Александр Щёголев - Свободный Охотник Страница 25

Действительно: одна из мертвых ячеек ожила. Светится, пульсирует, проталкивает сигнал сквозь слои скрученного пространства. В фокус информационного канала входит человек. Ячейка вспыхивает:

— Я не опоздал? — с оглушающим весельем интересуется незнакомец. — Совещание еще не закончилось?

— Кто ты? — звенит металлом гип Связи.

Впрочем, спецификация канала ясно видна: подключившаяся ячейка принадлежит гипархату Пустоты номер сорок семь.

— Я? — изумляется незнакомец. — Полноправный участник совещания.

Незнакомец ли? В волосах — перламутровая Печать. Расползшаяся по нижней части лица борода смыкается с густыми усами. Лицо человека словно выглядывает из неопрятных рыжих зарослей. Что-то уже виденное чудится Неуловимому в его зверином облике, в его голосе, в движениях.

— Укажи титул, Истинный.

— Главный инженер, разумеется. Сорок Седьмой гипархат, прошу запомнить.

Гип Связи поворачивается к своему гостю, вопросительно смотрит. Тот приглушает транслятор, чтобы сказать:

— Я думаю, это ее брат. Сын гипа Пустоты, которого звероиды сделали заложником. Если можно, подключи девочку к Пузырю, пусть поучаствует.

Гип Связи согласен. Серия быстрых прикосновений к шару настройки, и появляется Хозяюшка.

— Извини, что побеспокоили, принцесса, — нежно шепчет ей Неуловимый. Затем возвращает ячейку в общий канал, прибавив силы своему голосу.

— Меня грубо прервали, но слова не лишили, — уверенно вступает он в разговор. — Поэтому я продолжаю. Новый гость вынуждает нас сменить тему, поскольку, как все понимают, возникла некрасивая ситуация. Гипархат Пустоты номер сорок семь давно уничтожен, а дочь гипа, единственный оставшийся в живых правопреемник, большинству из вас известна. Вот она, перед вами.

Молчание.

— Девочке еще далеко до совершеннолетия, чтобы претендовать на титул, — усмехается новый гость.

— Кто он такой? — искренне удивляется дочь гипа, ища ответ в глазах Неуловимого. — Что здесь происходит?

— Он утверждает, что тебе рано представлять свой гипархат.

— Мне исполнится двадцать всего через три Единицы! — кричит тогда она, разворачиваясь к Сфере.

Незнакомец опять усмехается:

— А мне уже тридцать пять. По причине героической гибели отца я принял титул раньше моей юной сестры. Прошу ознакомиться с документальной записью.

Сферосовет на несколько мгновений становится коридором летающей крепости. Контейнерная. Почтенного вида старик, сорвав с лица дыхательную маску, яростно палит из аннигилятора по крадущимся шеренгам звероидов — и сам исчезает в фотонном вихре. Страшное зрелище.

— Так закончилось правление Сорок Седьмого гипа Пустоты, — поясняет гость. — Как видите, мой отец погиб, сражаясь с тварями. Прежний гип умер, пусть живет следующий. То есть я. — Он вдруг хохочет, отвратительно и гулко. — Жаль, я опоздал к началу совещания и не знаю темы вашей засекреченной болтовни, но догадаться могу. Чтобы не тратить попусту время, сразу предлагаю: избрать Генеральным меня. Лучшего претендента вам не найти, это очевидно.

Оратор держит себя с обескураживающей наглостью. И наступает массовое оцепенение.

Неуловимый рвет путы первым:

— Напоминаю вам, Истинные, — говорит он буднично, словно бы ничего особенного не прозвучало. — Мы остановились на том, что правопреемница Сорок Седьмого гипа Пустоты перед вами. Знак ее проверен и подтвержден. Но если вновь подключившийся хочет именоваться сыном гипа, и, тем более, претендует на титул гипа, он должен оспаривать права девочки в законном порядке. Для начала, к примеру, следует подтвердить истинность Печати. Чтобы ускорить процедуру, могу посоветовать ему лично прибыть в гипархат Связи.

Хозяюшка подходит к поверхности сферы и смотрит на гостя. Тот — на нее. Брат и сестра долго смотрят друг на друга.

— Я в ваши игрушки, высокородные бездельники, давно не играю, — наконец отзывается незнакомец. — Я взрослый.

— Тогда во что ты играешь, вождь Гладкий? — голос Неуловимого сух и отчетлив. — Почему ты решил сменить халат на комби фальшивого воина, почему ты не притащил в Пузырь пару звериных королей на веревочке?

— Гладкий? — одновременно выдыхает десяток ртов.

— А ты, я вижу, перестал слюни пускать, — с ненавистью отзывается тот. — У тебя это красиво получалось, когда ты ползал на четвереньках по моему дворцу.

Неуловимый оскорбительно спокоен:

— Мне также было приятно с тобой познакомиться, Гладкий. Меня всегда удивляло, как твари додумались до Первой Атаки, но теперь задачка решена. Ответ прост — Истинный забыл про честь. Порукоплещем этому мерзавцу, друзья, он добился больших успехов.

Незваный гость легко возвращает себе устойчивость:

— А мальчик-то виртуозно владеет искусством плеваться! Что ж, пусть сам и отмывает свой купол связи, а я перейду к главному. Когда Управление восстанет из космического пепла, Генеральным Директором быть мне и никому другому, потому что я давно доказал и подтвердил все, что требовалось. Вот мои документы, изучайте…

Ячейка, принадлежавшая гипархату Пустоты номер сорок семь, становится дырой в бесконечность. Мелькают Тоннели. Мелькают капсулы, неисчислимые стаи боевых капсул — нацеленных, готовых, ждущих, — каждая из которых, от персональной до крейсерской, несет опознавательный знак звероидов. Расползаются тактические маяки, обеспечивая движение войск — по всем Координатам. Сильные документы. Прошибающие до озноба образы неизбежной катастрофы…

Гип Связи отключается от Пузыря и резко спрашивает:

— Ты уверен?

— Этот человек с недавнего времени сделался моими снами, — говорит Неуловимый гадливо. — Теперь кроме кошмаров с его участием мне ничего другого и не снится.

— Но как он узнал о совещании?

Неуловимый пожимает плечами:

— Очевидно, их шпионы работают лучше ваших. По ту сторону фронта нет проблемы взаимодействия десятков служб безопасности, открыто враждующих друг с другом.

— Ты прав, мой друг, — тяжко вздыхает гип Связи. — Человек, ты говоришь. Да еще и сын гипа… Никогда бы не подумал, что легендарный вождь Гладкий окажется не тварью, а человеком. Хотя, это многое объясняет.

— Прежде всего это объясняет, почему не удается заключить со звероидами мир. По той же причине, почему и гипархаты не могут договориться между собой.

— Я блокирую его канал, — внезапно решает гип Связи. — Я выбрасываю его из Пузыря.

Стиснут пальцами шар настройки, дана команда соответствующим службам. Мгновение — и горящая вражеская ячейка задута, скручена в точку.

Сферосовет беззвучно бурлит.

— Вернемся к нашей собственной стае, — кривится главный инженер программы «Связь», окинув взглядом скопище беснующихся ртов. — Ты твердо решил раскрыться перед ними?

— Да.

— Не совершай ошибку, мой друг. В этом случае очень трудно будет удержать в одних руках бесценную святыню, которая, как я уже догадался, чудом сохранилась у тебя.

— Ты не хуже меня понимаешь, великий гип, что другого варианта не существует, — аккуратно возражает юноша и поворачивается к Хозяюшке. — Ты останешься или отключишься?

Девочка пусто смотрит в пол.

— Почему гипархаты не могут между собой договориться? — невпопад спрашивает она. — Ты сказал, что знаешь.

— Потому что гипархатами правят люди, — отвечает он без словесных излишеств.

— А когда ты прилетишь домой?..

20

…Вопросы, усиленные десятками трансляторов, сотрясают поверхность сферы. Полный спектр проявлений человеческой психики. Совещание продолжается.

«Кто это был? Как кто! Он же сам признался — Гладкий! Ясно, что не шершавый, но кто он такой, Гладкий? Пусть Неуловимый объяснит. А что ваш Неуловимый, если до сих пор неизвестно, кто он сам такой! Обратите внимание, высокородные инженеры: Гладкий мог бы скрыть, что информирован о совещании. И все-таки он появился, расшифровав тем самым, что где-то у нас есть утечка информации. Странно. Ничего странного: полагал остаться не узнанным. Нет, нет и нет! Хотел нам показать, тварь поганая, что все кончено. Все кончено? А ведь он был прав, ваш Гладкий, ведь цель нынешнего совещания очевидна, и почему-то никто не смеет в этом сознаться. Пора произнести запретное слово, гипы. Метро без Управления развалится. Галактика развалится без Метро. Управление, гипы — слово произнесено…»

— О чем вы спорите, безумцы? — заглушает всех гип Энергии номер пять. — Управление невозможно ни восстановить, ни учредить заново! Пока Метро не получит Полной Карты, нам не на что рассчитывать! Где Полная Карта, где служба Узора? Там же, где наш разум, Истинные.

— Полная Карта у нас есть, — тихо говорит Неуловимый.

Почему-то его слышат.