Александр Щёголев - Свободный Охотник Страница 27

В молельне появляется системный жрец, усаживается за Нулевой терминал. Фигура человека, покрытая светопоглотителем, теряется в полумраке. Хорошо видны руки, спокойно лежащие на клавиатуре.

— Они здесь, гип, — шепчет жрец. — Они вокруг. Говори.

Юный гип Узора озирается:

— Где?

— Говори смело, Они слышат. Не хотел бы ты открыть Им свои мысли, прежде чем звездный свет поглотит твои записи?

— Я спрашиваю, где Системы? — гость все крутит головой, пряча усмешку. — Кроме нас с тобой здесь никого нет. Ты не ошибаешься, посвященный?

Служитель пантеона медленно встает, исчезнув целиком. Некоторое время он молчит.

— Я тебя не понимаю, гип. Ты веселишься в столь торжественный момент? Если сомневаешься в моей профессиональной пригодности… ну, что ж, тогда…

— Я должен кое в чем признаться.

— Конечно. Они ждут правду, гип.

— Я должен признаться, что не верю в эти глупости, — виновато вздыхает Свободный Охотник. — Я подозреваю, что власть твоей Восьмерки не распространяется на меня. А также на кого-либо еще, кроме вас, несчастных пленников построенного вами же Пантеона.

— Что? — отшатывается жрец.

— Прости, друг. Ведь Им нужны мои подлинные мысли? Я не хочу оскорблять притворством ни тебя, ни твоих богов, так что положенная по ритуалу очищающая беседа у нас вряд ли получится.

— Зачем же ты здесь?

— Храмовый пузырь — самое защищенное от посторонних ушей место во дворце. По ту сторону мембраны меня ждет гип Связи. У людей нашего с ним уровня иногда бывает необходимость оказаться друг с другом наедине, не правда ли?

— В молельне отсутствует какая-либо аппаратура, — с горечью говорит жрец. — Теперь понимаю…

В самом деле, зачем я здесь, мысленно изумляется Свободный Охотник.

Впрочем, что может быть естественнее, чем желание гостя отправить свои семейные записи в Хроники! Пришло время становиться гипом Узора. Пришло время совершать глупости, спасения от которых теперь не будет. Пришло время.

— Прости, друг, — говорит он вслух, — я неудачно пошутил. Разумеется, я здесь не только для того, чтобы тайно встретиться с вашим руководителем.

Зачем попусту оскорблять людей, если формальный повод для прихода сюда совпадает с действительной причиной!

— Значит ли это, что ты все-таки покоряешься Их Силе?

А куда я денусь, улыбается гость. Документы, показанные Сферосовету, должны обрести священный блеск. И чтобы все об этом знали. Хочешь быть великим — не позволяй врагам сомневаться в своей Истинности; хочешь, чтобы слепцы признали тебя равным — закрой глаза и смирись с тьмой.

— Вот, я принес твоим богам подарок, — отвечает он, вытаскивая из-под накидки кристаллоноситель.

Зал словно вспыхивает. Вещица роскошная, ослепительная — довоенной работы.

— Тут записана вся моя жизнь, — продолжает Свободный Охотник. — Надеюсь, никто из Восьмерки не разочаруется.

Жрец долго размышляет, прежде чем принять решение.

— Ну что ж, для того очищающая беседа и существует. Лучше такая, чем никакая. — Его плоская тень вновь оказывается перед мерцающим экраном, руки ложатся на клавиатуру. — Не будем нарушать ритуал. Итак, во что же ты веришь, гип Узора, если отрицаешь очевидное?

— Отрицать очевидное как раз не в моих правилах, — возражает гость. — Культ записей, увы, это одна из опор, на которых стоит Галактика.

— Но Системы, если я правильно понял, не вызывают в тебе священного трепета. Мало того, ты не признаешь Их в качестве создателей нашего мира?

— Когда я слышу подобные вопросы, мне самому хочется спросить: а кто создал Системы? Перед кем Они должны трепетать?

— Ответ знает любой ребенок, овладевший двоичной грамотой. Странно слышать это от столь уважаемого человека.

Свободный Охотник подсаживается рядом. Ритуал позволяет ему такую вольность.

— Разумеется, я читал Хроники и, тем более, изучил священное Введение. Нет, жрец, не убедительно. Еще ребенком я понял, насколько ваши суеверия далеки от здравого смысла.

— Ты не видишь логики в том, что наши восемь… вернее, десять Систем были созданы другими Системами? Не можешь охватить разумом истину, что эта цепочка бесконечна?

— Послушай, друг, ты затеваешь долгий и скучный спор.

— Говори, гип, — скорбно просит жрец. — Говори, Они слышат.

— Ну, хорошо. Бесконечная цепочка Систем, последовательно создающих друг друга, означает, что люди также являются Системами. В противном случае придется допустить, что создание людей являлось конечной целью творения, а это сразу разрушает вашу модель мироздания. Итак, люди — это Системы, но гораздо более низкого приоритета, чем все предыдущие. Ведь они, по-вашему, полностью управляемы и зависимы от Священной Восьмерки — точно так же, как Восьмерка была в свое время зависима от Кого-то, Кто неизмеримо выше. Правильно? Значит, от творения к творению приоритет хозяев мира понижается. Как это совместить с вашим утверждением о бесконечном усовершенствовании Вселенной?

— Ты забываешь о Большом Резонансе, — мягко напоминает жрец. — Придет время. Что-то будет оставлено в неприкосновенности, что-то добавлено, что-то и вовсе сотрется. Мир обновится, очистится от лишних модулей, коими являются не только твари, но и многие люди. В Большой Резонанс ты, надеюсь, веришь?

Свободный Охотник не считает нужным сдержать сарказм:

— Разве можно забыть о том, из-за чего страстишка записывать собственную жизнь обрела силу культа! Как же, как же. Чтобы благополучно перепрыгнуть через Большой Резонанс, нужно тщательно сохранять традиции, то бишь исходные параметры всех модулей и блоков. Чтобы твои записи воссоздались во время великого усовершенствования, будь бесцветной трусливой пылинкой. Но ведь я говорил совсем о другом, жрец! Если люди являются Системами, то они, согласно придуманным вами законам, просто обязаны создать следующее поколение Систем. Оглянитесь, осмотритесь получше! Что мы создали, кроме мертвого Метро, перенаселенных баз и бескрайних информационных массивов, целиком состоящих из никчемных записей? Это тупик. Если же люди — не Системы, то ваши построения тем более ложны. Получается, что и в том, и в другом случае исходная посылка приводит к неразрешимому противоречию. Где же логика?

— И все-таки ты не учитываешь Большой Резонанс, гип, — не сдается собеседник. — Да, мы пока ничего не создали, но путь к усовершенствованию лежит через очищение.

— Большой Резонанс — это совсем не то, что вы все ждете, — отмахивается Свободный Охотник. — Метро перестанет существовать не в один жуткий микро-миг, как нам предсказывает священное Введение, а постепенно, медленно. Метро ветшает, дичает, рассыпается. Большой Резонанс уже наступил, мои многомудрые друзья. Высуньте головы из своих пантеонов.

Жрец сердито сопит носом.

— Твои построения ничуть не более убедительны, — с неохотой откликается он. Горечью наполнен его голос. Горечью и тревогой.

Гость, наоборот, спокоен и весел.

— Прости, друг, если я тебя обидел. Я ведь не готовился к нашей беседе, и тот крохотный пример, который мы с тобой разобрали, не может умерить галактического размаха вашей веры.

— А в чем же состоит твоя вера, доблестный гип Узора? Может быть ты считаешь Началом нашего мира одну только планету Точку?

Свободный Охотник презрительно усмехается:

— Любопытно бы узнать, существовала ли планета-источник в действительности, и единственной ли она была. А то вдруг правы древние сказочники, и Начал было несколько? Однако мне кажется, что решение этой проблемы не имеет никакого практического значения. Пусть историки ломают головы, если им делать нечего.

— Может быть ты остро чувствуешь Дыхание Истины и молишься, тайно сжигая в храмовых поглотителях, собранные по крупицам фрагменты блуждающего текста?

— Нет, жрец. Ни Дыхание Истины, ни Носитель Гнева не вызывают во мне сочувствия. Хотя, честно говоря, редкие выбросы Абсолютного Отчаяния способны произвести впечатление, если внимательно вчитаться в эти странные тексты.

— Неужели тебе нечего ответить на мой простой вопрос, высокородный гип? В чем твоя вера?

— Ну почему же. Моя вера крепка и надежна. Трудно подобрать более логичную цепочку рассуждений, чем та, что я готов тебе открыть.

Пальцы жреца совершенно неподвижны, однако красочная картинка на экране Нулевого терминала (на которую, если честно, Свободный Охотник не обращал до сих пор никакого внимания) вдруг исчезает, сменившись новой — черно-белыми концентрическими окружностями. Следом меняется картинка и на прочих семи терминалах. Жрец сильно возбуждается:

— Продолжай, гип! Не останавливайся! Тебе дают знак!

Гость пожимает плечами.

— Я бы и так сказал, без этих трюков, — он небрежно тыкает пальцем в экран. — Вот послушай. Ваши ортодоксы утверждают, что нашествие звероидов есть кара, результат развала Управления и потери принципов, на которых стоят Системы. Если предположить, что это правда, тогда, пользуясь вашей же терминологией, нужно признать, что звероиды являются новыми программными модулями, которые Кто-то создал и запустил к нам. Кто, спрашивается? Я отвечу. Кто бы это ни был, он мой главный враг! Я, жрец, живу лишь для того, чтобы тварей не стало. И я не боюсь продолжить свою мысль: может, хозяин тварей — вовсе не таинственный «Кто-то», а всем известные и всеми почитаемые «Они»? Те самые «Они», которые управляют нашим миром? — Свободный Охотник обводит ненавидящим взглядом ряды терминалов. — По-моему, очень логичное предположение. Как ты думаешь, посвященный?