Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса. Том 2 (СИ) Страница 21

Искусник не на шутку разволновался: ведь он уже проболтался!

- Можно не рассказывать всего! – забормотал он себе под нос. – Можно выкрутиться!

- Понимать – нет! – бледный чужестранец выбрался из-за своего прилавка. Даже телохранитель подался вперед, не сводя пристального взгляда со старика. На счастье, они оба ничего не поняли в монологе Толлеуса. А он уже справился с собой и продумал дальнейший разговор:

- Видел его, но знаю мало! – честно признался големщик. – Сколько заплатишь?

Купец всплеснул тощими руками – он отлично понял смысл вопроса, лишь только зашла речь о деньгах. Глубокомысленно закатив глаза, он задумался о чем-то, потом выудил из кошеля, висящего на поясе, три серебряные монетки, и показал старику.

В итоге искусник выторговал восемь и во всех подробностях рассказал, что он прочитал в Вестнике. То есть Ник в течение многих лет был в заключении в Кордосе, а потом сбежал, предположительно, в Оробос. Попутно Толлеус осторожно выспрашивал, откуда купец знает беглеца, зачем его ищет и откуда сам родом. Рахим вроде бы ничего не скрывал, но его версия о том, что, де, его хозяин Смарти ищет своего пропавшего родственника, не выдерживала никакой критики. Старик не стал спорить с купцом, указывая на явные несоответствия. В этом не было никакого смысла. Просто он утвердился во мнении, что у Ника есть еще один влиятельный враг далеко на востоке. Причем он, возможно, знает об этом человеке больше, чем даже искусники или даймоны. А еще это означало, что бывший пленник пришел все-таки с восточного, а не западного побережья, и ехать надо было в другую сторону.

Тристис. Интриги

- Мы с нетерпением ждем вашего отчета, – голос Мелуса – куратора Тристиса, озвучивающего волю неведомых покровителей, был, как обычно, тих и невыразителен, но блеск глаз выдавал неподдельный интерес. – Повторять рассказ о нападении на карету смысла нет. Мы, конечно же, уже ознакомлены с докладом, который вы отправили в столицу. Времени обдумать произошедшее и сделать выводы у вас было достаточно, рассказывайте!

- Во-первых, найденный амулет, который мы обнаружили в вещах настройщика, - подхватил деловой тон партнера сыщик. – То, что ни я, ни даже широтонский посол не смогли разглядеть какие бы то ни было плетения или конструкты, вы уже знаете. Напрашивается вывод, что раз уж профессор Искусства ничего не нашел, то ничего и нет – простая пряжка для ремня. Такова официальная версия. Однако, нет никаких сомнений, что вещь для беглеца архиценная, причем не как памятная безделушка. Тем более если учесть слова Никоса – мне удалось немного разговорить его, и он сам назвал пряжку амулетом. Доказательств нет, но это не критично. Мой официальный доклад целиком посвящен нападению, в нем нет того, что я сейчас расскажу и, думается мне, в наших общих интересах сделать так, чтобы мои слова не были преданы огласке. Я имею в виду – не стоит проводить допросы с пристрастием в отношении моей скромной персоны, - при этих словах Имаген поморщился. Мелус нетерпеливо взмахнул рукой, и сыщик продолжил свой рассказ:

- Вещица совсем не простая, а с секретом. Конечно же, я попробовал провести анализ своими скромными силами за то непродолжительное время, пока она была у меня, и кое-что обнаружил. И так, пряжка укреплена искусным способом – мне не удалось ее поцарапать, притом она блестит, как новая, хотя должна была потемнеть со временем. Металл неблагородный, но это сделано специально, чтобы не привлекать лишнего внимания – не просто так ее маскировали под предмет повседневного ношения. Что касается странной формы, то это для нас с вами она непривычная. Где-то, думаю, это норма.

При тщательном обследовании мне удалось найти два крохотных потайных отсека. В первом – что побольше – обнаружились два тончайших и при мягких стекла оригинальной формы с металлической инкрустацией. Как такое может быть, я не знаю, но тем не менее факт остается фактом. Одно стекло я изъял для более глубокого изучения, благодаря чему мне удалось его сохранить. Во втором отсеке в специальной нише лежала крохотная монетка: ни гербов, ни других изображений – только странные символы по кругу. Думаю, что это что-то важное. Никос первым делом полез ее проверять, пробормотав, цитирую: «Села! Обманули, засранцы – обещали, что сотню лет проработает». Ее, к сожалению, я сунул обратно в отсек, в результате чего не сберег. Однако я догадался создать иллюзии всех предметов и ее в том числе – надпись видна отчетливо – можно попробовать расшифровать. А вот уже упомянутое стекло, пожалуйста, - сыщик протянул собеседнику артефакт, спросить о котором Никос не озаботился.

- При этом смею утверждать, что пряжка-артефакт – будем называть его так – не простой контейнер. Я воспользовался плетением Чужой Замок… - Тристис предупреждающе выставил ладонь вперед. – Да-да, я знаю, что его у меня быть не должно. Честно признаюсь, что купил его на черном рынке – очень помогает, знаете ли, в работе. Пусть этот маленький секрет также останется между нами… Так вот, благодаря ему мне удалось увидеть внутреннюю начинку артефакта. Никакой механики вроде шестеренок там нет, но он полон даже не знаю, чем. Детали настолько крохотные, что разглядеть их толком не удается, но они очень точно структурированы. Как привести артефакт в действие, и каково его назначение, мне, к сожалению, установить не удалось. Впрочем, если верить Никосу, амулет в нерабочем состоянии.

 Имаген сделал небольшой перерыв: после длинной речи у него пересохло горло, и он потянулся за маленькой фляжкой, которую всегда носил с собой. Встреча проходила в кабинете, явно рассчитанном на прием гостей. На маленьком столике у стены стоял кувшин с водой, вокруг расположились четыре пиалы. А на высоком комоде в самом углу блестели боками разномастные бутылки, выстроившись в ряд. Однако Меллус не предложил сыщику ничего из вышеперечисленного. Вообще, судя по тому, что он сел не на хозяйское место, а в такое же гостевое кресло, как Имаген, кабинет был не его.

Тишина затягивалась. Куратор Тристиса тоже молчал, с задумчивым видом переваривая информацию. Сыщик его не торопил. Наконец, собеседник очнулся и спросил:

- Вы говорили «во-первых». Есть «во-вторых»?

- Есть даже «в-третьих», но позвольте по порядку. Мы совместно с профессором Маркусом провели дознание старика-настройщика с использованием артефакта «Честное Слово». Это, конечно, не глубокое сканирование, но результаты неизменно хорошие. Так вот, арестант предполагает, что Никосу удалось в тюрьме сохранить при себе один очень мощный целебный амулет. В особых приметах у пленника значилась картинка-татуировка на груди. Толлеус после побега видел ее уже у чародейки, причем изображенное животное двигалось и даже проявляло эмоции. На предварительном допросе после разрушения комендатуры он об этом не сказал, но тут наша вина: дознание проводили по упрощенной схеме в форме «вопрос-ответ», и ориентировано оно было на другое. Но я отвлекся. Похоже, что эта картинка - серьезный чародейский конструкт, который был в неактивном режиме, поэтому его проморгали при поступлении пленника. Конечно, это всего лишь домыслы обычного магистра Искусства, но проверить стоит, тем более что это похоже на правду и очень хорошо объясняет быстрое восстановление обоих пленников после освобождения.

Имаген снова сделал паузу, готовый обсудить ожившую татуировку, но Мелус лишь согласно наклонил голову:

- Мы попытаемся разузнать что-нибудь. Подобные конструкты могут представлять интерес…

Сыщик утвердительно кивнул и продолжил свою речь:

- И, наконец, последнее. Правда, это уже не так интересно, как предыдущие две новости. У меня появилась версия, позволяющая объяснить некоторые странности побега Никоса из тюрьмы. Для наших изысканий это не важно, но для отчета комиссии, которая переехала в Терсус и продолжает свою работу, мои идеи могут оказаться полезны. Также моя теория может пригодиться нам, если правильно продвинуть ее и оказаться первыми, но об этом позднее. История длинная, поэтому готовы ли вы уделить ей внимание? - Дождавшись легкого кивка, Тристис продолжил: - С настройщиком с самого начала были определенные странности, не позволявшие однозначно приписать его к оробосским наемникам, хотя это в настоящее время официальная версия. Еще раз повторюсь – при допросе мы применяли мощный артефакт, так что не стоит просто отмахиваться от его слов. Он признался лишь в воровстве маны, но напрочь отвергает свою причастность к произошедшим в Маркине событиям. Это, конечно, не гарантия того, что все так и было, но означает, что старик сам убежден в том, что говорит. Да, какой-нибудь чародей мог его обработать и заставить отключить механизм лежанки, а также накачать заключенного маной. Только вины настройщика в этом нет – он сам не помнит об этом и никогда бы в здравом рассудке так не поступил. Если все было именно так, то это сразу же объясняет, как заключенный смог вырваться и откуда у него взялись силы формировать плетения. Только это был не оробосский чародей – это рука третьего игрока – Пришельцев, что сейчас обосновались в даймонских кланах. Поэтому беглецы действовали автономно от оробосцев. Все сходится просто великолепно. Единственное узкое место здесь – почему совпало, что разных пленников, которые томились в заключении многие годы, пытались освободить одновременно.