Вячеслав Маликов - Без пистолета, без имени Страница 2

— Что значит привыкла к диктатуре? — возмутилась Настя. — Что ты имеешь ввиду?

— А, забей, — отмахнулась девочка, успокоившись. Присев перед Настей на корточки, она несколько секунд молча разглядывала её лицо, отчего Коммунистова почувствовала себя неуютно, а потом резко протянула ей руку:

— Ишика.

— Настя, — Коммунистова пожала предложенную руку.

— Очень приятно. Ты одна здесь?

— Да.

— Почему? Впрочем, не важно. Есть куда идти?

— Неа, — помотала Коммунистова головой.

— А зачем ты сюда приехала?

— Чтобы не быть дома.

— Не понятно, ну да фиг с ним. Думаю, дядя Шань будет не против ещё одной заблудшей души.

— Кто такой дядя Шань?

— Мой дядя… приёмный. Ты что собираешься делать сейчас?

— Я…

— Где жить будешь? На что? У кого?

— Э…

— Могу предложить пойти ко мне. Ты не выглядишь уверенной в своём завтрашнем дне. Да и в сегодняшнем ты не очень-то уверена…

— Почему ты так думаешь? — обиделась Настя.

— А в чём ты на сегодня уверена?

— Ну…, — Настя хотела замять вопрос, но Ишика ждала и Коммунистова ответила:

— Я уверена, что доживу до утра…

— Верно, — злорадно усмехнулась Ишика. — Но жить наутро ты уже не захочешь.

— Почему?

— А зачем, ты думаешь, тебя тот урод раздевать собирался? — заметив смятение на лице Насти, Ишика устало вздохнула, словно возилась с маленьким ребёнком:

— Ладно, идём. До дому ещё далеко, а уже седьмой час.

— А где ты живёшь?

— Дискавери Бэй. Небольшое поселение к юго-востоку отсюда.

— Далеко?

— Километров семь по прямой.

— Пешком?

— Поймаем попутку, — пожала плечами Ишика. Подав руку, она помогла Насте подняться с земли и сказала по-русски:

— Кстати, можешь говорить на русском. Я его знаю.

— Дядя Шань! — Ишика махала руками, подпрыгивая на месте, но человек в лодке, скрывающейся в туманной и тёмной закатной дали, не услышал её. Вокруг кружили, покрикивая, чайки. Отчаявшись привлечь внимание дяди, Ишика опустила руки и повернулась к Насте:

— Вот что за чёрт? Два раза из-за тебя сегодня бить людей пришлось. И ещё не успела дяде Шаню ужин приготовить перед отплытием…

— А куда он плывёт? — Настя чувствовала себя очень плохо: эта девочка снова помогла ей, когда водитель грузовика, что подвозил их, вздумал пристать к ней. Ишика вцепилась в дядьку как бешенная кошка. В узком пространстве кабины это было просто страшно. Вытянувшись во всю кабину, она пинала его ногами в живот и лицо, пока он пытался закрываться и рулить, а руками дёргала ручку двери, чтобы сбежать.

— На рыбалку, куда же ещё? Идём в дом, чего стоять-пялиться? Дом дяди Шаня стоял на окраине Дискавери Бэй. Небольшой двухэтажный деревянный коттедж, потемневший от времени и дождей, был немного мрачноват.

— Знаю, его надо бы покрасить, — словно оправдываясь сказала Ишика, когда Настя замерла перед входом, молча глядя снизу вверх на дом. — Но нет краски, а она дорогая. Да и дядя Шань говорит, что дерево нельзя красить — оно тоже хочет дышать… И видела бы ты, как тут всё было плохо, пока я не взялась за него! – вдруг обиженно воскликнула Ишика и быстро вошла внутрь, не глядя, идёт ли за ней эта русская девочка, или нет. Внутри было очень уютно. Просторный холл с камином был обставлен просто, но со вкусом. Минимализм дальнего востока, воплощённый в деревянной мебели, картины акварелью на бумаге, развешанные по стенам — всё было мило и по-домашнему.

— Красиво тут, — похвалила Настя, робко теребя лямки своей сумки.

— А, бросай сумку, я покажу тебе дом! — Ишика потянула Настю за руку за собой. Её настроение вновь мгновенно сменилось.

— На первом этаже у нас гостиная, кухня, столовая и пара комнат для чего угодно. На втором — четыре комнаты, в общем-то спальни. В одной сплю я, в другой — дядя Шань, а в двух других всё завалено. Есть ещё чердак, но туда лучше не соваться — там полно хлама и можно разбиться. Настя практически пролетела весь дом за своей новой подругой, которая цепко держала её за руку. Лишь мельком окинув взглядом комнаты, Настя замерла там же, откуда они и начали осмотр дома.

— Ну как? — с вопросом глядя на Коммунистову, спросила Ишика, хлопая чёрными длинными ресницами.

— Классно, — похвалила Настя, часто закивав головой.

— Мне тоже нравится, — улыбнулась Ишика. — Идём на кухню — будем готовить себе ужин.

— Как думаешь, она вернётся? — отвернувшись от окна, белый тряпичный пудель посмотрел на куклу в мини-юбке. Кукла сидела, свесив ноги с подоконника, спиной к пуделю. Рядом с ней сидел кислотно-зелёный заяц и с кислой миной обозревал комнату. Было уже темно. В окне, с которого отлично обозревался сад в светлое время суток, не было видно ничего. Со второго этажа не было видно даже часовых, стоявших под карнизом внизу.

— Не думаю, — покачала головой кукла, поправляя юбку.

— Почему?

— А она со Славой в саду накануне долго шепталась. Видимо, они что-то серьёзное задумали…

— А почему ты этого чекистам не сказала? — удивился заяц, подняв голову на соседку, отчего его длинные уши качнулись и одна скользнула по груди куклы.

— Нахал! — возмутилась она. Отодвинувшись в сторону, она ответила:

— Потому что она хотела убежать — пусть убегает. Я не стукачка, сдавать не буду!

— Какая ты, Алиса, классная! — восхитился пудель.

— Да уж…

— Моя фея! — закатил глазки заяц, вновь тряхнув головой и вновь попав Алисе плюшевым ухом по груди.

— Я тебя! — Алиса толкнула зайца в спину и он свалился на пол.

— Девочки и мальчики, тише! — пудель подошёл к краю подоконника и посмотрел вниз. Рядом с ним, стоя на четвереньках, вниз смотрела Алиса.

— Со мной всё в порядке, — заяц лежал на ковре на спине, раскинув все свои конечности и уши в стороны.

— Так тебе и надо! — фыркнула кукла, вставая и одёргивая юбку.

— А где мне спать? — спросила Настя, когда они помыли посуду. Её постоянно тянуло зевать. Девочки сидели в гостиной на циновках, в камине весело плясало пламя, давая тепло. Перед Ишикой и Настей стояли кружки с горячим чаем и фарфоровый чайник, носик которого курился слабоватым паром.

— М… Вообще-то кроватей в доме всего две… У меня и у дяди Шаня.

— А…, — начала Настя, но Ишика её перебила:

— У меня она широкая, ты поместишься.

— А ты сама как же?

— Думаешь, я уйду на пол спать? — засмеялась Ишика, видя растерянность на лице русской девочки. — Мы же поместимся вместе?

— Конечно, — кивнула Настя.

— Вот ещё! — проворчал низкий голос от дверей. Ишика вздрогнула, подпрыгнув на месте:

— Кто это? — на неё от двери топал рюкзак-медведь Насти, тяжело переставляя свои плюшевые ножки. Позади медведя по полу тащились лямки, словно стропы потерянного парашюта.

— Ой, медвежонок! — облегчённо и обрадованно воскликнула Ишика. Её глаза загорелись интересом. — Плюшевый!

— Я не медвежонок, тем более не плюшевый, — недовольно пробасила рассерженная розовая игрушка. — Я командовал дивизией, когда ты под стол пешком ходила, девочка!

— Ого! — Ишика повернулась к Насте. — Он это серьёзно?

— Угу. Его мозги взяты от боевого пехотного робота.

— Обалдеть! — Восторгу Ишики не было предела. — А можно его потрогать? — она испуганно потянулась к медведю.

— Но-но! — тот сделал шаг назад, протестующе вздевая передние лапы вверх, но Ишика поймала его, и, взяв на руки, начала его щупать.

— Ай! Щекотно!

— Ой какой миленький! — обрадовалась Ишика.

— Эй, поосторожнее! Ты меня за кого принимаешь? — возмутился медведь, пытаясь отпихнуть от себя Ишику.

— А как его зовут? — спросила та у Насти.

— Слава.

— Очень приятно. А меня — Ишикава. Или просто Ишика, — девочка улыбнулась медвежонку. Тот хмуро глянул на неё, но вырываться перестал. Помолчав несколько секунд, он спросил:

— Может поставишь меня на пол?

— О, конечно, — она осторожно поднесла его к полу, и подождала, пока Слава встанет на задние лапы.

— Ты, наверное, очень богатая, раз у тебя такая игрушка…, — заметила Ишика.

— Неа, — помотала головой Настя-Ленина. Медведь в это время возмущённо пробасил: «Кто это тут игрушка!?», но на него никто внимания не обратил. — Мне его папин друг подарил.

— Всё равно… Настоящий робот-игрушка…, — Ишика вздохнула, а потом спросила:

— Идём умываться и спать?