Человек из Кемерово - Олег Николаевич Борисов Страница 20

Самые большие деньги я сделал примерно за первые три года, как открыл контору. Сначала ко мне ходили мещане, тащили на оценку разный хлам. За это я брал четвертак. В серьезных лабазах ценник начинался от полушки минимум за барахло с бабушкиного чердака. А за действительно ценные вещи легко просили и три, и пять денег.

Но главная клиентура ко мне потянулась именно через Нахаловку. Я не задавал вопросов о происхождении того или иного предмета, молча брал деньгу и выносил вердикт: что за ваза, фарфоровый крылатый придурок с луком в руках или коробочка с танцующей балериной. Можно или нет держать вот этот красивый камушек рядом с любимым внуком или лучше гадость запечатать в свинцовый контейнер и спешно бежать в одиннадцатую больницу на лечение.

Руны на моем теле за год сначала обрели четкость, а потом будто «выцвели», посерели и стали практически незаметны. При этом я не обрел какие-либо магические таланты. Формально меня можно было назвать «нулевкой» — я не реагировал на проявления чужого дара в любой форме. Спасибо вивисекторам, набивавшим на лабораторной крысе сложную вязь артефакторных знаков. Зато теперь мог замечать проявления любой стихии, а еще запросто считывал спрятанные внутри предметов силовые и алхимические линии. Об этом особо не распространялся, но пользовался в оценке предметов, которые мне приносили для экспертного заключения.

Ну и память выручала, вместе с любовью к рисованию. За прошедшее время я проштудировал большую часть официальных каталогов ювелирных домов, а острый глаз сразу позволял отличить подделку от оригинала. Я даже в нашем губернском музее все экспозиции изучил. И в запасники за отдельную плату заглянул. После чего господину директору намекнул, что пару вещей лучше убрать с витрин, чтобы не позориться. После этого меня уже трижды приглашали к важным людям, кто хотел подстраховаться и проверить личную коллекцию.

Но не успел я погрузиться в размышления о дне грядущем, как в дверь постучали и внутрь зашла пара молодых людей, похожих на студентов. Светловолосый и курносый молодой человек лет двадцати трех и его миловидная спутница в легком льняном платье с краем юбки выше колен.

— Доброе утро! Нам бы…

И на пару застыли, разглядев хозяина конторы.

Да, знаю. Пусть я худо-бедно наел рожу и больше не выгляжу ожившим скелетом, но все равно на неподготовленного человека внешний вид действует чуть-чуть шокирующе. Днем не шарахаются, а вечерами я с чужими стараюсь и не общаться. Дети — те орут в любое время.

— Доброе утро, господа. Меня зовут Разин, Илья Найденович. Я хозяин данного заведения, занимаюсь оценкой антиквариата и любых видов артефактов. Вот там на стене полученные мной в управе сертификаты, можете ознакомиться, если есть желание… Чем именно могу вам помочь?

Главное в такой ситуации сразу постараться посетителей переключить на их проблемы. Они тогда почти перестают обращать внимание на лицо и стараются худо-бедно рассказать, зачем пожаловали. Обычно — чтобы продать найденную в кладовке безделушку. Или попытаться узнать, насколько эта самая штука может быть ценной, ведь покойная бабушка с нее пылинки сдувала.

— Мы тут принесли… Вот. Фигурка из камня. Вроде бы древняя. Нельзя про нее узнать, что за вещь и кому может понадобиться?

— Прошу ознакомиться с правилами. Общая оценка любого предмета — четвертак за изделие. Для студентов и государственных служащих скидка — оплата гривенник. На реализацию я беру вещи исключительно ценой больше двадцати денег. В этом случае получаю десять процентов с продажи. Аукционные дома проводят скупку раз в месяц, обычно в последних числах. Поэтому — если ваша фигурка в самом деле чего-то стоит, то деньги за нее вы получите только после аукциона. Это понятно?

— Да, господин Разин.

— Вот и хорошо. Насколько понимаю, вы студенты? — Замялись. Может — и не учатся уже, закончили недавно. Но я сделал вид, что не заметил этого и ткнул пальцем в строку «скидка для…»: — С вас гривенник. Можно опустить в прорезь на той жестяной коробке.

На краю стола у меня стоит эдакий кубик со смешными пузатыми драконами на боках. Чай у чжурчжэньчев покупал, у них несколько лавок на юге Заводского района. Попробовал и подарил соседям, кто любит сильно пахучее. Коробку оставил. Проделал сверху прорезь и теперь вместо копилки использую.

Звякнула монетка, я достал из тумбы черный шелковый квадрат, примерно полметра по краю, разложил на столе. Натянул белоснежные тонкие шерстяные перчатки. Рядом уложил большое увеличительное стекло в бронзовой оправе и с витой ручкой. Пару пушистых кисточек и карандаш с остро отточенным носиком. Достал из стопки чистый листок, его место справа. Настала пора священнодействовать.

— Давайте посмотрим, что вы мне принесли.

Конечно, большую часть оценки я могу проводить без этих красивостей. Маленький предмет просто положить на ладонь. На большой — сверху руки пристроить и нормально. Важен контакт.

Но я люблю, чтобы все было красиво. Размеренно. И без дурацкой спешки, как у орков. Это они постоянно куда-то бегут, чудят и башкой заборы сшибают. Я стар уже для подобных экзерсисов. Поэтому — взял, кисточкой возможную пыль отряхнул, лампу на штативе к себе протянул. Если понадобится — у меня даже налобный фонарик с набором линз имеется. Заказал по образу и подобию у ювелиров и часовщиков. Но здесь и сейчас это лишнее. Потому что проверил ключевые точки, оценил сколы на фигурке и общую изношенность. Поставил аккуратно в центр квадрата, выключил лампу. Встал, прогулялся к полкам. Безошибочно вынул нужную папку, вернулся за стол.

— Итак. Это у вас продукция мастерской братьев Игнатовых. Прошу обратить внимание на эту страницу. Фото образцов, которые они выпускали двадцать лет назад из бирюзы, гематита и малахита. У вас — последний вариант. Желающие могли в мастерской заказать дополнительную обработку и зачарованные вставки на удачу и от сглаза. К сожалению, этот медведь без подобного рода доработки. Поэтому цена за него будет не больше двух денег максимум. Мало того, наши местные аукционы скупают их с большой неохотой и потом отсылают в центральный районы. Там иногда фигурки берут люди, кто слабо разбирается в их настоящей стоимости.

— Две деньги? Мы думали, что она стоит дороже!

— Это максимум, который вам предложит тот же Дом Баканина или лавка Яушева. Кроме того обратите внимание вот на эти дефекты, которые фигурка получила за время своего существования. Скол здесь и