Морис Дантек - Фактор «ноль» (сборник) Страница 26

Я подозреваю, что недели примерно четыре назад люди из американского правительства, скорее всего, обнаружили, что я пользовался кредитной картой в Тадуссаке. Они уже, наверное, там. Они, должно быть, патрулируют весь район. Скоро они доберутся до Наташкана.

Скоро они прибудут в Фермон.

Скоро они окажутся в опасной близости ко мне.

Опасной для них.

Я, как и собирался, поехал из Бэ-Комо по триста восемьдесят девятой дороге. Я несколько лихорадочно поглядывал то влево, то вправо, то в зеркальце заднего вида, то просто по сторонам, ожидая увидеть их на трассе, на парковке, у края тротуара, на лесной тропинке.

Их либо нигде не было, либо они очень здорово прятались, так же хорошо, как мы. Так же хорошо, как иголки в куче иголок.

Я не должен был ни на секунду забывать о том, что речь шла о профессионалах.

Я не должен был ни на секунду забывать об этом, поскольку я тоже профессионал.

Я помчался по триста восемьдесят девятой на крейсерской скорости, чуть меньше максимально дозволенной. Ошибка невозможна ни при каких условиях, все очень просто. Достаточно стать большей машиной, чем сами машины. На дорогу до Фермона я потрачу несколько дней, чтобы проверить надежность разработанной операции и обнаружить черные внедорожники и людей в костюмах за тонированными стеклами. В моей голове уже готовы все возможные защитные маневры, запасные маршруты, обходные пути.

Затем мне предстоит проверка местности. Ее ввод в картографическое запоминающее устройство.

Ну и, наконец, мой дальнейший план – поехать в Лабрадор, через Уобуш, и ждать там последних инструкций.

Я буду держать официальных охотничьих собак на расстоянии. Но я дам им возможность считать, что они меня окончательно выследили.

Что в некоторой степени соответствует истине.

Думая о том, что это означает в действительности, я испытываю даже какое-то несколько ироническое сострадание к ним.

Утром первого июня, как и предполагалось, мы приезжаем в Фермон. Я решаю спокойно пересечь весь город из конца в конец, чтобы мысленно закартографировать его, согласно своему обыкновению. Я никогда не забываю о том, что я – карта, декодирующая-запоминающая машина, постепенно расширяя круги вокруг населенного пункта. Я хочу знать все об этом маленьком кусочке Канадского щита, об этой крошечной части планеты, которую мы скоро покинем. А хочу я все знать об этой крохотной доле земного шара потому, что именно здесь назначено место последней встречи. Место встречи для последнего побега к звездам.

Конечно, все произойдет не в центре города. Моя проверка местности полностью посвящена обнаружению или необнаружению людей в темных костюмчиках.

А место встречи наверняка будет расположено где-нибудь в окрестностях города, в глуши дикой природы.

Окрестности города в такой стране, как Канада, могут находиться на расстоянии и в сто, и в двести, а то и больше километров. Я должен быть готовым к любому повороту событий, включая необходимость уехать в самую глубь Лабрадора. Поэтому я и колесил целыми днями по окрестностям города.

Все было возможно, поскольку все было предусмотрено. Спланировано до микросекунды искусственным мозгом Материнского Корабля.

Таким образом, могло произойти все что угодно.

В частности, чудо, дивное диво, свет, спускающийся с небес, чтобы забрать нас с собой.

Вечером пятого июня я решил пересечь границу провинции и найти мотель на дороге за Уобушем, где-нибудь на берегу реки Черчилл.

Завтра, шестого июня, наступит ее день рождения. Я хотел, чтобы в этот необыкновенный день мы, как никогда, стали иголками, погруженными в мир иголок.

Это будет ее последний день рождения на Земле. Я видел по ее глазам, что она прекрасно это осознавала. Это будет последний день рождения маленькой девочки, последний день рождения земного человека.

Мы отпразднуем его в сердце этой земли, которую скоро навсегда покинем.

Мы не знали, что небо станет участником праздника.

Началось все с волны. С электронов. Воздух кажется пресыщенным ими. Я чувствую, как луч странного магнитного поля беспрестанно пронизывает меня так, словно является неотъемлемой частью моего собственного тела.

Еще до того, как феномен стал видимым, я в ожидании поднял глаза к небу.

Люси следит за направлением моего взгляда, который устремлен вверх, в зенит, куда-то туда, где находятся мириады созвездий.

– Уже? – спрашивает она тихо.

Я улыбаюсь ей.

Нет. Это еще не час света, который спустится с неба, чтобы забрать нас с собой.

Это час, когда небо преисполнилось света, чтобы отдать его нам весь сразу, в последний раз.

Красота, дар Благодати, посетила нас, чтобы пожелать нам удачи, одарить нас своими чудесами.

Aurora borealis[33]. Магнитный свет, исходящий от Северного полюса, пронизывает арктическую стратосферу и разливается до границ земной орбиты в кинематографии облаков и красок, явно не принадлежащих этому миру.

Оно пришло объявить нам, что отъезд не за горами, что отныне оно нам ближе, чем любое другое место на земном шаре. Потому что оно и есть земной шар, оно происходит из земного шара, оно в него вписывается, оно в него возвращается.

Извержение электрически заряженных частиц. Мельчайшие брызги света прорываются сквозь небеса. Заливающим нас ливнем лучей.

Северное сияние – несколько особый случай в метеорологии.

Метеорологии электромагнетизма.

Здесь возможны любые формы. Любые оттенки цветов, такие, какие можно и даже нельзя вообразить.

Гигантскими венками лежащие друг на друге слои фосфоресцирующего сине-зеленого, золотоносного желтого, фиолетового, доходящего до ультра, то плавно, то резкими толчками меняют форму. В них сияют всеми цветами радуги миллиарды бирюзовых пластов. Кобальтовое цветение, возникающее в гуще ливня серебряного излучения, смешивается с вибрирующими тысячью оттенков ляпис-лазури осьминогами. Концентрические волны, словно вырезанные из самого чистого кварца, набегают, неся на себе флотилии оранжевых слоистых и розовых перистых облаков. Изумрудное свечение формирует широкие вертикальные спирали, накидывающие на небо шлейф, насыщенный электрическим золотом. Длинные борозды сверкающей пыли воздвигают колонны солнечного огня, а потом преломляются в пожары, пожирающие созвездия целиком. Из медных кованых стен бьют свинцовые источники, от них отделяются облака голубого титанового льда. Складки сапфира струятся на витые кольца из лунной бронзы, в центре которых пульсирует чернильная, темнее самой ночи, чернота.

Появляются монохромные конструкции, то странные белоснежные круглые витражи, то перламутровые решетки, то флуоресцентные стены, то бриллиантовые спирали.

Сияние трехмерно, его возвышенности, впадины, рельефы, углубления – все укрепляет вас в мысли, что некий реальный мир входит в столкновение с нашим миром.

Каждое изменение, каждое движение, каждое возникновение-исчезновение обозначают особое возмущение электромагнитного поля.

Северное сияние – это карта. Оно позволяет увидеть квантовую территорию Земли. Оно дает возможность наблюдать за Землей на небесном экране, увидеть небо в тот момент, когда Земля поднимается к нему.

Оно – тайна, спрятанная в сердце Земли и раскрываемая при помощи дара Красоты.

Оно – для нас.

Только для нас.

15. Контакт

Не позднее первого июня – на языке Материнского Корабля это значит, что сигнал может быть отправлен на несколько дней раньше этой даты или несколько дней спустя. Число представляет собой оптимальную временную точку, рассчитанную квантовым интеллектом. Оно обозначает момент, в который мы должны быть готовы воспринять сигнал. Это координаты, говорящие о том, когда мы будем синхронизированы с Материнским Кораблем.

Поскольку ничего не произошло до назначенной даты, следовательно, все случится после.

Это случилось прямо в день рождения Люси. Во время полдника, часа в четыре, я разбиваю походную палатку, аккуратную и чистую, достойную стать обрамлением этого необычного праздника. Поскольку наличные у меня подходят к концу, подарком для Люси стала просто кукла, изображающая американского индейца, купленная у местного кустаря, у обочины дороги. Но, в дополнение, я преподношу ей огромный праздничный торт, такой, как она любит, «Тирамису», раздобытый мной в Лабрадор Сити. Просто чудо, что я нашел там только что открывшуюся булочную. Мне даже досталось десять белых и розовых свечей for free[34].

Практически в тот момент, когда я режу торт на части, чтобы разложить их по маленьким картонным тарелочкам, я получаю сигнал.

Четкий. Световой. Несомненный.

Длинный ряд волн. Фотонный код. Гигабайты информации в микросекунду. Новейшая модификация, последняя фаза биологического возвращения к моей прежней природе, к моей природной природе. Произошла биофизическая вспышка, излучение пронизало меня буквально с головы до пят. Излучение – это мое новое-старое тело, дополненное, готовое наконец к уходу, окончательно заменившее человеческий метаболизм.