Варди Соларстейн - Лезвия Судьбы Страница 20

Обрадовавшийся было поначалу Влад на это подумал, что затыкать кляпом рот некоторым особо говорливым — очень полезная привычка, жаль, иногда невозможная в исполнении.

Он вновь уединился со своими товарищами и ведьмой в ее хижине. Место обитания лешего локализовать удалось довольно быстро. Отводи не отводи глаза, а от местных деревенских не скроешь никогда и ничего. А уж тем более ручей, из которого бьет "живая вода". За несколько сотен лет совместного пребывания на этой местности бывали случаи, когда леший для спасения жизни важного или богатого селянина в обмен конечно на что-то важное, например, жизни родных, давал нацедить из родника. Или в свите эльфов заворачивали попить. Короче, место знали.

Пробраться тоже проблемой не было. У Влада были в рюкзаке свежие лапы хранителя — черного медведя, поэтому зачаровать его в виртуального медведя проблемы не составляло. Для ведьмы. Да и без личины, насосавшись живой воды, Влад мог легко пробиться незамеченным к лешему.

Сложнее было с истребованием виры. Пока требуешь виру — могут и каратели нагрянуть.

Пришлось звать старосту. Староста долго не шел. Кривлялся. Но и сам великий конунг тоже не мог потерять лицо и прийти к старосте. Накануне вечера староста пришел.

Говорили они уже без посредников. Влад к тому времени уже успел выучить язык при помощи местной магии.

Влад спецом у ведьмы выяснил, как получилось, что Наталья так быстро освоила разговорный язык селян. Да и они с Жэкой худо-бедно стали разбирать речь. Но за один день такое сделать обычный человек вряд ли способен! И если Влад, относительно себя, еще имел какие то сомнения и надежды, то по поводу обучаемости Жэки иностранным языкам мнение имел устоявшееся. Оказалось — живая вода стимулирует те сферы, которые человеком наиболее используется. Поэтому они и стали лесными ниндзя, которые врасплох застали хранителя-медведя и незримыми тенями просочились сквозь владения других леших, пока шли сюда. Но этого было мало. Живая вода действовала недолго, и у людей со средними лингвистическими способностями, даже в случае угрозы получения водянки от употребления "живой воды", уровень языка был бы невысок. А вот про Наталью был совсем другой разговор — язык, его основы, она знала еще до попадания в этот мир. Группа Дорпан почти года полтора как "ломала" рукописи о Переходе, украв ее отсканированные копии с какого-то китайского сервера незадолго до БП. Наталья знала, как руны пишутся, как читаются, и даже могла говорить и переводить простые фразы. Поэтому "живая вода" просто улучшила усвояемость и увязку новых слов и понятий.

Но в мир они попали магический. И рояли в кустах — здесь тоже замагические. Для современной магической науки никаких проблем в изучении обычных языков не было. Деревня иногда торговала с проезжими редкими купцами, сама отправляла посыльных за солью, поэтому знание языков было налажено.

Требовался пустяк — голова носителя языка. Мертвого носителя языка. Такой был — дровосек. Пришлось идти к дому дровосека всей компанией. Его сыну было все равно, когда к нему обратились с просьбой, но вот жена трупа уперлась и затребовала выкуп. Женская логика всегда поражала Влада. Муж был мертв, а вдова все равно доила деньги с его бездыханного тела.

Он было сунулся с куском серебра — но его кинули ему в ногу. Выяснилось — что за расчеты в слитках эльфы казнят, снимая кожу заживо. Расчеты могут вестись только в эльфийской валюте — медных, золотых и серебряных монетах. Надо сказать, что серебро здесь стоило в два раза дороже золота. Это обуславливалось слабым развитием рудного дела в данной местности.

Влад прикинул, сколько стоит алюминий, с килограммчик, если его получить по местным технологиям, и понял, что вкладывать будет теперь только в глинозем. Сумма получилась запредельная и по весу в золоте была чуть меньше полутоны.

Но вопрос с языкознанием надо было решать. Пришлось дать на лапу. В буквальном смысле. Влад достал медвежью лапу и обменял на право совершить действо. Что-то там было, в этих лапах, раз ее чуть не вырвали у Влада вместе с руками.

Оказалось, для свершения обряда еще нужен петух. Но тут женская логика вновь поставила в тупик рациональный мужской мозг. Непоследовательная женщина обменяла трехсотграммовый слиток самородного серебра на петуха! Влад запретил себе думать на эту тему. Так можно и мозгом свихнуться. Честно говоря, у него в голове местная система ценностей уже начала превращаться в кашу.

С языкознанием происходил обратный процесс. Из непонятной каши выкристаллизовалось четкое знание предмета.

Колдунья провела ритуал. Опять брызнула кровь. Влад при этом поежился, и ему в голову полезли всякие неприятные мысли. Почему при каждом серьезном ритуале требуется пролитие крови? Почему нужно платить за прогресс жизнями? Это норма для летчиков-испытателей и химиков-любителей, но постановка такого процесса на поток обозначала очень не радужные перспективы для человечества в целом.

Голова закружилась, мускулы стали ватными, ноги подкосились, и Влад с тяжелым охом присел на каменную скамью в доме дровосека. Голова гудела и нестерпимо раскалывалась. Неуловимый шепот раздражающим многоголосьем разрывал сознание.

— Кровавая и поганая штука ваша магия. Что ни сделай — нужно кого-нибудь принести в жертву. А уж как плохо-то после нее, что просто туши свет. Понятно, почему всех магов на ноль помножили. — Влад сам не заметил, как озвучил то, что думал. На языке аборигенов. Магов он имел в виду из своего мира, но присутствующие его поняли буквально. Единственно, выражение "помножить на ноль" восприняли несколько в ином ключе. В Средневековье весьма слабо представляли, что такое умножение, и еще меньше, что значит ноль. В ходу был больше прямой счет.

— Да-а-а, — согласно протянула колдунья, внимательно отслеживая состояние пациента. — Магия, может, моя и поганая — зато работает. Вон как заговорил по-нашему. Как тут и вырос. И ты точно сказал, хороший маг приумножает свое состояние быстро. Если бы я была сильной колдуньей, подалась бы на север. А не колдовала над непонятными чужеземцами простейшие заклинания языкознания. Купалась бы я на севере в роскоши и думать не думала про всех этих эльфов.

В затуманенной голове Влада, тем не менее, еще один кирпичик местного мироздания лег в описание мира Ванахейм. Но по тону голоса он понял, что ведьма обиделась. Слова насчет поганой магии она, по ходу, отнесла на себя.

— Ты хорошая колдунья. Это мне погано. Ты получишь достойную плату, и никто тебя больше не посмеет обидеть!

Только сейчас Влад понял, что говорит на этом языке без напряжения. Он минут десять изучал свой фонетический запас, пытаясь про себя произнести отдельные слова. Затем Влад начал вспоминать те стихи, которые когда-либо знал, и, благодаря обостренной "живой водой" памяти, пытался перевести их на местный вариант старонорвежского. Он осознал, что теперь даже думать на нем может! Переводимые слова поизносились легко и просто, поднимая на лету рифму.

Влад перешел к пословицам, сложным идиомами и устойчивыми выражениями, но и тогда при попытке их внутренне проговорить просто сами собой подбирались синонимы. Однако были и исключения.

Мат не переводился.

То есть даже мысли с матерными оборотами автоматически шли русскими в части сильных выражений. Этот момент однозначно приговаривал все местные языки к тотальной и беспощадной экспансии "русского командного", как более энергетически насыщенного.

Воспрявший духом, глотнув из почти опустевшей фляжки живой воды, Влад кликнул сына дровосека.

— Орфейг! А ну-ка, малый, просыпайся. Вставай! Отец за тебя жизнь отдал, но если ты и дальше будешь так сиднем сидеть, получается, что он это совсем зря сделал. У него судьба была — дать тебе жизнь, и жизнь подарить снова, и клянусь Маниту, он сделал это хорошо. Не у каждого сына есть такой отец. Ты можешь гордиться им. Но ты хочешь отомстить за его смерть? Должно мстить за друзей и родных, а не плакать бесплодно!

Вставший Орфейг не смог вымолвить не слова. Его горло издало хриплое рычание, а руки сжались в кулаки до побелевших пальцев. Он кивнул в знак согласия.

— Гони сюда старосту. Чем быстрее приведешь — тем раньше свершится месть.

Итак, Орфейг, наконец, привел упиравшегося старосту к дому дровосека, вокруг которого собралась уже приличная толпа. Сегодня деревня не вышла на работу. Все ждали, чем закончится развитие ситуации. Раздирающие деревню силы были ясны как день. С одной стороны, невнятный пришелец, с его обещаниями рая, с другой стороны — староста.

А вот старосту все устраивало, и никуда он не торопился. Текущее положение дел ему было привычно, и всякая ломка текущего уклада, как и у любого пожилого человека, вызывало тотальное неприятие, невзирая даже на здравый смысл. Если бы не жуткая казнь шестерых человек на глазах у деревенских — у Влада вообще шансов бы сдвинуть его с места не было. Но кровь требовала к ответу, казненные были не из последних людей в деревне.