Семь. Гордыня - Антонио Морале Страница 23

— Да за один процент найму сотню эскортниц, и они будут ублажать этих янки до потери сознания! А ты говоришь десять.

— Я столько не стою?

— Нет конечно!

— Грубиян!

— Прямолинейный и честный грубиян, — хмыкнул Гордеев.

— Ладно, согласна на один процент.

— Ноль-пять, и мы не торгуемся, — это моё предложение. Да — да, нет — нет.

— Да.

— Так и думал. Собирайся, через час выезжаем. И оденься поприличнее, — Гордеев на секунду задумался. — И трусы надень, а не как в прошлый раз, когда я попросил помочь в библиотеке и ты забралась по лестнице… Кончилось это не очень хорошо.

— Вот именно! — возмутилась Катя. — Вам, Михаил Сергеевич, следует научиться держать руки при себе, в конце концов!

— Это деловая встреча, Екатерина. Расчехлять свою мохнатку в этот раз не нужно.

— Фи! Действительно грубиян! — фыркнула девушка, поднялась из-за стола и направилась в свою комнату подбирать подходящий под мероприятие наряд.

Через час Гордеев и его будущая невестка неслись по автостраде в сторону столицы, где должна состояться встреча. Девушка стойко боролась с сонливостью, но в конце концов сдалась, положила голову на плечо Михаила и задремала. Водитель вдавил педаль газа в пол, уверенно правя авто в потоке машин, отгородил пассажиров от себя автоматической ширмой, чтобы не мешать им, и представил себя за рулём космического корабля, несущегося через гиперпространство.

Несколько часов пути и авто остановилось у огромного здания, напоминающего рукотворную гору правильной формы своими размерами и монументальностью. Пассажиры вышли из машины. Катя восхищённо покрутила головой и через секунду взяла себя в руки, натянув на лицо маску равнодушия и невозмутимости.

— Готова?

— Всегда готова! — отчеканила девушка, взяла кавалера под ручку и шагнула в сторону новой, незнакомой, шикарной жизни.

Неоновые яркие вывески, музыка, шум, толпы людей, туристы. Здание поражало своими размерами — пять этажей только одного казино, три уровня ресторанного комплекса, два или три десятка этажей, отведенных под элитный отель, а на самом верху, на крыше мира, предназначенной только для элиты, куда простым смертным не было хода, располагался самый дорогой ресторан города. Вид на вечернюю столицу, тихая музыка, баснословный ценник и отсутствие туристов — вот что отличало самый верхний этаж от этажей ниже.

— Я ни разу здесь не была, — прошептала Катя на ухо Гордееву, едва они поднялись на самый верх, и от переизбытка чувств крепко прижалась к спутнику всем своим жарким телом.

Гордеев уверенно провёл спутницу к дальнему столику, где сидело четверо мужчин, остановился перед ними, едва заметно склонил голову в сторону двух азиатов и вежливо кивнул чернокожему и мужчине с красным, обветренным на солнце, лицом.

— Добрый вечер, господа! Рад всех вас видеть сегодня. Господа из Токио, Ямамото-сан и Като-сан, — представил Кате японцев Гордеев, — а это мистер Браун и мистер Фельдман из Детройта.

— Очень приятно, — Катя повторила жест Михаила, склонив голову гораздо ниже в знак своего уважения и более низкого статуса.

— Это невеста моего сына — Екатерина, — представил Гордеев девушку. — Через две недели у них свадьба.

— Очень приятно познакомиться, Катэр-рина! — широкоплечий двухметровый афроамериканец в дорогом деловом костюме подскочил со своего места, деликатно поцеловал девушке руку и протянул свою огромную лапищу Гордееву для рукопожатия. — Михаэль, твоя девушка просто чудо.

— Не моя, — тяжело вздохнул Гордеев и улыбнулся Брауну, дав оценить шутку, — моего сына.

— Очень приятно, господин Гордеев, что вы смогли приехать на нашу встречу. Знаю, насколько вы занятой человек, — на чистом русском языке, без акцента, заговорил Ямамото, седой японец, уже давно шагнувший за семьдесят, но всё ещё бодрый, крепкий, с ясным взглядом карих глаз. — Я думал, вы пришлёте сына или доверенное лицо. Но я счастлив, что сегодня лично вы здесь.

— Да как бы я посмел. Для меня честь поужинать с вами, — Михаил снова слегка поклонился, помог Кате сесть и уселся за столик сам. — Как вам наша столица, господа?..

Ужин прошёл отлично. Сегодня никакие договоры не подписывались, была формальная встреча, где эти люди впервые увидели друг друга лично, познакомились, пообщались. Оба японца отлично говорили на русском языке, сыпали русскими пословицами к месту и не к месту, стараясь казаться своими в доску. Катя даже немного засомневалась — японцы ли это, или просто наряженные в дорогие костюмы жители бескрайнего севера. Но нет, раз Гордеев сказал — японцы, значит японцы. Ему уж точно виднее.

Американцы в основном расхваливали свою страну. И еда у них вкуснее, и женщины сочнее, не в обиду присутствующей леди сказано, и сервис у них лучше, и дома выше, просторнее, светлее. Всё у них лучше. Какого хрена тогда было ехать сюда? Этот вопрос крутился у девушки на языке, но она деликатно молчала, кивала и улыбалась.

В основном, весь вечер мужчины проговорили между собой о поставках, контактах, планах, контрактах, сроках. Сухой деловой язык, в котором Катя мало что понимала и откровенно скучала. Лишь через пару часов, когда бизнесмены наговорились и на столик подали лёгкий алкоголь, всё внимание досталось девушке.

Японцы цокали языками, расхваливая её неземную красоту и острый не по годам ум. Американцы спрашивали всё, начиная от родословной, и заканчивая тем, как она познакомилась с сыном Гордеева, когда свадьба и не обижает ли её отец жениха. Гордеев одобрительно кивал, давая понять Кате, что всё складывается хорошо и она хорошо справляется со своей ролью милой и искренней девушки.

Ужин закончился гораздо приятнее и интереснее, чем начинался. То ли алкоголь всех расслабил, то ли простая, ни к чему не обязывающая болтовня за столом. Все были довольны, все общались на равных, выпивали и шутили, а Катя ощущала себя маленькой звездочкой вечера. Единственное, что смущало девушку — это откровенно липкие взгляды мистера Брауна, которые тот бросал на неё, словно раздевая и лапая.

Довольные приятной компанией и хорошо проведённым временем, мужчины и девушка встали из-за стола, собираясь расходиться. Американец по-дружески обнял Гордеева за плечи и незаметно что-то прошептал ему на ухо. Михаил нахмурил лоб, натянуто и как-то фальшиво улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Браун повторил свой манёвр, ещё раз прильнул к уху Гордеева, не отрываясь долгие пять секунд, затем отстранился и внимательно посмотрел в лицо Михаила, давая тому шанс одуматься.

— Подумай, Михаэль! — с акцентом и мерзкой ухмылкой на лице пробормотал негр, и ещё раз прошёлся по ладной фигурке Катерины жадным, раздевающим взглядом. — Это в твоих интересах.

— Нет, я сказал, — чуть громче, чем позволяли правила приличия, ответил Гордеев, покачав головой.

На лице