Виталий Вавикин - ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ) Страница 23

— Почему бы и нет?

— Только ты не знаешь, как это работает?

— Пока нет, но… — Агва задумалась на мгновение. — На входе в храм была начертана руна силы… Может быть, таких храмов в городе несколько и каждый выполняет какую‑то определенную функцию?

Керасп не ответил. Боль в спине отступила, и стражник почувствовал, что тьма сгущается, выдавливая его из храма.

— Вы в порядке? — спросил Тарос, когда Керасп и Агва оказались в разрушенном портике.

— Кажется, да, — сказала ведьма, изучая исцелившуюся руку, затем присоединилась к основной группе, рассказывая о своем наблюдении касательно рун. — Скажи, есть ли другие храмы за городской стеной? — спросила она Ха — Райю.

— Да, но я не разобрался в их назначении, — признался вор.

Агва собиралась сообщить о значении пары рун, которые были ей известны, но ее прервал скрежет, раздавшийся внутри полуразрушенного храма. Тяжелые каменные блоки пульсировали. Поваленные, частично расколотые колонны начинали исцеляться, срастаясь и регенерируя, словно это живое существо. С грохотом, поднимая облака пыли, строение восстанавливалось. Но полученной энергии от Агвы и Кераспа хватило ненамного: поднялись почти все колонны и частично отстроился портик.

— Это что такое, черт возьми? — растерялся Тарос. — Этот город… Он живой, как мост?

— Думаю, да, — пожал плечами вор.

— И что? Он питается нашей энергией или…

— Мне кажется, он оживает, взаимодействуя с чужаками.

— Вот как… — Тарос обдумывал услышанное несколько долгих секунд, затем решительно кивнул. — Тогда давайте побыстрее убираться отсюда. — Он подошел к вору. — Что показывает карта?

Ха — Райя развернул свиток. Золотистые линии изменились. Часть лабиринта и мост исчезли. Теперь на карте находилась схема Мертвого города и кривая линия, указывающая маршрут к тайному проходу в чертоги Старца.

Следуя указаниям карты, диверсанты оставили храм, где можно было исцелить раны, и подошли к массивным железным воротам. Дорога выглядела неоднородной, словно была собрана из небрежно состыкованных платформ. Когда Тарос по совету вора постучал в ворота, платформы под ногами пришли в движение. Та, на которой находились диверсанты, начала опускаться. Две соседние платформы синхронно поползли вверх. Расположенная на них часть тяжелых ворот начала складываться, но ни о какой деформации не было и речи. Ворота меняли форму, перестраивались, открывая доступ чужакам в Мертвый город.

Из образовавшегося прохода повеяло теплом.

— Когда ты был здесь в прошлый раз, то проходил в город так же? — спросил Тарос вора.

Ха — Райя качнул головой.

— Тогда ворота были разрушены, — сказал он.

— Выходит, они восстановились, как храм, где мы недавно были? — спросила Агва.

Вор кивнул.

Из прохода повалил густой кровавый туман. Телебы попятились. Голиафцы остались стоять на месте, но взялись за оружие.

— Что будем делать? — спросил Тарос, тщетно пытаясь разглядеть хоть что‑нибудь в подступающем тумане.

— Я войду первым и посмотрю, что там, — решился Ха — Райя.

«Карту только оставь», — хотел сказать Тарос, но вор уже скрылся в тумане, так что предводителю диверсантов не осталось ничего другого, кроме как последовать за голиафцем, потому что без карты им ни за что не найти тайный проход в чертоги Старца.

— Ха — Райя? — негромко позвал Тарос, оказавшись в тумане.

Липкая густая масса обволакивала тело. Туника намокла. Кожаные латы потяжелели, казалось, втрое. Рукоять обнаженного клинка, зажатого в руке, едва не выскальзывала из ладони.

— Ха — Райя, черт возьми? — позвал охрипшим от напряжения шепотом Тарос.

— Тише ты, — отозвался вор.

Он находился где‑то рядом. Тарос оглядывался, но чувство было такое, что он пытается смотреть, находясь в мутной воде. От напряжения по его щекам покатились слезы.

— Ха — Райя? — не выдержал и снова позвал он, когда кто‑то прошмыгнул рядом с ним, заставив всколыхнуться густой туман. — Ха — Райя, это ты?

— Ты заткнешься или нет? — зашипел на него вор с противоположной стороны.

Тарос резко обернулся. Кто‑то прошмыгнул у него за спиной, вновь всколыхнув туман.

— Ха — Райя, кажется, здесь есть кто‑то еще!

— Знаю, — коротко бросил вор.

Осторожно ступая, он начал продвигаться вперед, выставив перед собой руку с кинжалом.

— Ха — Райя!

— Стой, где стоишь. Не хочу, чтобы ты наткнулся на меня и прирезал, приняв за монстра, — разозлился вор. — На кой черт ты вообще пошел за мной?

— У тебя осталась карта. Без нее мы не сможем пробраться в чертоги… — он не успел договорить.

Что‑то холодное, сухое и чешуйчатое. Громадная змея, обвив ноги Тароса, уронила его на землю и потащила куда‑то вглубь тумана.

— Ха — Райя! — захрипел телеб, но змея так сильно сдавила ему грудь, что призыв о помощи оказался едва различимым шепотом.

Однако вор услышал. Правда вместо того, чтобы броситься спасать нового друга, он наощупь добрался до ближайшей стены и начал карабкаться наверх, чтобы распылить украденное на рынке приворотное зелье, способное приманить преследовавших диверсантов линков. Вскарабкавшись так высоко, как только мог, он откупорил пузырек и разбрызгал волшебные благовония, привлекая светлячков Аида.

Их сияние не разогнало кровавый туман, но позволило разглядеть гигантское змееподобное туловище, схватившее Тароса. Головы у монстра не было. Оно произрастало непосредственно из высокой башни, увенчанной полуразвалившейся колокольней, расположенной намного выше тумана. Вор видел, как колокольня начинает восстанавливаться, заново отстраивая себя, питаясь силами пойманного телеба. Тарос тщетно пытался пробить клинком змеиную чешую. И чем рьяней были его попытки, тем сильнее сдавливало его существо.

— Не сопротивляйся! — заорал вор телебу.

Тарос не понял, решив, что либо вор спятил, либо он сам что‑то неверно расслышал. Тогда Ха — Райя перепрыгнул на соседнюю стену и, цепляясь за крошечный выступ, начал карабкаться к воротам.

— Что там происходит? — растерянно спросила Агва, когда вор, спрыгнув со стены, приземлился напротив диверсантов, вынырнув из тумана и переполошив всех, заставляя обнажить оружие.

— Нужно идти в туман, — сказал он.

Телебы недоверчиво переглянулись.

— Хотите, чтобы погиб Тарос? — закричал Ха — Райя.

Диверсанты переглянулись, и осторожно двинулись в туман.

— Ты тоже, — сказал чернокнижнику вор. — И мантикору возьми. Только оружие не обнажайте, а то перебьете друг друга! — это уже предназначалось скрывшимся остальным диверсантам.

Кровавый туман окутал их и начал редеть. В молочной мгле можно было различить сначала свою вытянутую руку, затем идущего рядом, и наконец воюющего с самим собой Тароса. Рыча и брызжа, слюной он катался по земле, не понимая, что все закончилось.

— Эй! — окрикнул его Гедер.

Голос старого друга привел лидера диверсантов в чувство.

— Клянусь, здесь была гигантская змея, — проворчал он, поднимаясь на ноги.

— Это была не змея, — сказал вор.

— Не змея? — Тарос растерянно уставился на голиафца.

— Это город, — сказал Ха — Райя. — Как мост, помнишь?

Глава диверсантов нахмурился, не понимая, почему чешуйчатое щупальце отпустило его.

— В первый раз я был здесь один, — пояснил вор. — Но после слышал много историй от групп, проникавших сюда, что город питается смельчаками. Он забирает силы медленно, но не любит, когда его пытаются дурить, как это вышло сейчас с Таросом. Город рассчитал, сколько сможет получить энергии от нашей группы, и разозлился, когда мы прошли в вороты не все.

— И сколько у нас есть времени, чтобы пересечь Мертвый город? — спросила Агва.

— В прошлый раз я находился здесь чуть больше трех часов. Хотя если верить слухам, некоторые могли продержаться на пару часов больше, но я бы не стал рисковать.

Достав карту, вор начал изучать маршрут.

Кровавый туман теперь стелился вдоль земли. Диверсанты тревожно переглядывались. Старый, вырубленный из грубого камня город молодел на глазах. Восстановление колокольни завершилось. Раздалось зловещее «бум», заставляя всех вздрогнуть. Мантикора тихо зарычала. Где‑то вверху раздался дикий вопль. Запрокинув головы, телебы и голиафцы увидели сброшенного с колокольни монаха в коричневой рясе. Размахивая руками, он стремительно приближался к земле. Гедер и Керасп предусмотрительно отскочили в сторону. Тело монаха рухнуло на мостовую с глухим ударом, забрызгав дорогу кровью. Крови было много, но она быстро впиталась в камни. Затем булыжники под разбившимся телом вцепились в плоть монаха и начали всасывать ее. Не прошло и минуты, как от мертвеца не осталось и следа.