Никто не боится дождя в Нью-Вавилоне - Анастасия Дмитриевна Салмина Страница 2

– Манипуляции с мозгом кандидата, коррекция памяти.

– Переобучение и переполучение всех навыков, начиная от базовых…»

Номер Семнадцать бросила читать, ведь могла наизусть назвать каждое слово. Она столько раз перечитывала и вчитывалась  в документ, будто сейчас в ней откроется дар ясновидения и она увидит сквозь сухие строки себя – таковой, которой была до всего, что имело название «Проект «Омега». Естественно, согласиться на такое было полным безумием и женщина недоумевала, что же она должна была такого ужасного и непоправимого  сделать в своей жизни, чтобы согласиться участвовать в проекте, в результате которого от ее личности ничего не осталось. Вернее, остались две вещи – крайне неразборчивая подпись, в которой были инициалы «O (Q? G?). J (I?).» и любовь к леденцам на палочке. От всего многообразия и блеска индивидуальности, присущих натуре живого человека.

Номер Семнадцать аккуратно сложила листок бумаги и поместила его обратно на тыльную сторону электронного браслета, плотно заклеив непрозрачной пленкой. После приступа утренней меланхолии она воодушевила себя мыслью о том, что, возможно, ее измененное пластической хирургией лицо хоть и было сделано максимально незаметным, было хотя бы средне-симпатичным, а частые тренировки дали ей неплохую фигуру, что, в общем, не так плохо для женщины. Да и сейчас ее жизнь складывалась не худшим образом: она нашла отличную работу для своих способностей – и все благодаря Организации. Однако все это оставалось лишь фасадом, смутными очертаниями движений на бледном фоне, сухими строками программного алгоритма, которые она выполняла, чтобы в конце концов заполнить давящую пустоту.

Номер Семнадцать защелкнула браслет на руке, и, перевернув, обнаружила мигающий индикатор. Открыв голографический интерфейс, женщина улыбнулась – это было новое сообщение на  электронную почту со сплошным набором на первый взгляд бессвязных букв и цифр, из которых непосвященный понял бы разве что "16:00". Новый заказ. Как раз вовремя.

Когда для нее закрылись двери военного шпионажа, открылись двери промышленного. Оказалось, корпорации, которые были истинными хозяевами жизни, были куда более щедрыми и надежными, чем парни из правительства. И даже вели войны, причем местами довольно кровопролитные. Когда хотя бы мельком, хотя бы сквозь замочную скважину заглядываешь на внутреннюю кухню истинной борьбы между воротилами бизнеса – уже не смотришь на мир как прежде. А наемники видели гораздо более, хотя их безликие координаторы, которых они называли просто "Организация", всячески старались сохранить конфиденциальность – настолько, что ты никогда не знал, от кого получил заказ – но все равно узнавать доводилось более, чем стоило бы. Номер Семнадцать выполнила уже достаточное количество заданий – и достаточное количество отклонила, находя слишком аморальными – чтобы заглянуть не в замочную скважину, а в зияющую дыру в стене, которая ограждала простых граждан от истинной сущности их мира. Пустым фасадом стояли политики, СМИ, всевозможные организации и медийные лица: все было одной из сотен масок искавших выгоды. Последнее время имел место очередной всплеск моды на конспирологические теории, особенно о масонах и тайном правительстве инопланетян, хотя истинное тайное правительство не пряталось в кулуарах, а нагло улыбалось с билбордов в счастливые лица обществу потребления.

Номер Семнадцать еще не знала условий заказа – расшифровать текст было невозможно без одноразового ключа. Да, некоторые допотопные способы шифрования были надежнее новых цифровых, что было чертовски ироничным. Ключ обычно передавали по номерной радиостанции в тот же день, что и пришедшее письмо, а в нем было только время трансляции на нужной частоте. Конечно, можно было найти в интернете трансляцию с удаленного радиоприемника, но Номер Семнадцать обычно для прослушивания трансляции любила покидать город. Женщина размялась и решила не медлить – каждый раз расшифровка текста была забавным занятием. Забавным потому, что она любила посещать то место, где жила после того, как «Омега» была закрыта, а всех кандидатов выбросили просто на улицу – да, неслыханная, вопиющая безответственность со стороны казалось бы, гиперответственных силовых структур. Номер Семнадцать часто удивлялась этому, ведь единственное, о чем позаботилось их бывшее начальство – чтобы ни один «омеговец» не имел контакта с другим во избежание появления группировки.

Перед выходом из дома женщина надела цифровой нанокостюм, покрывающий все тело. Он был очень дорогим и специфическим, кроме всего прочего, позволял передвигаться по вертикальным поверхностям, его голографическое покрытие могло окраситься в любой цвет, а в режиме «невидимки» и вовсе мимикрировать под окружающую среду. Тот же материал покрывал ее рюкзак. Номер Семнадцать всегда костюм на случай опасности под обычной одеждой, обнажая только голову, так что он стал почти таким же ее атрибутом, как и электронный браслет. Костюм был куплен ею у одной из корпораций, специализирующейся на наноэлектронике. Пришлось потратить почти весь гонорар.

Накинув сверху толстовку и надев рюкзак, Номер Семнадцать подошла было к двери, но, едва взявшись за ручку, передумала. Замерев, как статуя, женщина прислушалась к звукам за дверью. Едва различимые крики доносились справа, приглушенные то ли закрытой дверью, то ли лестничным пролетом. Она жила на нижних ярусах города, славившихся своим маргинальным населением, и сейчас где-то неподалеку назревала потасовка. Развернувшись, она открыла окно и ловким прыжком перемахнув через пустое пространство, оказалась на бетонном парапете, коих было множество вокруг, и спустя еще несколько парапетов, козырьков и балок, спустилась на улицу, неспешно, как ни в чем не бывало, шагая по улице-тоннелю в железобетонном теле города. Полицейский дрон повернулся было в ее сторону, но преследовать не стал: тут что не день, так развлекается паркуром кто-то из уличной шпаны.

Проект города-пирамиды носил рабочее название "Вавилонская Башня", но он прижился, и городу в свое время дали название Нью-Вавилон. Этот город, будто насмехаясь над жителями, олицетворял его систему. Это был шедевр архитектурной и конструкторской мысли, призванный побороть перенаселение мегаполисов – монументальная ступенчатая пирамида, полностью обеспечивавшая инфраструктуру, бесперебойное комфортное существование и места работы и жизни миллионов людей. Почему же это великолепие походило на насмешку? Да потому, что в саму задумку города была заложена классовая дифференциация – огромные, густонаселенные нижние ярусы были максимально компактными и функциональными: ульи рабочего народа, с четким разделением на сектора, в каждом из которых была своя инфраструктура – школы, детские сады, больницы, торговые центры. Дома врастали прямо в потолочные перекрытия, будто в серые бетонные небеса, прижимающие людей к земле. И чем ближе к центру яруса, тем меньше солнечного света могло проникнуть к людям,