Майкл Суэнвик - Вакуумные цветы Страница 28

– Кажется, вам не терпится как следует повоевать.

– Нет, но, в отличие от вас, я считаю войну неизбежной. А вот и юристы.

На пороге стояли двое мужчин в раскраске законников, один – Народного Марса, другой – Кластера Эроса. Уайет кивнул Ребел:

– Начнем?

Они перешли мост и оказались среди пленных комбинов. Уайет вел под руку Ребел, за ними шли юристы. Констанция помялась и присоединилась к ним, за ней поспешил Фрибой. Шествие замыкали четверо самураев.

– Перешли Рубикон, – весело сказал Уайет, но Ребел вспоминался скорее Стикс, за которым лежит страна мертвых, страна всеобщего равенства.

Комбины расступались перед ними, а затем снова смыкали ряды. На них были устремлены сотни глаз.

Уайет наугад выбрал одного из комбинов, схватил его за плечи и сказал:

– Вы. Вы можете говорить? Мы будем разговаривать через этого индивидуума.

– В этом нет необходимости, – сказал комбин.

– Тем не менее мы будем разговаривать так. У меня к вам несколько вопросов. Если вы не будете отвечать, я предъявлю вам обвинение в прямом нападении и постараюсь, чтобы никто из вас не вернулся на Землю. Вы этого хотите? Я могу это сделать.

Комбины беспокойно зашевелились:

– Вы нас спровоцировали.

– Ну и что? – Уайет повернулся к юристам:

– Это имеет значение с точки зрения закона?

– Нет.

– Нет.

Ребел дотронулась до браслета и увидела вокруг комбинов блестящую дымку: это переплетались соединяющие их энергетические линии. Электромагнитные поля трепетали, как крылья. Направленные лучи, затухая и снова вспыхивая, стремились к одной точке: к говорящему. Он сверкал, как глаз свернувшегося кольцами дракона.

– Спрашивайте.

– Чего хочет Комбин?

Почти с презрением допрашиваемый ответил:

– Чего хочет любой организм? Жить, расти и творчески применять свои способности.

– Я не вдаюсь в такие высокие материи. Зачем вам заколдованные яблоки? Вы чуть не убили вот этого молодого человека, Фрибоя, пытаясь выудить из него сведения, которых у него нет. Какие сведения вы надеялись получить? За чем вы охотитесь?

– Земля интересуется биотехникой мозга.

– Это не ответ, – мрачно бросил Уайет.

Комбины снова в волнении зашевелились. Они натыкались друг на друга, вертели головами. Некоторые из них плакали.

– Мы… – начал говорящий. Он подождал, пока взаимодействующие поля, беспорядочно меняя очертания, сперва отодвинулись, а затем сомкнулись вокруг него. – Мы стремимся к цельности. Мы ищем средства для поддержания своего коллективного "я", когда мы находимся вдали от Земли.

– К цельности? Не понимаю.

– Вдали от Земли мы чувствуем себя одинокими, осиротелыми, – объяснил комбин. – Мы теряем свое коллективное "я". Вы не можете понять. Мы перестаем ощущать себя Землей. Мы становимся чем-то Иным. Вы бы сказали: у нас появляется индивидуальность. Мы не желаем этого. Это причиняет нам страдания.

– Ага, – сказал Уайет. – Уже интересно.

– Теперь вы довольны? – спросила Констанция. Уайет обернулся к ней. – Вы мучаете это создание во имя своих собственных... своей мании преследования, вот и все. Вы опасный человек, мистер Уайет, вы потерявший управление робот, причиняющий окружающим страдания безо всякой к тому нужды!

Ребел протянула руку и прикоснулась к руке комбина.

– Скажите мне вот что, – нерешительно проговорила она. – Уайет прав? Люди и Комбин в самом деле враги?

– Конечно, нет! – рявкнула Констанция.

– Да, – ответил комбин. – Мы природные враги по определению, поскольку мы боремся за одни и те же ресурсы.

– Ресурсы? Вы имеете в виду… Что? Источники энергии? Металлы?

– Люди. Люди – наш важнейший ресурс.

Констанция побледнела и остолбенела, вид у нее был такой, будто ее предали.

– Я… – начала она. – Я думала…

В ее голосе слышались слезы. Она резко повернулась и заковыляла через мост, обратно в страну живых. Фрибой бросился за ней.

Стараясь не улыбаться, Уайет одобрительно кивнул и подмигнул Ребел. Потом повернулся к комбинам:

– Следующий вопрос. Почему вы еще не захватили принадлежащее людям пространство? В вашем распоряжении все ресурсы Земли и такой уровень развития физики, о котором мы можем только мечтать. Что вас останавливает? Почему вы не вырвались наружу?

Толпа комбинов стала менее тесной, затем они опять сблизились, будто глубоко вздохнуло огромное животное.

– Нас сдерживает недостаточная скорость связи. Мнение о том, что мысль распространяется мгновенно, ошибочно. Мысль движется столь быстро, насколько позволяют наши электронные линии связи. Это создает трудности даже на Земле. Мы можем разделиться на противоборствующие группы. Мысль распространяется по континентам широкими волнами, как атмосферный фронт. Иногда на противоположных концах планеты рождаются противоречащие друг другу мысли. Волны мыслей несутся вперед, и там, где они столкнутся, происходит конфликт. Это что-то вроде ментальной бури. Вы не поймете. Но такие случаи лишь кратковременное, легко устранимое нарушение равновесия. Вопрос становится критическим только тогда, когда мы покидаем Землю. Земля пыталась основать колонии на ближних орбитах, на Луне и в других местах. Однако малые Комбины, вроде нашего, здесь, вдали от единения мысли, чахнут. Мы становимся нерешительными, допускаем ошибки. Большие Комбины не чахнут, но они теряют ощущение целого, отдаляются от Земли, становятся самостоятельными индивидуумами. Потом их приходится уничтожать. Трижды возникала необходимость применять ядерное оружие. Недопустимо, чтобы Комбин Земли становился Иным. Вы не поймете.

– Ясно, – сказал Уайет. – Пожалуй, ясно. Поэтому вас интересуют способы воздействия на мозг, да? Вы ищете средство для того, чтобы все комбины составляли единое целое с Землей.

– Да. Мы долго искали решение в физике. Средства мгновенной связи могли бы соединить Комбин, разбросанный по огромным просторам. Но скорость света остается непреодолимым барьером. Ее не обманешь. Во вселенной нет одновременности. И мы стали искать в других областях. Может быть, разгадка в биотехнологиях, воздействующих на мозг. Или в новой архитектуре мозга.

– И отсюда мы переходим к следующему вопросу…

– Нет, – сказал комбин. – Вы удовлетворены. При всей нашей слабости мы еще способны прочитать ваши мысли, начальник Уайет. Вы получили от нас столько, сколько хотели. Мы не обязаны давать сверх того.

Посредник отступил назад в толпу своих соплеменников. Сотни глаз сразу же отвернулись от Уайета.

С минуту Уайет стоял с раскрытым ртом. Потом рассмеялся.

В эту ночь они занимались любовью совсем недолго: Уайет был неловок, и все быстро кончилось. Он откатился от Ребел и уставился в окно. Мимо вращающегося шератона медленно проплывали едва различимые ветви орхидеи.

– Уайет! – мягко сказала Ребел. Тот посмотрел на нее тусклыми, пустыми глазами. – Что с тобой?

Уайет покачал головой и отвел взгляд:

– Больная совесть. Я не в ладу с остальной своей внутренней компанией.

– Успокойся. – Ребел взяла его за руку. – Успокойтесь, ребята. Все в порядке.

– Да, но нас всех грызет совесть. Констанция права. Насчет ребенка. Чарли нравилось быть частью Комбина. Он не осознавал себя, не был счастлив, но все-таки был доволен. И вдруг среди вспышек света и раскатов грома являюсь я и вытаскиваю его из бессознательности. Вот, детка, скушай яблочко. Блестящее и красивое. Стань одним из нас. Я вырвал его из Комбина и оставил на полпути к людям. Кто он теперь? Больное, ущербное, несчастное животное.

– Ну, ты же не виноват, что он съел заколдованное яблоко. Виноват Комбин. Для нас это было как обухом по голове.

Уайет приподнялся и скинул ноги на пол. Он сидел не двигаясь.

– Думаешь, не виноват? Я вертел этим яблоком у них перед носом. Я только и ждал, чтобы они откусили. Я хотел посмотреть, что получится. Но когда я оторвал Чарли от Комбина, оказалось, что он ни хрена не знает. Так чего же я добился? Ничего. Я действовал слепо, и теперь в мире стало одним жалким созданием больше.

– Уайет, я его вылечу, я тебе обещаю. Ко мне возвращаются навыки Эвкрейши. – Ребел обняла его, прижалась грудью к его спине и положила голову ему на плечо. – Послушай, я обязательно справлюсь.

Уайет замотал головой:

– Дело не в этом. Дело совсем не в этом. – Ребел отпустила его и отодвинулась. – Можно исправить зло, но это не поможет. Дело в том, что я не хочу быть человеком, который способен причинить вред ребенку.

Ребел не ответила.

– Помнишь, как мы впервые встретились? Я был просто испытателем психосхем. Очень способным, сообразительным, но я совершенно не понимал, чего хочу от жизни. Больше всего я желал обрести жизненную цель. Мы вместе разрабатывали схему тетрона, помнишь?