Философия терпимости - Макс Вальтер Страница 20

Ах да, не хотелось бы о всякой мерзости, но туалеты здесь… В общем, беда с этим делом, да такая, что в дрожь бросает при каждой потуге. Лично я всегда терплю до последнего, прежде чем посетить отхожее место. И если по-маленькому можно отбежать куда-нибудь за угол (главное при этом кардиналам на глаза не попасть), то кишечник опустошить не так просто. Даже не знаю, как объяснить, чтобы не вызвать рвотного рефлекса. Короче, это напоминает сельский сортир на морозе, вот только есть один нюанс. Этот ежедневно посещает около тысячи человек. Так что атмосфера внутри царит…

Но даже не это самое страшное. Я-то в него забежал, прослезился и выскочил. А ведь есть те, кто его вычищает. Не по собственной воле, конечно. Для подобной работы нужно как следует накосячить. Не дай бог так попасть, лучше сразу застрелиться.

Что в отношении всего остального — жить можно. Хотя бы тепло, отчего проблем с ночлегом не возникает. Где упал — там и дом. Хлюпа в этом плане ступил, в общагу заселился, за которую ежедневно платит. Точнее, платил. Этот вопрос оказался вполне решаем. Оказалось, достаточно посетить нужный кабинет, минут сорок там поругаться и — вуаля! — отныне приятель тоже бомж. В смысле, бездомный.

Даже по прошествии десяти дней мир для меня оставался загадкой. Каждый день возникало всё больше вопросов, начиная от мусора, в котором мы ковырялись, и заканчивая бардаком вокруг. Ответов, естественно, не было, но я не унывал, ведь рано или поздно я их получу. Да и не до того пока, бизнес бы наладить. Ведь для этого есть всё необходимое, а главное — спрос. Да ещё какой!

Эх, мне бы на часок в моё старое логово, я бы здесь олигархом стал. Но увы, приходится исходить из того, что имею. А с живностью в этом мире серьёзные проблемы. За всё время я здесь ни одной птицы не увидел, и это довольно странно. Насекомых-то — хоть отбавляй. Палыч вон, вообще никаких трудностей не испытывает, знай себе чавкает целый день.

За всеми этими размышлениями я незаметно погрузился в сон. Хлюпа уже давно храпел неподалёку. Он вообще умел засыпать мгновенно и в любой позе. Удивительное качество, никогда так не мог. Даже если вымотан как собака, всё равно буду полночи ворочаться и о всякой ерунде думать. А этому хоть бы что.

* * *

Пробуждение вышло нестандартным. Если не сказать больше. Правда, для этого придётся выражаться и вовсе не литературными фразами.

В общем, разбудили меня крики.

Я открыл глаза, уже привычно прослезился от яркого света и, ничего не понимая, осмотрелся. А вокруг явно творилась паника. Люди в страхе бежали. Такое попросту невозможно подделать. Причина, конечно, не ясна, зато понятно направление.

Разбираться с тем, что так напугало толпу, желания не возникло: раз бегут, значит, следует присоединиться.

— Подъём! — Я толкнул приятеля в зад, и он тут же подорвался.

— А? Чё, проспали? — Хлюпа тоже смахнул слёзы и принялся тупо озираться.

А затем мгновенно подорвался и, не говоря ни слова, присоединился к бегущей толпе. Я резонно решил, раз уж пошла такая пьянка, то все вопросы буду задавать позже. Подскочил с места, схватил Палыча и рванул вслед за другом.

Для понимания: расстояние между постройками в трущобах не всегда превышало метр. И в эти узкие щели, одновременно пыталась протиснуться неслабая толпа. Подчиняясь общей панике, люди покидали дома, не забывая схватить самое ценное. И уже через две минуты плотность народа вокруг превысила все дозволенные пределы.

Мне стало по настоящему страшно, ведь стоит лишь на мгновение утратить бдительность, затопчут насмерть. Я успел тысячу раз пожалеть, что поддался на провокацию. Нужно было бежать в другую сторону. Да, пусть навстречу опасности, но здесь шансов выжить едва ли не меньше. Давка такая, что тяжело дышать.

Палыч свернулся в клубок, потому как ощущал мой страх и точно так же осознавал опасность. Вот только мне от этого вовсе не легче: иголки впиваются в руки и в живот, да так, что я чувствую, как по мне стекают струйки крови. Однако ничего не могу с этим поделать. Толпа напирает сзади и совершенно не желает двигаться спереди. Хлюпа давно уже потерялся из вида, кто-то постоянно орёт у самого уха…

Я запнулся о чьё-то тело и едва удержался на ногах, чтобы не присоединиться к нему. Вряд ли этот человек переживёт сегодняшнюю ночь. Страх захлестнул меня с головой. Из последних сил я старался сохранять здравый рассудок. Толпа вокруг заражала ужасом. Казалось, ещё немного — и я тоже спрыгну с ума и начну с криком куда-то ломиться.

В какой-то момент я утратил связь с реальностью, потерял счёт времени. Вокруг была только ревущая человеческая масса, за которой невозможно было услышать даже собственные мысли. Как вдруг я едва не провалился вперёд.

Трущобы закончились внезапно, и люди уже не сдерживали меня впереди. Под ноги снова попалось тело, видимо, кто-то не смог вовремя сгруппироваться и упал. Теперь ему уже ничто не поможет. Сопротивляться такому потоку бесполезно. Единственный способ выжить — двигаться синхронно с ним.

Позади раздался крик, полный боли и страха. Оборачиваться на него я не стал, дабы не сбиться с темпа. И без того понятно, что к уже лежачему телу присоединился кто-то ещё. Теперь он будет так же безжалостно растоптан толпой.

Я нёсся вперёд, пока не осознал, что уже могу остановиться. Вокруг больше не было хаоса, хотя люди продолжали разбегаться. Степь позволила толпе рассеяться, отчего опасность быть раздавленным наконец миновала. Я обернулся на город и замер с открытым ртом. Стало понятно, от чего бежал народ. Там творился настоящий ад. Я просто не расслышал его за воплями. Да и не до того было.

На город напали. Лишь тот факт, что мы с Хлюпой находились в центре, (потому как ночевали возле управы), позволил нам выжить. Будь мы на окраине, скорее всего, погибли бы в числе первых.

Стройные ряды роботов на полном ходу врывались в трущобы. Во все стороны летели щепки, полыхали взрывы. Теперь я отчётливо слышал их грохот. Страх сковал мышцы, и я будто под гипнозом наблюдал за тем, как машины перерабатывают в труху место, что ещё вчера мне казалось безопасным.

Они явно получали отпор. Это было видно. Часть роботов разлеталась словно кегли, в полёте сшибая своих собратьев. Вот только не совсем понятно, кто с ними воюет. Слишком далеко от места событий я находился, и даже зум визора