Великая Восьмёрка - Данил Манонин Страница 24

– Там будут и проститутки, и накуренные друзья, и бывшие одноклассницы… Танцы в пене до утра… И всё без единого рубля! – увлечённо повторял мой брат.

Он просто не мог пропустить это событие. Поэтому ему в голову пришла замечательная идея – взять меня с собой.

Я стоял рядом с ним у стрип-клуба, мы ждали его друзей. Изнутри была слышна музыка. Вот, наконец, подошла весёлая компания…

В этот день Старик Эсс Шейкер, владелец клуба, объявил так называемый «День открытых дверей», ведь клуб работал свой последний день перед закрытием. Причина не разглашалась. В любом случае, охраны у входа не было, поэтому я спокойно прошёл в клуб.

Внутри творился полный хаос: на тусовке находились люди со всеми возможными сексуальными предпочтениями: геи, лесбиянки, зоофилы, педофилы, разного рода фетишисты, эксгибиционисты, трансвеститы, онанисты, садомазохисты, вуайеристы, аутоасфексиофилы, фроттеристы и даже некрофилы. Представили картину? Представьте теперь, что половина этих людей занималась каждый своим, так сказать, любимым делом. Это зрелище меня шокировало.

Мы сели на диване в углу. Все заказали много алкоголя, начали выпивать. В конце концов, всё было за счёт заведения. Наша компания ещё достаточно робко распорядилась щедростью клуба. Некоторые люди были настолько наглыми, что пытались забрать из бара весь алкоголь, чтобы затем просто вынести его из клуба и распродать чуть позже. Благо, здесь всё ещё были остатки охраны, поэтому таких наглецов отлавливали.

Брат сказал, что я могу погулять, лишь бы я не мешался. У меня был выбор: сидеть с пьяными подростками, считающими себя взрослыми, или пойти восвояси искать приключений на задницу. Недолго думая, выбрал второе.

Я начал бродить по клубу. Все оглядывались, недоумевая, какого чёрта я тут забыл. Одна выпившая девушка шлёпнула меня по заднице с просьбой ей потрясти. Я не ответил и пошёл дальше.

Дошёл до лестницы, решил подняться наверх. На втором этаже находились спальни. Я пошёл вдоль длинного коридора. За каждой дверью были слышны крики и стоны, а воздух был пропитан кальяном.

Я дошёл до конца коридора, до золотой двери, на которой красовалась серебряная надпись:

«Ложа Старика Эсс Шейкера»

И подпись внизу:

«Пошли в зад от моей двери!»

Я не обратил внимание на подпись (она была мелким шрифтом). Поэтому бесцеремонно зашел в комнату. Эта спальня была просто огромной. Было слабое освещение, всё в романтическом стиле. В центре стояла трёх спальная кровать. На ней лежал какой-то старик. Он хриплым тихим голосом сказал:

– Кто там ещё? Написано же, идти в зад от моей двери!

– Простите, уже ухожу…

– Стой, для обычного посетителя моего клуба у тебя слишком вежливый… и детский голос… Сколько тебе лет?

– Двенадцать.

– Подойди ближе!

Я подошёл к кровати. Он пригляделся ко мне. И расплылся в улыбке.

– Ах, в тебе я узнаю себя, – продолжил он, – ты знаешь, как я получил этот клуб? Я встретил его владельца, когда тот умирал от смертельной болезни. Помог ему дойти до выхода, где его ждала скорая помощь. Тогда он, не имея детей, завещал мне всё своё состояние и клуб, а на следующий день умер. К чему это я… Ты молод, энергичен и юрок. А я уже стар, более того, болен какой-то там хренью. То ли камни в почках, то ли печень шалит… У меня всего одна дочь, которая, притом, категорически против того, чтобы я содержал клуб. Она всю жизнь со мной на эту тему ругалась. Мне некому было передать клуб. Боялся, что придётся его закрыть, но вот, увидел тебя…

Я стоял в шоке, не зная, что ответить.

– Ты любишь танцевать?

– Ну, да, люблю.

– А умеешь ли танцевать так хорошо, что всех девочек сразу бросает в пот?

– Н-Нет… – засмущался я. – Я не слишком хорошо танцую…

– Не беда. Знаешь, что кроме всего прочего дал мне прежний владелец?

– Нет, не знаю, что же?

– Свой титул Эсс Шейкера и способность танцевать лучший тверк в мире, как и стриптиз, кстати. Титул Эсс Шейкера он получил от прежнего владельца. И, насколько я знаю, титул этот никогда не передавался по наследству, всегда меняя фамилию своего носителя. И теперь я могу передать всю мудрость танца задницы тебе, ибо ты идеальный кандидат на это дело. Глянь на свою задницу! Она гладка и упруга!

Он дал мне первый и последний урок, после чего сел на кровать и сказал:

– Смотри, не потеряй клуб! А, вот ещё что, пото…

Схватившись за грудь, он упал на кровать и быстро скончался. Я стоял неподвижно несколько минут, как бы поминая его. Хоть я и не знал его достаточно хорошо…

Он дал мне всего один урок, но мне этого было достаточно. Я постиг всю сущность тверка и стриптиза. Видимо, я был и вправду избран свыше для этого дела. Теперь пару занятий, и я буду лучшим танцором задницей в мире, достойным звания Эсс Шейкера.

Стрип-клуб теперь принадлежал мне. Я мог делать всё, что захочу. И я решил возобновить его работу. Одна проблема – денег не было. Под кроватью Старика я нашёл несколько сейфов, но все закрыты на код. Чёрт возьми, Старик забыл сказать мне коды от сейфов, каким образом теперь их открыть?

Я вышел в зал. Все уже ушли по домам, не оставив ни единой бутылки в баре, ни единой не заблёванной, испачканной или облитой алкоголем подушки и матраса. Танцовщицы отработали своё, поделили заработанное и ушли. Брат и его компания напились и скурились в хлам.

Подойдя к моему лежащему на диване брату, я потыкал его. Он отмахнулся и издал стон, приоткрыл глаза.

– К-то? Ч-Ч-то?

– Ну, хорош, выметайся! Клуб закрыт! – сказал я резким голосом.

– А… А бра-а-ат мой гд-д-де?

– Это тот мелкий? Что ошивался тут?

– Ну да-а-а! О-о-он!

– Мне очень жаль…

– Чё теб-бе жаль?

– Он мёртв…

– Чё? Как? – он уставился на меня красными глазами.

– Передоз алкоголя. Его какие-то парни подсадили к себе и давай наливать. Ну и вскоре он настолько опьянел, что упал на пол без чувств. Так что смотри, впредь не пей столько.

Знаю, я поступал подло и рискованно. Но без риска не было бы и клуба. Если пойти домой, продолжить жить с родителями, то, узнав о клубе, точно закроют его и продадут здание. И я не хотел жить, как все обычные дети. Все говорят об учёбе, о будущем. Дети мечтают стать пожарными, полицейскими, чуть позже некоторые передумывают в сторону врачей, ещё