Шрам - Николай Покуш Страница 24

– Заходи завтра вечерком в бар, – сообщил Джим, когда я остановил машину в гараже. – Будем делить выручку. Тебе причитается половина стандартной доли. Ты, ведь, пока еще не в команде.

– А сколько стандартная доля? – спросил я, хотя деньги меня абсолютно не интересовали. Я бы не обиделся, и вообще ничего не получив с этой вылазки.

– Десять процентов от общего. А остальное идет на нужды команды.

Покинув гараж, мы попрощались, и я отправился на заслуженный отдых.

Лишь вернувшись в свою квартирку, я ощутил, как же сильно устал. Отказавшись принимать душ, о котором так мечтал минут за десять до того, я разделся и завалился на кровать. Я лежал в полной темноте, глядя в потолок, но взгляд мой пронзал его насквозь, и я видел звезды. Они были там, сияли в черном небе, теперь я это точно знал. Филин – лишь песчинка в таком огромном мире. Я открыл для себя это, и больше уже никогда не смогу жить, как прежде.

А потом я уснул, как и обещал Джим, погрузившись в крепкий и здоровый сон, в котором не было места ни снам, ни боли, ни воспоминаниям...

Часть I: Охотники. Глава 5

Я проспал десять с лишним часов и проснулся в самом наилучшем расположении духа, голодный как стая волков. Принял душ и сев завтракать, снова мысленно вернулся во вчерашний день. Я прокручивал пережитые события вновь и вновь в своей голове. Впечатления переполняли меня, и хотелось поскорее поделиться ими с кем-нибудь. Проблема состояла лишь в том, что никого рядом не было.

С тех пор, как ушла Джулия, я стал меньше общаться с Роджером, ограничиваясь лишь рабочими вопросами. Я прервал бы и такое общение, если бы мог, но мы работали в одном цеху, на механосборочных установках, и не взаимодействовать не могли никак. Роджер, что естественно, одним только своим присутствием напоминал мне о прерванных отношениях. Он не понимал этого, а я не знал, как сказать, чтобы его не обидеть. И он, видя мою тоску и печаль, старался помочь по-своему, как ему это казалось правильным, а выходило с точностью так, как мне хотелось бы меньше всего. Роджер то и дело заводил какие-то глупые разговоры, через которые, видимо, надеялся приободрить меня и убедить, наконец-то, излить ему душу. Он был бы этому очень рад, роли этакого лучшего друга, гораздо больше понимающего в жизни и в отношениях, но готового в любой момент подставить свое плечо. Вот только мне нужно было совершенно обратное. Мне нужно было остаться одному и порвать с прошлым.

Справедливости ради стоит сказать, что не только общение с Роджером перестало приносить мне удовольствие. Я избегал встреч и разговоров со всеми прочими людьми, с которыми прежде общался приятельски. Работа из терпимой превратилась в невыносимую. И даже любимые мною гонки пали жертвой моей хандры. Я разделил с Джулией все, что было в моей жизни. Именно так, именно я разделил, потому что ее жизнь всегда была только ее. Даже в этом она оказалась умнее меня. Своим уходом Джулия перечеркнула всю мою прошлую жизнь жирной красной линией, но свой мир оставила нетронутым.

Странно, но в то утром я обнаружил, что теперь мысль о разрыве с Джулией уже не причиняет такой боли. Нет, я, конечно, не перестал вот так в одночасье любить ее, просто мне отчего-то стало легче думать о прошлом, я начал воспринимать его, как пройденный этап. Глупо, наверное, ведь, если меня не примут в команду Грешников, а я уже точно решил, что хочу стать одним из них, то придется вернуться к тому, что у меня было. Только возвращаться мне не к чему. Проще всего начинать новую жизнь, когда ничего не осталось от старой, проблема лишь в том, что не было никаких гарантий, что эта новая жизнь меня примет в свои объятия.

Весь оставшийся день я томился ожиданием вечера и не находил себе места. Несколько часов слонялся по дому, потом решил немного прогуляться. Но и на улицах города я не нашел душевного успокоения. Жители Филина, как обычно угрюмые, спешили куда-то, работали и плели сети повседневной рутины. Я же казался призраком среди них, бродящим в толпе без цели и дела.

Но все же время неумолимо идет вперед, хоть иногда и кажется, что оно стоит на месте. Наступал вечер, и я, перекусив в одной из городских столовых, двинулся к уже знакомому бару.

Оказавшись внутри, я обнаружил, что за столиком, где обычно собирается команда охотников, сидел только один Пастырь. Перед ним стояла полупустая кружка с пивом, а в зубах тлела сигарета. Лидер Грешников явно пребывал в некой задумчивости, на что указывал его отрешенный взгляд. Немного помявшись в нерешительности, я все же направился к столику, не уверенный, что стоит прерывать его размышления.

– Можно? – спросил я.

Мне казалось, что Пастырь не заметил, как я подошел, но он только кивнул в ответ, словно ждал этого вопроса. При этом ни взгляд, ни поза его не изменились.

Я сел в противоположном конце стола, всем телом ощущая некую неловкость и волнение. Пожалуй, стоило сесть за другой столик и дождаться Джима, но теперь уже было поздно уходить. Вопреки моим ожиданиям, молчание оказалось не долгим.

– Ты рано, – сообщил Пастырь. Он затушил сигарету, продолжая с прежней задумчивостью буравить какую-то точку стола.

– Джим сказал приходить вечером. Но не уточнил, во сколько.

– В этом весь Джим, – Пастырь отпил пива из кружки и вернул ее на стол. – Никакой пунктуальности.

Я промолчал, не зная, что можно на это ответить.

– Но в твоем приходе есть свой плюс, – он, наконец, оторвал взгляд от стола и перевел его на меня. – Расскажи мне, как тебе вчерашний выезд?

Лучше бы он продолжал смотреть в стол. Взгляд голубых глаз Пастыря был настолько внимательным, что я чувствовал себе голым и беззащитным перед ним. Казалось, что он видит все мои секреты и тайны, что он смотрит вглубь меня и видит то, о чем я и сам не догадываюсь.

– Было интересно, – ответил я, понимая, что несу