Колян – путешествие в ад - Алексей Юрьевич Булатов Страница 2

текло медленно, как обычно течет время у заключенных или у узников. В комнате не было темно, я видел каждый узорчик на сером полу и каждую трещинку на двери. За то время, которое я пробыл там, я изучил каждую трещинку в полу и каждый сантиметр поверхности. Я искал выход из этой комнаты и не мог его найти. Я не знал, сколько времени я там должен провести. Даже пытался покончить с собой, но у меня это не выходило. Да и как это было сделать? Я разбегался и со всей силы бился головой о стену или о дверь, но ничего не происходило. Я чувствовал боль, у меня даже текла кровь, но это ничего не меняло. Я не мог умереть, только к безвыходной ситуации добавлялась еще и боль. Я сидел около каждой двери бесконечное количество времени, вслушиваясь, что же за ней происходит, пытаясь уловить хоть малейший звук или хотя бы ветерок, который бы исходили из-за двери.

Но ни малейшего звука, ни ветерка не чувствовалось из-за двери. Да и замочной скважины, в которую можно было посмотреть на ту сторону, тоже не было. Были просто двери с неповорачивающейся старинной ручкой из бронзы. Я пытался скрести когтями дверь, надеясь, что хоть щепотку мне удастся отколупнуть от нее, но тщетно. Я не понял, из какого материала тут все было построено, но ни от пола, ни от стен, ни от дверей мне не удалось отщипнуть и отковырять ни малюсенького кусочка. И даже пятна крови, которыми я тут все хорошо залил, через какое-то время исчезли, и все снова окрасилось в серый цвет. Я придумал себе развлечение: я разбивал нос и рисовал на двери фигуры кровью из носа. Ох, видел бы ты эти рисунки! Это были кровавые шедевры, я и не знал, что умею рисовать. Но я рисовал красным на сером и любовался этим.

Когда я все-таки вернулся в мир или в тело, я испытал невероятный кайф. Я сначала даже не понял, что произошло. Я закрыл глаза в серой комнате, а открыл уже в своей лаборатории. Буквально через мгновение меня накрыло волной плодового кайфа такой силы и мощности, что я просто целый час торчал. Когда я пришел в себя, то выбежал из лаборатории в страхе. Я переживал, что Лиля уже сошла с ума, так как меня долго не было. Но оказалось, что прошло всего полтора часа. То есть, я провел на той стороне не больше 10-15 минут, которые показались мне продолжительностью не меньше месяца, а, может быть, и больше.

Меня напугал этот опыт, я не понимал, как к нему относиться и тем более я не хотел его повторять. Но через пару дней страх прошел. Особенности сознания состоят в том, что мозг запомнил кайф на выходе, но постепенно стал забывать ужас одиночества, испытанный в камере. Во мне проснулся научный интерес: что же это за место такое, где я побывал, это галлюцинация или нет? Я поставил себе задачу – научиться управлять временем, проведенным в этой комнате, и постараться найти ключи от дверей. Спустя какое-то время я отбросил все мистические размышления по поводу этой комнаты и пришел к выводу, что все это химическая реакция моего мозга. Просто нужно найти другие формулы действия плодового кайфа без зависания, как я его назвал. И я продолжил работу, экспериментируя на крысах, пробуя разные дозировки и разные элементы, постепенно подбираясь к результату. Мне удалось сократить зависание у крыс в пять раз, и я был готов продолжить эксперимент над собой.

Ладно, Лех, на сегодня все. Лиля стучит, зовёт ужинать. До завтра.

21.04.20??

Привет, Лех! Итак, я продолжаю. Я добился того, что время зависания у крыс достигло минимума, но оно все-таки было. Я решился на второй эксперимент и вкатил себе оптимальную дозу, по моим расчетам. Все повторилось: и комната, и кайф в конце, но время, проведенное в комнате, в этот раз сократилось существенно, но все равно было очень долгим. По моим внутренним часам, прошло около ста часов, может быть больше, может быть меньше. Но все равно это было мучительно долго. Правда, это очень хорошо развивает внутреннее воображение. Я сидел и фантазировал, рисовал себе собственные миры, какие они могут быть, пытался медитировать и даже молиться. В этот раз мне было проще от осознания того, что рано или поздно я выскочу отсюда обратно, нужно просто подождать. Все было не так ужасно, как в прошлый раз. Но все равно время жгло голову, голова сходила с ума от тоски, и хотелось выйти из этой камеры. Но период возвращения был опять связан с приливом невероятного кайфа и наслаждения. И потому через 4– 5 дней после эксперимента я был готов к его повторению, с новой комбинацией элементов. Но как раз в тот момент, когда я был уже готов врубить себе очередную дозу, явился ты.

Честно сказать, ты выбил меня из работы на несколько дней, даже на неделю. Ты сказал мне, что Элронд и Змей заинтересовались моей работой и Элронд может мне в ней помочь. Я сначала боролся с паранойей, что за мной все следят. Но потом мне стало интересно, что Элронд может знать о моей работе. Может, он даст подсказку, что это за двери и куда они ведут, и как их открыть. Поэтому через пару дней после твоего ухода я решил двинуть к нему в гости. Самым трудным было добиться разрешения у Лили, чтобы она меня отпустила в Радужное надолго. Обманывать ее я не мог, а объяснить ей, что там мне ничего не угрожает, тоже. Ее накрывал ужас только от мысли, что я туда пойду. Я несколько раз пытался сводить ее туда с нашего двора, но она в страхе убегала. Посвящать ее в тонкости моей работы я не мог, поэтому в итоге мы поругались в хлам, и я ушел из дома в чем был. Забрав ключ и немного денег, я поехал по координатам, где собирался найти место для перехода.

Добрался до места для перехода. К сожалению, я не вижу Радужное как ты, и перескочить из любого места я тоже не в состоянии. Я вижу только струну, в которую можно поставить ключ, чтобы открыть линзу. В зависимости от толщины и насыщенности цвета, линза открывается быстрей или медленней. Я нашел старый заброшенный колхозный сеновал, через который как раз проходила струна нужного цвета и сильной мощности, и установил там ключ. Минут через