Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк Страница 26

НетБио, 26 апреля 2017 г.

Хау Горди (Гордон Хау), р. 1928, канадский хоккеист. Возможно, самый великий и самый заслуженный форвард в истории хоккея; с 1946 по 1971 г. играл за команду «Детройт ред вингз» в составе Национальной хоккейной лиги (НХЛ). Вместе с двумя сыновьями в 1973 году играл за «Хьюстон Аэрос», а в 1977-м — за «Нью Ингланд вейлерс», входящую в Международную хоккейную ассоциацию. Карьеру закончил в 1980 году в команде «Хартфорд вейлерс» (НХЛ). В составе НХЛ Хау сыграл 26 сезонов, 1767 игр; его рекорд — 801 забитая шайба — был побит только Уэйном Грецки в 1994 году.

Действие I

Хоккейный сезон заканчивается в конце апреля. Через две недели начинается серия игр плей-офф [32]. Фил Берджер думает одновременно о тренировках, о колледже, о своей девушке Роксане. В начале недели он получил письма от Колби и Дартмута относительно хоккейной стипендии. Сам он предпочел бы университет получше, с хорошей хоккейной командой, например Бостонский. Но в Бостонском университете им не заинтересовались, хотя он и встречался с одним из их тренеров во время игры три недели тому назад. Фил ворчит про себя. Не надо было раньше времени себя настраивать. Теперь много парней умеют неплохо играть в хоккей.

В доме темно, но машина матери стоит на месте. В свете луны тени, отбрасываемые старинным домом викторианской постройки, мешаются с тенями деревьев. Филу становится не по себе. В полутьме он с трудом находит ключ от входной двери, а зайдя внутрь, тут же зажигает свет в холле.

Тишина.

Слышно, как кто-то дышит в гостиной. Он подходит к двери. Лампочка светит у него за спиной, поэтому он ничего толком разглядеть не может. Он спрашивает:

— Мам?

В комнате вспыхивает свет, и Кэрол Берджер, его мать, отводит руку от лампы.

Она протягивает ему какую-то газету. Фил видит, что это спортивная страница газеты «Мидлсекс Ньюс»; он узнает фамилию автора — он уже сталкивался со статьями Фрэнка Хэммета. Мать Фила скрупулезно хранит все статьи, в которых упоминается его имя. Перед текстом помещена фотография Фила. Он читает заголовок: «За «Хопкинтон Хиллерз» играет клон Горди Хау».

Фил ухмыляется. Ну и шутник же автор. Он даже головой трясет от изумления. Фил неплохо играет, но разве ему сравниться с Горди Хау?

— В этом все дело? — Он держит в руках газету. — Запоздавшие первоапрельские шутки.

— Ты был выращен в пробирке, — медленно отвечает мать.

— Что?

— Мы с отцом не имеем к твоему зачатию никакого отношения. Мои яйцеклетки были… бесплодными, а у твоего отца серьезная наследственная болезнь. Он не хотел, чтобы это передалось и его ребенку. Эмбрион был донорский. Родителей мы не знали. — Мать проводит рукой по лицу. — Мы знали лишь, что деньги на всю процедуру выделил богатый спонсор. — Она смотрит на Фила. — Мы согласились. Денег у нас не было. Мы жили в Нью-Гемпшире, там медицинская страховка не оплачивает искусственное оплодотворение. А мы очень хотели ребенка.

Фил встряхивает головой.

— Ну и что? Все равно этого не может быть.

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Знаю лишь, что мне позвонили два адвоката: один предложил от нашего имени требовать у Горди Хау компенсации через суд, второй защищал самого Горди Хау и предупреждал нас, чтобы мы не совались в это дело. Еще мне позвонил доктор Робинсон.

— Робинсон?

— Акушер, который проводил имплантацию эмбриона.

— И что сказал доктор Робинсон?

— Сказал, что на него выходил Фрэнк Хэммет с какими-то документами относительно «нарушений в процедуре имплантации». — Она поднимает руку, а потом опускает ее — рука падает на колени. — «Нарушений».

Фил пытается осознать все сказанное матерью.

Она смотрит в окно.

— Есть люди, которые серьезно относятся к тому, что написал в этой статье Хэммет.

В течение следующей недели им звонят адвокаты, журналисты, репортеры. В Массачусетсе хоккей любят больше всех остальных видов спорта. Хопкинтон жужжит, как пчелиный рой, все в восторге, что среди них, возможно, живет двойник Горди Хау.

Отец Фила, Джейк, настаивает на том, чтобы отключить видеоканалы, а по радио слушать лишь надежные. Он не подходит к телефону. Джейк всю жизнь старался жить по правилам, обеспечивал жену и сына. Он много работает, управляет фабрикой по производству пластмассовых изделий неподалеку от дома. Дома он хочет забыть о технике. Дом Берджеров — старинный особняк, ему более ста лет, он минимально оснащен современной техникой. Филу всегда приходилось отправляться к друзьям, если он хотел поиграть в игры «с погружением» или скачать серьезную информацию из Сети. Летом большую часть своего свободного времени Джейк работает в огороде, зимой — в оранжерее.

Фил не представляет, что делать с отцом. Джейк даже в глаза глядеть избегает. Джейк вообще избегает Фила, несмотря на то что дом небольшой. Обычно Джейк в это время готовит огород к весне. Но в этом году апрель выдался холодный, и Фил беспокоится за отца. Джейк в последнее время часто сидит в своей оранжерее, уставившись через стекло на улицу. Ягоды так и останутся несобранными. Филу хотелось бы обсудить все происходящее с Роксаной, но та уехала на месяц во Францию изучать французский язык, а звонить в Европу не хочется.

Кроме того, Фил не очень-то верит этим сплетням. Он считает, что все это чья-то ужасная мистификация. Фил много читает об истории хоккея. Интересно, каково это — оказаться в шкуре Горди Хау?

Местные каналы в течение всей недели обсуждают только статью Хэммета. К воскресенью настрой дискуссий меняется; если вначале обсуждали этический вопрос: может ли клон Гордона Хау играть против обыкновенных игроков, то в конце недели уже вовсю звучат возмущенные голоса: как смеет Фрэнк Хэммет писать такую отъявленную ложь. Однако ни окружные, ни тем более национальные каналы дискуссию не поддержали. Фил чувствует облегчение. Пока ведущие каналы молчат, есть надежда. Хэммет, как ни странно, тоже молчит и не отвечает на звонки журналистов. Кое-кто предполагает, что его досконально допрашивают относительно источников информации. Обсуждается соответствие Хэммета занимаемой им должности репортера «Глоуб». Вспоминают старый скандал, связанный с Майклом Барниклом; в одной из передовиц высказывается предположение, что и Хэммета ждет увольнение. Кажется, что внимание публики с Фила переключилось на Хэммета. Фил только доволен.

Вечером в понедельник у «Хиллерз» очередная игра против «Блу Девилз» в Леоминстере. Статья Хэммета произвела на людей впечатление, трибуны забиты до отказа. Фил не может протиснуться. Адвокат по имени Далтон угрожает ему судебным запретом и говорит, что представляет Горди Хау. Джейк и Фил плохо представляют, что тут можно сделать, они просто разворачиваются и уходят со стадиона. Но потом паркуют машину на соседней улице и осторожно пробираются внутрь через задний ход. Ни Фил, ни другие игроки не могут сконцентрироваться на игре. «Хиллерз» падают духом и проигрывают со счетом 4:2.

После игры за машиной Джейка и Фила пристраиваются другие машины. Джейк петляет по боковым улочкам и в результате уходит от них. Фил не понимает, что это за люди. Он лишь разглядел, что одеты они были в ветровки или спортивные шерстяные куртки; еще заметил перчатки, но лиц не запомнил.

Когда Джейк и Фил возвращаются домой, Кэрол протягивает им номер бостонского «Глоуба». Передовица, написанная Фрэнком Хэмметом и Карлом Уэзерспуном, называется «Клон Горди Хау». Статья занимает почти весь лист, в ней много ссылок. Несколько фотографий с изображением хроматограмм ДНК и хромосом, которые, как заявляют авторы, подтверждают сходство генотипов Хау и Фила Берджера.

У Фила такое ощущение, что весь мир превратился в какой-то длинный ужасный тоннель. Он трясет головой и вглядывается в фотографии. Без его согласия выставлена напоказ его жизнь. Нет. Дело намного серьезнее. У него такое чувство, что его выставили голым перед незнакомыми людьми. И ему стыдно, хотя он не знает, за что и почему.

Он смотрит на родителей.

— Откуда у них эти фотографии? Разве они не должны получить разрешение или… что-нибудь в этом духе? Разве я не должен подписать какие-нибудь бумаги?

Джейк пожимает плечами.

— Не знаю, сынок.

Звонок в дверь. На крыльце стоят четверо мужчин.

— Черт побери, — говорит Джейк.

Фил никогда раньше не слышал, чтобы отец ругался.

В холле Джейк поворачивается к Филу и говорит:

— Фил, это доктор Сэм Робинсон. Твоя мать рассказывала тебе о нем. Остальных я не знаю.

Фил узнает Далтона, он видел его на катке. За Далтоном входят еще двое. Одного представляют как доктора Марри Хау, сына Горди Хау. Последний мужчина в представлениях не нуждается, Фил сразу его узнает — это сам Горди Хау.