СурроСестры «Сигма» - Дж. Т. Лоуренс Страница 2

Джони держит хрупкое яйцо в своих ободранных, кровоточащих ладонях, как с трудом добытый приз. Драгоценный дар Вселенной, знаменующий, что все будет в порядке. Удачливая тошнота пройдет, она сможет закончить свою работу и вернуться домой. Ее жизнь будет (относительно) нормальной снова.

Кроме того, что теперь считается нормальным? 2021 год упадка, несмотря на то, в чем уверяет ООН. Бесконечная засуха, неодолимая коррупция в корпорациях, супербактерия, суицидальная болезнь. И, конечно же, причина, по которой девушка живет в этой странной закрытой общине: опустошительный кризис бесплодия. Когда ее гиперзаботливые родители сказали ей, что девушке безопаснее будет жить в монастыре, а не дома, она взбунтовалась, обвинила их в том, что они хотят избавиться от нее. Но когда девушка мельком замечает новостные заголовки на «Тайл» матушки Блейк или краем уха слышит, о чем шепчутся девушки по ночам, понимает, что родители были правы, предложив ее кандидатуру в качестве добровольца для СурроСестер.

Даже если бы у нее был аппетит, Джони решает, что пасхальное яйцо слишком красивое, чтобы его есть. Рассмотрев его изысканное убранство, она замечает шов: его можно открыть. Внутри окажется сюрприз. Девушка разрывается между желанием выпить воды и открыть яйцо. Не успев прийти к решению, она поворачивает яйцо. Когда оно открывается, внутри девушка замечает пару проводов, подсоединенных к какой-то батарее и чему-то похожему на силиконовую глину, а затем раздается громкий взрыв, ударяющий Джони в грудь и подбородок, и отбрасывающий ее на спину. Последняя мысль Джони, лежащей на траве со звоном в ушах, что она слишком молода, что ее жизнь была коротка… и что Солан этому не обрадуется. Вот тебе и везение.

Засуха, преступность, суициды и пасхальное яйцо.

Сколько всего может убить.

Она наблюдает за облаком в форме кентавра, натягивающим стрелу, а затем в глазах темнеет.

Глава 2

Обыск

У Кеке есть миссия. Пять минут назад она получила анонимную наводку на громкую историю и хочет прибыть первой на место. Но перед этим ей нужно кое с кем увидеться. Нина, ее мотоцикл, мурлычет между бедер, посылая теплые вибрации по телу. Здания мелькают на периферии зрения, пока девушка ловко маневрирует влево и вправо в хорошо отточенном медленном танце, обгоняет солнечные скутеры, ямы и непредсказуемые общественные такси. Дорога исходит серебристым жаром. Кеке останавливается на красный свет. Рядом с ней останавливается полицейский Хаммер, окно опускается.

Разносчики подбегают к остановившимся машинам, просовывают истекающие конденсатом бутылки «Гидра» в открытые окна, разбрызгивают грязную пену на лобовые стекла и демонстрируют свои дешевые разноцветные товары.

— Куда-то спешишь? ― спрашивает коп, сидящий на пассажирском сидении.

Кекелетсо поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, и видит свое отражение в блестящих черных пуленепробиваемых стеклах. Она видит то, что видит: сильные, облаченные в змеиную кожу ноги, обнимающие байк, угольного цвета кевларовый жилет, спроектированный таким образом, чтобы продемонстрировать ее темнокожую грудь, и яркие лучи солнца, сверкающие на кошачьих ушках ее шлема «Неко». К груди полицейского прикреплена полицейская электрическая дубинка, а на губах играет дерьмовая ухмылка. Кеке знает, что ей лучше ответить ему, или же она рискует быть остановленной на обыск или еще хуже полную проверку правонарушений, что ей совсем не улыбается. У нее нет на это времени.

— Я с тобой говорю, ― предупреждает коп, в этот раз в его словах проскальзывает неоново-зеленый яд.

Кеке знает, что лучше ответить, но переводит взгляд вперед и смотрит на огни светофора — упрямо горит красный — и взводит двигатель.

— Эй! ― говорит коп. — Я с тобой разговариваю!

Светофор загорается зеленым. Разносчики свистят и отскакивают от машин. Кеке поворачивает правую ручку вперед. Ее байк на полном ходу пролетает перекресток, едва разминувшись с проехавшим на красный свет тук-туком. Кеке пробирается сквозь загромождения в следующем квартале, а затем оставляет Хаммер глотать пыль…

«Прощайте, козлы!»

Она снова расслабляется на плавных изгибах своего байка. Шлем «Неко» обдувает ее лицо прохладным очищенным воздухом, и девушка глубоко вдыхает его, с ревом проносясь по шоссе.

Кеке отследила пиксель Кирстен в мегасупермаркете в Ривонии, вот только не понимает, как та там оказалась. Ее лучшая подруга обычно избегает торговые центры из-за супербактерии. Она не понимает, почему идиоты с удовольствием проводят время, вдыхая с другими людьми один воздух в залитых флуоресцентным светом комнатах капитализма.

Потому что, по мнению Кеке, хотят прикупить что-нибудь. У нее нет проблем с тем, чтобы спустить денежки, бродя по светлым полам торговых центров. Как еще бы она нашла эти леггинсы из змеиной кожи?

«Онлайн», ― отвечает Кирстен в ее голове.

«Это другое», ― возражает Кеке, а затем прекращает диалог, потому что есть лишь одна вещь, которая абсурднее споров с лучшей подругой, это спорить с фантомом своей лучшей подруги как раз перед тем, как ты собираешься увидеть ее в реальной жизни.

Кеке заезжает на просторную парковку в западной зоне, близко расположенную к источнику сигнала от пикселя Кирстен, и останавливается в узком стояночном месте с медленно вращающейся голограммой двух колес. Голограмма исчезает, когда датчик регистрирует появление ее байка. Кеке идет к входу и проходит мимо двух покупателей, что нагружены пакетами, включая мужчину в говорящей футболке, которая выкрикивает: «Не пейте воду!» и заставляет Кеке подпрыгнуть.

Она снимает свой шлем и входит в мрачный коридор пешеходной зоны роллердрома с его резиновыми полами. Тут пахнет грязными носками, старым попкорном, пролитой «Синнаколой» и розовой жвачкой. Африканский поп мараби ревет в аудиосистеме, а таз Кеке все еще гудит после поездки на байке, придавая пружинистости ее шагу.

Кеке узнает Кирстен со спины: она узнает эти шикарные красные волосы, где угодно, подкрадывается к ней сзади.

— Что такая красивая девушка как ты делает в таком месте как это?

Кирстен подскакивает и разворачивается кругом, держа огромную камеру в руках.

— Боже, котенок! Поосторожнее с этой штукой! ― Кеке насмешливо поднимает руки, словно защищаясь. — Ты чуть не снесла мне голову!

Кирстен хихикает.

— Кекс! Что ты здесь делаешь?

Они обнимаются, пока прогуливающие школу ученики летают по роллердрому на лазерных коньках, парящих досках, воздушных скейтах и роликовых коньках. Дети смеются, кричат и красуются друг перед другом умениями.

— Я приехала за тобой.

Кеке поднимает выше запасной надувной шлем.

— У меня работа в разгаре, ― возражает Кирстен. — Я делаю снимки роллердрома.

Кеке закатывает глаза.

— Когда ты успела стать такой занудой?

— Чего? ― возмущается Кирстен.

— Ничего. Ты не захочешь пропустить такую историю. Мое паучье чутье подсказывает, что это будет крутая новость. Даже топовая. Хочешь присоединиться?

Кирстен хлопает