Вадим Проскурин - Ураган мысли (Повести.) Страница 22

На мне был жучок. Откуда? Кто мог его повесить? Незнакомый человек в метро или автобусе? Маринка? Егор? Родители? Или… Конечно! Я витиевато матерюсь. Карабас вопросительно смотрит на меня, и я говорю:

- Я понял, кто мне его повесил. И матерюсь еще раз. Я спрашиваю Карабаса:

- Вы знаете, кто за мной охотится?

- Я не знаю. Борман, думаю, знает. Или догадывается. Я тоже могу высказать несколько догадок, но не буду. Меньше знаешь - лучше спишь.

- Боюсь, мои проблемы серьезнее, чем казалось раньше. Этот жучок висит на мне уже… - сколько времени прошло с тех пор, как я впервые разговаривал с Царьковым? Неужели это было только сегодня утром? Невозможно поверить. - …уже с утра, и я наговорил в его присутствии много лишнего.

- Это дело шефа, что с тобой делать. Он отдал приказ, мое дело - этот приказ выполнить. Те, кто следили за тобой, потеряли тебя, и в ближайшее время не найдут. На этой машине нет автопилота, она не дает сигналов в эфир, поэтому ее невозможно запеленговать. У нас у всех отключена мобильная связь, значит, запеленговать нас тоже невозможно. Сесть на хвост… они вначале должны узнать, в какую машину мы пересели и куда поехали. Я бы на их месте искал тебя через Бормана, но вряд ли это им подойдет - когда вас с Маринкой доставят на дачу, вытащить вас оттуда будет трудновато даже для ФСБ.

- А для ФР? - не знаю, кто тянул меня за язык, я произнес эти слова и тут же пожалел о сказанном.

- Вот, значит, как? - задумчиво протянул Карабас. - Тогда это вопрос времени. День-другой вам ничего не грозит, а потом надо класть вас на дно. А лучше класть на дно сразу. Но ты не волнуйся, если Борман что-то обещал, он все сделает как надо.

Что ж, если сделает, так сделает. Хотя мне он ничего и не обещал. А если не сделает, будем искать другие варианты. Конечно, я не буду угрожать Борману ликвидировать его яйца, как предлагала Маринка, но этим другие варианты не ограничиваются. Придется снова воспользоваться способностями, ничего не поделаешь.

Но, все-таки, черт меня подери, как я лопухнулся! Я уничтожил компромат, который ФР собрала на Егора, я мастерски изобразил потерю данных из-за несчастного случая, но я даже не подумал, что на мне висит жучок. И когда я успокаивал Егора и говорил ему, какой я крутой, все мои слова моментально транслировались Царькову. И в конечном итоге он меня переиграл. Да, я убил его, но разве можно это считать победой? Это скорее китайская ничья в шахматах. И, если бы он не сорвался в последний момент… вряд ли что-либо серьезно изменилось бы. Рано или поздно на меня бы вышли, не ФР, так ФСБ, максимум, что я мог выиграть - несколько дней. Разве что искали бы меня не так активно, все-таки убийство оперуполномоченного - не самый плохой стимул для поднятия энтузиазма правоохранительных органов.

Итак, что обо мне знают враги? Впрочем, какие они враги? Это скорее я - враг. Сумасшедший волшебник, творящий чудеса и одновременно убивающий людей, пусть даже и в целях самозащиты. Наплевать! Пусть они думают, что хотят, я ни на миг не должен допускать, что они правы. Иначе так легко поверить в то, что они правы, и тогда они возьмут меня голыми руками. Сколько я смогу скрываться? Через сколько дней я начну тосковать по привычной жизни? Сколько недель выдержит моя психика? Через сколько месяцев я буду готов сдаться властям под хоть какие-нибудь гарантии, пусть даже самые нереальные? Нет, так думать нельзя. Они - мои враги. Неважно, кто прав, а кто неправ, для самого себя я всегда должен быть прав. По определению. Кто не с нами, тот против нас. Иначе не выжить.

Хватит распускать сопли! Что обо мне знают враги? Первое: я каким-то образом уничтожил данные о финансовых махинациях Егора и подсадил в сеть ФР вирус «Ниндзя». Они думают, что я либо крутой хакер, либо как-то связан с крутыми хакерами, взломавшими сеть, пожалуй, самую защищенную в мире. Второе: я сломал ментоскоп. Впрочем, здесь меня не в чем обвинить, ментоскоп мог сломаться и сам по себе. Хотя… что там они говорили про Эль Янтара? Кто это вообще такой? И что такое «Аль-Адха?»… Но все это мелочи по сравнению с тем, что я совершил убийство. И не абы кого, а капитана ФР. И не абы где, а непосредственно перед объективами телекамер. Я готов поспорить на все, что угодно, что камеры там были. И не одна, и не две. И сейчас крутые полковники просматривают эти записи и так, и эдак, и задом наперед, и думают, что со мной делать, думают так, что извилины скрипят от напряжения. И не абы как я убил Царькова, а самым что ни на есть сверхъестественным образом. Или противоестественным, с какой стороны посмотреть.

Короче говоря, спецслужбы знают, что я могу ликвидировать предметы, включая живых людей, могу телепортироваться, и могу делать все что угодно в компьютерных сетях, независимо от степени их защищенности. Не так мало, но и не так много. Как звали этого деятеля из фильма? Газонокосильщик? Или неудачник? Или это была книга? Неважно. Важно то, что я пока продемонстрировал не намного большие возможности, чем у этого персонажа. А его в конце концов замочили. Или не замочили? В общем, он не оказался непобедим. А непобедим ли я? Смогу ли я что-либо противопоставить пуле снайпера? Не знаю. Надеюсь только, что до этого не дойдет. И эти сны… Надеюсь, это не более чем шутки подсознания, но… не слишком ли много накопилось вещей, на которые остается только надеяться?

Ехать пришлось недолго. «Москвич» поплутал по переулкам и зарулил на платную стоянку, каких полно около Садового Кольца. Водитель заглушил двигатель, и практически сразу же к машине подошел человек. Седой пожилой мужчина с большими залысинами, низкорослый и с заметным брюшком. Я сразу понял, что это Борман. Не знаю почему - ни в его одежде, ни в лице не было ничего, что могло бы навести на мысль, что это крестный отец мафии. Но это был именно Борман.

Он подошел к машине. Карабас вышел ему навстречу, начал что-то тихо говорить, но Борман остановил его коротким жестом. Он наклонился к распахнутой двери и произнес, негромко, но веско:

- Михалыч, Маринка - на выход.

Когда приказ был выполнен, Борман сел на заднее сиденье рядом со мной, протянул руку и представился:

- Борман.

- Игорь, - представился я в ответ, пожимая протянутую руку.

- Скажите, Игорь, вы верите в бога?

Кажется, я уже привык к тому, что жизнь полна удивительных вещей. И я спокойно ответил на заданный вопрос:

- Я крещен. В церковь не хожу… Борман перебил меня:

- Я спрашиваю не о том, ходите ли вы в церковь, а о том, верите ли вы в бога.

- Сложный вопрос, так сразу не ответишь. - Я на минуту задумался, формулируя ответ. - Я верю, что существует нечто божественное, но не верю, что его можно понять. Я не верю, что можно чего-то добиться, читая молитвы или соблюдая посты. Я не думаю, что богу есть дело до людских дел. И я не понимаю, почему каждая церковь считает, что ее бог - истинный.

- А в загробную жизнь вы верите?

- Нет.

- А в страшный суд?

- Нет.

- Как же тогда быть с моральными установками? Зачем соблюдать правила, если за их нарушение не придется расплачиваться?

- Разве жить достойно можно только из-под палки? Разве настоящий человек - это не тот, кто сам решает, как правильно жить? Борман удовлетворенно кивнул.

- У нас говорят, что каждый сам выбирает себе понятия. Вы читали апокалипсис?

- Полностью - нет.

- Вам не кажется, что приближается время второго пришествия?

- С чего бы?

- Пророчества сбываются. - Борман помолчал. - Скажите, Игорь, вам никогда не приходило в голову, что вы - мессия?

Пожалуй, это мне не приходило в голову. Раньше. Но сейчас я подумал - почему бы и нет? Я могу исцелять неизлечимо больных, я могу превращать воду в вино, скорее всего, и другие чудеса Иисуса Христа тоже мне по плечу. Но я не хочу закончить жизненный путь на кресте.

- Нет, - ответил я, - я не мессия. И, вообще, к чему все эти вопросы?

- Я хочу понять, кто вы - мессия, антихрист или какая-то третья сила. Вы сами как думаете?

- С чего вы взяли, что я думаю об этом? И откуда вообще взялись такие предположения? Что вы вообще знаете обо мне? Борман вздохнул.

- Рассказывать придется долго. Ну ладно. В пятницу мне доложили, что Юлька-Прилипала вышла из комы.

- Кто?

- Юлька-Прилипала. Маринкина мать. Я удивился. Не столько от самого факта, сколько от того, как она себя повела, придя в сознание. Юлька никогда не отличалась хладнокровием. Она умная и хитрая баба, она умеет плести сложные комбинации, она сумела женить на себе Сан Саныча, но она… Понимаете, Игорь, она приехала в Москву из Урюпинска. Такой город существует на самом деле.

- Я знаю. В Тамбовской области.

- Да. Ей было 19 лет. Она ничего не умела и ничему не хотела учиться. Она начинала как уличная проститутка. Но на улице простояла всего несколько дней - в молодости она была настоящей красавицей, ее заметили, она начала работать в апартаментах. Она хотела выйти замуж за крутого мужика, все девочки из апартаментов этого хотят, но Юлька перешла все границы. Она брала в оборот каждого подходящего клиента, притом не примитивно вешалась на шею, нет, она разрабатывала сложные планы, она выясняла исподволь, что любит очередной кандидат в женихи, она старалась произвести хорошее впечатление на жертву, и ей это удавалось. Два раза ее избранники заводили разговоры о свадьбе, но оба раза замужество срывалось. Третье замужество у нее получилось. Юлька всегда была готова на все ради хорошей жизни, для нее не было никаких моральных преград, никаких внутренних тормозов. Она стремилась захватить все, и не отдавать ничего. Понимаете? У нее ничего нельзя отнять просто так. Когда кто-то покушается на что-то ей принадлежащее, она теряет контроль над собой. Полностью. Она закатывает истерики, она делает глупости, в том числе и опасные глупости. Если бы она не была женой Сан Саныча, ее бы уже десять раз убили. Она не могла просто так взять и отдать мне квартиру. Просто физически не могла. Она скорее попыталась бы сдать меня ментам, потеряв при этом последнюю надежду на нормальную жизнь, но просто так отказаться от квартиры она не смогла бы.