Иван Логинов - Призванный. Возможно, баллада. Страница 27

Сверху слышится трепещущий шелест, ощущается ветерок, шевелящий волосы, и что-то конвульсивно вцепляется нам в голову. Затем принимается орать на всю округу: «Чив! Чив!»

Нащупываем и выдираем из волос.

Воробьеныш. Желторотый, недавно оперившийся, умеющий летать пока большей частью вниз.

Откуда ж ты? Кто выпустил тебя из гнезда?

Оглядываемся.

– Э, чье дите? Заберите обратно!

Откликается лишь рыжий котяра, выглядывающий из-за угла с вопросительным:

– Мне?

– Шиш тебе, разбойная морда!

Придется уносить с собой.

Сажаем на плечо и двигаем дальше.

Мелодично разливаются колокольчики, и включается навигатор.

ЛИЧНОСТЬ

            СПОСОБНОСТИ:

            8. Удача 3

            ЗДОРОВЬЕ:

            69 хитов

Ситуационный модификатор: 3.

Персональный модификатор: 3.

Ситуационное соответствие: 1.

Общее отношение: осмотрительное.

Карма: пришлый

Ну вот, кажется, мы уже никого в этих краях не хуже. В любом случае, не всякий рискнет утверждать обратное. По крайней мере, в лицо.

Тропа выводит из остатков гаражей и принимается нырять по буеракам пустыря. Вскоре подбирается к кривым яблоням и заворачивает к фасаду арсенального склада.

Двери ангара приоткрыты.

Приближаемся и заглядываем.

Внутри темно, особенно со свету.

Входим и останавливаемся, привыкая к полумраку.

Из темноты раздается намеренно тягучий голос:

– Тут у меня спаренный пулемет, правое дуло смотрит тебе в левый глаз, а левое в правый. Будем проверять, что быстрее – ты прыгаешь или пуля летит?

Глава VII

– А говорили, ты сразу же рвешь газовую гранату, – произносим в темноту.

– И рванул бы, – отвечают оттуда, – да ты, смотрю, не один. Животных, что ли, любишь?

– Скорее, это они ко мне неравнодушны.

– Бывает, – соглашаются в потемках. – Ну, входи, коли пришел. Только руки на виду держи.

Осторожно пробираемся на голос, стараясь не наткнуться на выступающие из полумрака ящики. Наконец, за очередной пирамидой открывается свободная тускло освещенная площадка с конторским столом посредине, на котором сидит лобастый паренек в таком же летнем камуфляже, что и у Брайана. Тоже не из качков. Но лет на пять-семь моложе да стриженые волосы, кажется, посветлее.

– Располагайся, где удобнее, – приглашает он гостеприимно.

В качестве сидений имеются лишь ящики. Устраиваемся на одном из них и оглядываемся.

– А объявленный пулемет где же?

– Поверил?

– Хотел даже с ходу обратный кульбит попробовать, да про воробьеныша на плече вспомнил.

– Пулемет в нише над дверью, наружное наблюдение поддерживает.

Паренек кивает чуть правее. Там за ящиками скрывается низкий металлический столик с тремя плоскими экранами, на которых весь просматриваемый сектор перед воротами.

– Питаются от чего?

– От аккумуляторных батарей. Включаю только при открытых дверях. Топливо для генератора пока есть.

– Сказывали еще, что ты костюм химзащиты никогда не снимаешь.

– Смысла нет, внутрь они уже лет десять не суются. Только иногда от забора в матюгальник орут.

– Чего хотят?

– Да чего они могут хотеть? Вынести да распродать. Ты, я гляжу, не из местных.

– Ну да, пришлый, – вспоминаем мы карму.

– Не знаешь случаем, куда прапор толстомордый девался? Давненько его не вижу.

– Прапор?

– Завскладом здешний. Сука ворливая. Все мечтал свой бизнес из-под полы на рынок вынести. Потом и вынес, только товар тащить неоткуда стало.

– Да я в этих краях всего несколько дней. Кстати, между городком и поселком тут деревня…

– Помню.

– Так вот на центральной площади там торговый центр. Хозяина Харей величают. Я заглядывал по дороге, морда у него действительно кирпича просит.

– Ну, спасибо за подсказку, как-нибудь проверю.

– Говорят, он служил здесь.

Паренек хлопает себя по колену.

– Ну, точно, он, с тех времен только мы с ним и остались.

– Секретом долголетия не поделишься?

– Не поделюсь, сам не знаю. Да и вряд ли сумеешь им воспользоваться. Видимо, так карта легла. А всю комбинацию не повторишь, неизвестно, где она началась. Может, еще до моего рождения.

– Глубоко зришь.

– Времени у меня много, – усмехается он. – А ты-то сюда надолго?

– Пока непонятно. Разбираться надо.

– Можешь по пути внимание кое на что обратить?

– А именно?

– Крыс у меня прирученный куда-то запропастился, третий день не возвращается. Вообще-то, он самостоятельный, просто так не возьмешь, кошки с собаками сами его боятся. Тут что-то другое.

– А от остальных сумею отличить?

– Отличишь. Трехцветный он, буро-рыже-желтый. Я раньше и не думал, что такие встречаются.

– Ладно, посмотрю. Где он чаще бывает?

– В последнее время, я видел, в казарму зачем-то повадился.

– В казарму?

– Миссия там сейчас.

– Что за организация, кстати? Общался я с их представителем, ряженый, похоже.

– Сам до сих пор не пойму, – пожимает он плечами. – Но, конечно, посерьезнее, чем просто культурная. Волну-то, на которой они обычно ведут передачи, я нащупал, да сообщения у них свернутые, а подходящей аппаратуры для декодирования нет. Могу лишь глушить, но какой в том толк, они сразу же на запасные волны переходят, а у моей глушилки полоса не очень широка, весь диапазон не закроешь.

– А снабжаются они как?

– Тоже не знаю. Вертушки тут не шумят. Есть у них в гараже хаммеровский вездеходик, иногда он ночью уезжает куда-то за поселок, возвращается под утро, уже груженый. Видать, где подальше есть площадка.

– Не в карьере ли за Мертвым лесом?

– Может, и там.

– А появились они когда?

– Да почти сразу. Солдатики, как срок службы закончился, разбежались. Казарма опустела. Эти-то, невесть откуда взявшись, и выкупили ее у замполита, который в то время командира изображал. То ли за брикет прессованной чечевицы, то ли за пакет нюхательного табака. Правда, вели себя тихо, культурно, тут не поспоришь. Кое-кого из местных на подсобную работу взяли, из них-то и сформировалась новая городошная элита.

– Для затворника ты неплохо осведомлен.

– Кроха там, кроха здесь, вот и складывается общая картина.

– А в качестве основного профиля деятельности у них что?

Паренек неожиданно расплывается в широкой улыбке.

– С волком вы вчера вперегонки туда бежали?

– Туда. Доставить подрядился. По объявлению у ворот.

– Вот-вот, на показ именно это. Окрестное зверье лечат. А основное? Влиять тут, вроде, не на что. Возможно, просто сбор информации и форпост на будущее.

– Строить на дальнюю перспективу способна только очень уверенная в себе организация, скорее даже структура.

– Ну да, а это всего лишь периферийный отросток.

– Периферийный, но под рукой.

– Пощупать настраиваешься? Тогда надо подготовку провести.

Он спрыгивает со стола.

– Ну, дырку в ограде я уже подготовил.

– Это хорошо, значит, на гребне забора не станешь вырисовываться. Но у них весь периметр камерами слежения просматривается. Совсем подавить систему мы не сможем, но этого и не нужно, чего доброго всполошатся, подмогу для визуального наблюдения вызовут. А вот помехи на мониторы наведем, за них и твой неясный силуэт сойдет. Только старайся не шуметь, в самом здании тоже, они ведь где-то внутри и ночуют, видимо, на третьем этаже. Фонари там в окна будут заглядывать, так что обойдешься без пээнвика. Питание в нем подсело, а присобачивать кинетические элементы времени нет, да и тогда пришлось бы тебе постоянно трясти башкой, как припадочному. Со стороны-то оно, конечно, классно бы смотрелось – водолаз, трахнутый глубинной бомбой – но ты же не переполох устраивать отправляешься.

– Вчерашнего достаточно.

– Слыхал, слыхал, – смеется он, – только к утру угомонились.

– Не любят волки лечиться, ума, наверное, не хватает.

– Точно. А вот это возьми, может пригодиться.

И он протягивает мыльницу.

– Тогда и полотенце нужно, не об штаны же руки вытирать.

– Да нет, это кодолом, сам сварганил, для корпуса ничего более подходящего под руку не попалось. В принципе любое устройство вскрывает. Лишь бы сканирующий ввод имелся.

– Спасибо.

– Воробьенка давай сюда, дурачок зайдет, отправлю за гусеницами, он у нас спец по ползучим.

– Хорошо.

Скашиваем глаза на экраны, снаружи уже глубокий вечер, быстро переходящий в ночь. Территория миссии неярко, но равномерно освещена.