоги даже военные!

– Если тебе правда интересно – могу распечатать методичку. Четыреста двадцать листов. Ожидается увеличение годового дохода на девять тысяч восемьсот шестьдесят долларов.

– Знание – сила! – сказал примирительно Крэг и нежно погладил машину по блоку питания.

На экране связи появилось изображение ужасно избитого лица Синего Кретина. Из ран и ушей у него шла кровь. Вокруг валялись искореженные обломки приборов и мебели. Мундир на Кретине висел клочьями. Сквозь опухшие губы обеззубленным ртом Кретин прохрипел: «Клава здесь была», – и упал на кучу битого фосфоресцирующего стекла.

6

Гурий проснулся от приступа тошноты. Густой комок катился из глубины желудка ко рту. Гурий судорожно дернул горлом, ком остановился где-то в пищеводе и теперь мешал дышать. Осторожно сползая с кровати, Гурий вдруг вспомнил, что вчера оставалась еще одна бутылка «Млечного Пути». Держась за стену. Гурий медленно пошел к холодильнику. Ночью в квартире был кто-то ужасно вонючий. «Наверное, мертвая женщина, – подумал Гурий, – уж больно запах тяжелый». «Млечного Пути» в бутылке было под этикетку, но этого хватило, чтобы смыть вязкий комок обратно в желудок. В голове приятно защекотало, и жизнь перестала быть такой мерзкой. Тут настроение Гурия снова упало, так как он вспомнил, что надо идти на работу. Ходить на работу Гурий не любил. Гурий любил мечтать о том, как он уйдет в отпуск и полетит туристом на какую-нибудь заграничную планету.

В соседней квартире раздался визг и несколько грубых ругательств. Сосед опять бил жену-венерианку. «И чего они с утра?» – думал Гурий, закрывая на замок свою дверь. Неожиданно в его живот что-то мягко ударило, а в конце коридора кто-то истерически засмеялся. Гурий моментально упал на четвереньки, угодив рукой в собачью лужицу. В тот же миг раздался сочный шлеп, и по стене над головой Гурия расплылось грязное пятно. Соседский мальчишка опять захихикал и передернул затвор. Эта шутка Гурию надоела, на четвереньках он подбежал к люку мусоропровода и быстро нырнул в него. Еще один заряд влетел вслед за ним, но Гурий был уже семью этажами ниже. Скользя по каналу мусоропровода, он подсчитал оставшиеся до отпуска дни. Оставалась неделя, и один день ему обещали добавить. Выпав из трубы, Гурий удачно скатился по куче отбросов, отряхнулся и вышел на улицу. В киоске возле дома он приобрел литр вина, и в переполненном флибусе поехал на окраину города, где был его ларек. Гурий работал приемщиком севших батареек. Открыв ларек, он набрал на табло надпись: «Батареи не принимаются – нет тары», открыл вино и улегся на ящиках с батарейками.

Вдруг в дверь постучали. «Какого черта!» – подумал Гурий, но вино спрятал и отодвинул засов. У порога стоял большой железный робот со значком военного курьера на корпусе. «Ты – тот самый молодой человек, – заговорил робот. – И сегодня призван служить отечеству в рядах ограниченного контингента сил полиции малых планет. Здесь, – робот протянул Гурию брезентовый мешок с лямками, – еда на два дня, талоны на посещение парикмахерской и на прививки от звездных болезней. Распишись тут». Робот подал ему конторскую книгу, раскрытую на странице с рентгеновским снимком Гурия и решением районной призывной комиссии. Гурий одной рукой смахнул непрошеную слезу, другой вытащил из кармана химический карандаш, послюнил его и расписался.

7

Евлампий переливал в карманную флягу вторую бутылку старого французского коньяка из сейфа старшего директора, когда из-за двери донесся голос часового: «Вождь! Из порта звонят, говорят мы его захватили! Они говорят – что с ним делать теперь? Что делать, вождь?».

– Не тревожить меня по пустякам! – зарычал сквозь баррикаду Евлампий, – я занят планом глобальной обороны! Порт национализировать! Всех дураков расстрелять! Архивы уничтожить! Тебя назначаю ответственным!

– Есть, вождь! – радостно прохрипел часовой из-под двери и убежал выполнять приказание.

Кац закупорил флягу, два крупных брильянта без оправ проглотил и запил остатками коньяка, увязал в портрет жестянки с кока-колой и осетровой икрой, вытащил из-за пояса боевой излучатель и воткнул его в штепсельную розетку для подзарядки.

8

«Я был прав, – подумал Крэг о Кретине, – невезуха». – И на всякий случай включил систему противоракетной обороны. В ту же секунду экран вспыхнул жёлтым и на дисплее нарисовалась расчётная траектория уничтоженной баллистической ракеты. Кривая траектории упиралась в ЛЖ.

«Да что они там, повзбесились все», – размышлял К. Красавчик, набирая номер оперативного отдела т. г. п. в поясе астероидов.

9

Потерявшего сознание комиссара просвещения телохранители занесли в кабинет директора школы. Туда же примчался персональный киберврач комиссара, толкая перед собой аппарат искусственного дыхания «сердце-легкие-жабры». Наркома моментально подключили к аппарату, влили в клюв стакан портвейна, ударили электричеством в лоб, и через несколько минут чешуйки комиссара заблестели, как новые, и он очухался.

«Лучше бы ему не очухиваться», – проползла крамольная мысль в голове директора школы, когда посвежевший комиссар заорал, что всех руководителей «данного бардака» следует сейчас же отдать под трибунал, а директора утопить без следствия и суда.

Тем временем в голову сидящего в холодильнике Бурухтана пришел третий вариант – положить наркотик на место, а самому сдаться на произвол администрации, и он с негодованием наплевал на эту глупость.

Бурухтан не желал сдаваться.

10

Используя ранцевый двигатель, Бу сквозь открытое пространство подобрался к злополучному реактору. В трех милях от него зависал лишённый моторов «Однорог». Бу собирался круто рисануться, чтоб весь экипаж увидел, какой он парень, и можно было плюнуть в Клаву снова. План его триумфа был – не буксировать реактор к танкеру, а включить его и подлететь к «Однорогу», сидя верхом на аварийном пульте, как генерал на параде. То, что он будет первым в истории всадником на гиперреакторе, ничуть не смущало Желтого Бу, он не думал об этом, он хотел триумфально выглядеть – и все!

Взгромоздившись на аварийный пульт, Бу осмотрелся и включил в скафандре обогрев с вентиляцией, так как похолодел и вспотел – прямо на него надвигался огромный силуэт полицейского флаера-перехватчика. «Не успею!» – подумал пират, но исполняя свой долг до конца, изо всех сил потянул на себя рычаг пуска мотора. Реактор подпрыгнул, за доли секунды разогнался до сверхтеоретической скорости и выбросил Бу в конфигурационное пространство. От дикой скорости потерявший соображение Бу пробил головой экранирование крыши и рюхнулся на пол кабины масс-транслятора.

Открыв глаза, он увидел сидящего на скамье молодого человека с мешком за спиной. Голова его была выбрита, а рот открыт.

11

Со второго раза Крэг дозвонился до оперативного отдела. Телефонистка, оказавшаяся фанаткой Красавчика, моментально соединила его с дежурным полковником. Выслушивая доклад Крэга, полковник быстро багровел, при упоминании о Синем Кретине открыл рот, а узнав о ракетной атаке, заорал: «Мы не дадим в обиду наших бравых парней!» – и отключился. Появившийся на экране офицер сообщил Крэгу, что в сектор направлен эсминец «Боевой Мутант», а с ближайшей базы поднята эскадрилья стратегических бомбовозов.

12

Краем глаза Клава увидала старт Желтого Бу. Реактор пропал, уходить было не на чем, да и времени уже не осталось. Оставался ход конем. Синему Кретину ход конем вышел боком. Вот так вот: младший абордажник Серафим, до вступления в братство подвизавшийся заместителем генерала в войсках империи 72-У1, понавешал на себя регалий и позвонил по видеотелефону Кретину. Сверкая орденами и золотыми пуговицами, Серафим сообщил ему, что «Решетка» несогласованно находится в пространстве, параллельном зоне маневров флота Его Императорского Величества 72-Уга2, и в интересах взаимной безопасности должна немедленно принять на борт группу наблюдателей от Белого легиона Его Императорского Величества. Кретин попросил связаться с оперативным отделом, в чем ему немедленно было отказано, для пущей секретности, как выразился Серафим. Так как Кретин все еще медлил, Серафим отвернулся от него и дал команду зажигать фитили развалюшек правого борта. Транспространственные развалюшки – страшное оружие имперских варваров, Синий Кретин побледнел и приказал открыть парадный шлюз, куда тотчас же влезла Кривая Клава с физруком Томазо Ушубинским и пират Барбаросса во главе бригады абордажников, незаметно подкравшимся к «Решетке», пока Серафим катался Кретину по ушам. Получив радио Барбароссы о завершении первого этапа операции, Серафим выключил телефон и пошел в буфет. Синий Кретин, видя, что его собеседник исчез, заподозрил неладное и велел закрыть шлюз. Автоматически открылась внутренняя створка и погиб дежурный по шлюзовой – Томазо, прыгнув, оторвал ему голову.