Дмитрий Глухов - Нигде Страница 20

Вернувшись в отдел, Лебедев опять сел за компьютер, но выяснить, как лучше употреблять мухоморы не удалось: зашел Ким, и они отправились к психологу.

Все-таки проживать день заново очень странно.

Макс проводил взглядом никелированный фиксатор эмоций, с монотонным жужжанием круживший около его лица:

— Простите, Иван Алексеевич, я понимаю, что эта вот штуковина… Э… Ну, впрочем, ладно…

— Вы о чем? — психолог удивленно сдвинул очки на кончик носа.

— Мешает мне эта штука. Но я знаю: финансирование маленькое…

— Да, верно. Давно пора аппаратуру обновить. Я уже несколько раз писал докладные, но… Вы что, нервничаете?

— Да нет, просто устал.

— Тогда давайте вернемся к вашему сну. Эта планета — Земля?

— Нет. Точно нет.

— И сюжет каждый раз один и тот же, без всяких изменений?

— Одно и то же. Как в кино. Только все более реалистично, чем в обычных снах. Ну или чем в фильме. Если бы не сказочные пейзажи, не все эти птицы разноцветные, то было бы прямо как в жизни все. И по ощущениям, и вообще…

Иван Алексеевич на секунду задумался, передвинул какие-то яркие квадратики окон на своем планшете:

— По-прежнему так называемые «обычные сны» помните редко?

— Редко. Или просто ничего не снится. Но вот сегодня…

— Да, Максим, слушаю вас внимательно, — психолог оторвался от планшета и уставился на Макса.

— Сегодня приснился другой, уже совершенно реалистичный сон.

— Ну расскажите его. Помните, о чем?

— К сожалению, прекрасно помню.

— Я вас не тороплю. У нас еще есть время.

Макс задумался, быстро перебирая в уме последовательность событий. И вдруг его осенило.

— Конверт, — Макс резко поднялся со стула, и фиксатор эмоций, хотя и попытался совершить маневр и избежать столкновения, все-таки ударился с глухим стуком о его голову. — Ой!

Иван Алексеевич выскочил из-за стола:

— Максим, сейчас я вызову медсестру, она вас осмотрит! Впрочем, кажется, удар был не очень сильный…

Макс, не обращая никакого внимания на суетящегося врача, несколько раз повторил:

— Конверт. Там был конверт!

— Какой конверт? — Иван Алексеевич попытался поднять веко Макса и заглянуть ему в зрачок.

— Простите, в следующий раз.

— Максим, стойте! Я еще не выдал вам капсулы!

Но Макс уже выходил из кабинета, по пути проверяя, с собой ли у него ключи от машины и коннектор. Хотя, кажется, куда они могли бы деться? Некоторые психологи считают, что, если вы постоянно пытаетесь убедиться, на месте ли ваш кошелек или коннектор, — это первый признак надвигающегося невроза.

В приемной Ким развлекал медсестру:

— И тут я показываю свое удостоверение! И… О, Макс! Ты уже все?

Максим махнул рукой:

— Идем!

И, не останавливаясь, вышел из приемной. Ким проводил его взглядом, кивнул появившемуся в дверях растерянному психологу:

— Здравствуйте, Иван Алексеевич. Я, кажется, попозже зайду…

Тот что-то крикнул вслед Киму. Кажется, «молодой человек», но Ким его уже не услышал. Он догнал Макса почти у выхода из клиники:

— Ты чего? Какая муха тебя укусила?

— Поехали, есть одно дельце…

— Да постой ты секунду! — Ким ухватил приятеля за рукав. — Срыв отчета у психолога…

— Знаю, знаю, штраф сорок баллов!

— Макс, здесь не шутки и нет баллов. Здесь…

— Слушай, Ким, — Макс резко остановился и упер палец в грудь друга: — Ты со мной или нет?

— С тобой, — вздохнул Ким. — Только хотелось бы выяснить, куда я иду… Вернее, мы куда идем…

— Помнишь, я тебе рассказывал про такого типа, ну, который меня электрошокером ударил?

— Ну?

— Он на самом деле был как бы за меня.

— Ого, — присвистнул Ким, — идет мазохист домой, а у подъезда…

— Да дай же ты сказать. Этот парень сказал, что в отдел мне было должно прийти письмо. Сегодня утром.

— И ты из-за этого… Мы же решили, что все это сон!

— Погоди. Это финальная точка. Если письма нет — то, значит, ничего и не было. Только сон и все. Он, понимаешь, так говорил про это письмо… Ну, типа, в нем что ли объясняется все. С него все началось. Ну или должно начаться.

— Погоди. Если это не сон, то что?

— Если это не сон, то это необыкновенный сон. Ну, то есть, если письма нет — то все чушь. А если есть — то в нем все объясняется. Если мне этот сон как-то транслировали, то они заложили в него ключ. И чтобы понять, зачем это все, я должен прочитать письмо, которое утром вроде как должны были принести в отдел.

Ким покачал головой:

— Безумие. И, кстати, я никогда не думал, что оно заразно. Все-таки я надеюсь, что никакого письма не будет. Так было бы проще для всех.

— Ким, если письма не будет, то я буду должен тебе еще и ужин.

— Ладно уж, поехали. Давай твою машину возьмем, мне все равно сюда возвращаться. А один я в автомобиле не высижу. Сумасшествие — все-таки заразная штука, — Ким передернул плечами, словно попал под струю ледяного сквозняка.

— Не поверишь, — через силу ухмыльнулся Макс, — я сам себя ощущаю носителем бациллы чумы…

— Ну тогда нам, может, врубить сирену и домчать до отделения быстро, как скорая? — Расхохотался Ким, но под взглядом Макса осекся. Всю дорогу они молчали. Врубать сирену, в принципе, было ни к чему: уже через десять минут друзья входили в отделение.

В дежурной части было по-прежнему весело. Полицейские продолжали набирать очки на симуляторе, а кто-то даже распечатал большую таблицу рекордов и повесил ее на стену. Первое место занимал Ким.

— Прошу прощения! Для меня не было никакой корреспонденции? — спросил Макс и замер. Ким, с удовлетворением уставившийся на таблицу, тоже напрягся.

Сидящий за симулятором грузный Феликс обернулся:

— Привет, Макс. Приносил тут один юморист.

— Почему юморист?

— Да увидел, что Каримов играет, и таким ехидным голосом говорит: «Хочу попросить прощения, что отрываю господ полицейских от важных и неотложных дел…» Задолбали уже анекдотами про бездельников-полицейских. Не понимают, что если на улицах спокойно — это как раз и есть наша заслуга. Значит, мы выполняем свою функцию.

— Понятно, — махнул рукой Макс. Тема это была болезненная, и любой полицейский мог обсуждать ее часами. — А где письмо-то?

— А Каримов еще оправдываться начал: это, говорит, такой специальный профессиональный тренажер. Вообще глупо вышло. А курьер: «Ага, я вот тоже купил себе для приставки. Не профессиональный, правда, но стоит дорого, а графика значительно хуже…»

— Феликс, — Ким подошел ближе, — где та штука, что этот идиот принес?

— Ну Каримов расписался. У него она. Там конверт такой коричневый.

— А где… — Макс оглянулся по сторонам: Антона Каримова здесь не было.

— У него смена кончилась, он, наверное, хотел его к тебе в кабинет занести.

— Какой-то конверт у него был, — кивнул рассматривавший таблицу капитан Буркин, человек с абсолютно лысым черепом и большими глазами навыкате: — Я Антона в коридоре с ним видел. Только он не в сторону общего офиса пошел, а туда, в раздевалку, или, не знаю, к майору. Только что, пару минут назад.

— Спасибо, — кивнул Ким, и устремился за Максом, который уже исчез за роскошной деревянной дверью с квадратными зеркальными окошками, — Макс, да погоди ты, никуда он не денется! Очень я надеюсь, что тебе просто принесли напоминалку о просрочке выплаты за кредит.

Макс резко остановился:

— Ты не представляешь, как бы я сейчас хотел, чтобы ты был прав. Но, вот беда, все кредиты я выплачиваю вовремя… Ну ладно, идем.

Внезапно в коридоре вспыхнул яркий свет и раздался противный звук зуммера.

— Это еще что? — Ким сделал пару шагов назад к двери, заглянул через окошко в дежурную часть. — Так… Кажется, это НСБ…

— В смысле? — Макс прыжком преодолел несколько метров, отделявших его от двери. В дежурной части невысокий сотрудник НСБ жестяным мегафонным голосом вещал:

— Всем оставаться на своих местах! Никакой паники! Национальная Служба Безопасности проводит спецоперацию. Двери на время спецоперации блокированы, покидать территорию отделения запрещено!

Два высоких типа в таких же, как и у первого, блестящих дорогих костюмах достали небольшие пластиковые «пушки» и стали водить ими вокруг себя. Феликс, развалившись в кресле, иронично поинтересовался:

— Господа, а может, вы все-таки соблаговолите объяснить, что здесь происходит?

Низенький подошел к Феликсу и посмотрел ему в глаза:

— Кто дежурный?

— Ну я…

— Встаньте и представьтесь как положено.

Феликс нехотя поднялся:

— Лейтенант Феликс Абросимов, дежурный по участку восемнадцатого отделения.

— Вот что, лейтенант, — невысокий человек сделал еще несколько шагов к Феликсу, и, хотя был минимум на полторы головы ниже его и в три раза уже, казалось, что сейчас он просто раздавит могучего Феликса, — запомните, все, что НСБ хочет вам сообщить, она всегда сообщает без ваших вопросов. Ясно?