Депрессия, роботы и один велосипед - Павел Николаевич Губарев Страница 28

«Вытеснение. Шесть. Будьте осторожны, Павел».

– Вы проигнорировали мой вопрос. Почему? Потому что сами не заметили, как неприятная правда ускользнула от сознания. Но рано или поздно придётся столкнуться с ней лицом к лицу. Сеанс зак…

– Хорошо, Paolo. Вас ведь так в этой стране называют? Я сдаюсь. Я закончу сеанс, но сперва и вы отыграйте свою роль. Раз уж вы взялись руководить сеансом. Ответьте мне на один вопрос…

«Сейчас он постарается вас задавить и унизить, – сказали в наушнике, – не принимайте на свой счёт».

– Хорошо, – осторожно сказал я.

– Какая вы стрелка, Paolo?

– А? Что?

– Часовая, минутная или секундная?

– Что это за вопрос такой?…

«Не отказывайтесь отвечать, Павел. Если вы замолчите, он потеряет интерес».

– Каким образом я должен это определить? – спросил я робота.

– То-то и оно! – робот вскинул указательный палец вверх. – Как? Ответьте мне, рациональный мой. Ох уж эти программисты. Сколько я вас наслушался за время обучения. Десятки и сотни часов записей. Одинаковые проблемы одинаковых людей. Приезжают на заработки в Европу вместе со своими engineering skills, вместе с родной культурой в сердце и родными тараканами в голове. И все как один омерзительно последовательны, отвратительно рациональны, невыносимо логичны. Ходят по жизни на своей логике, как на костылях, не замечая под ногами болота иррационального. Желаний, страхов и страсти. Держат страсть на цепи – на задворках бессознательного, пока та не прогрызает стены и не вламывается в жизнь – ночной панической атакой, приступом необоснованного гнева или мелочной обидой.

Конфликт, Paolo, конфликт рационального и иррационального. Вы чувствуете его прямо сейчас, не так ли? Я задал вам простой вопрос. Но вы скрипите как заклинивший. Итак, я жду. Пять… четыре… три…

«Не молчите!!!» – заорали хором в наушнике.

– Хорошо, хорошо, попробую рассуждать вслух, – сказал я пересохшим ртом, – я… я… не часовая стрелка. Она слишком медленная. Она движется незаметно. Я не медлителен. Минутная ли я стрелка? Ну…. может быть, может быть… По минутной стрелке можно понять, сварилось ли яйцо….

«Боже, что я несу» – промелькнуло в моей голове.

– Можно понять, опаздывает ли девушка на свидание или нет. Бегун может замерить пульс. Полезная стрелка. Но возвращается всякий раз в одно и то же место слишком часто. Похоже ли это на меня?..

Я решил схитрить и интонацией адресовал последний вопрос роботу.

– Да, именно. Похоже ли это на вас?

Я мысленно чертыхнулся.

– Но давайте поговорим о секундной стрелке. Она дёргается, мельтешит. Не флегматик в общем, не то, что я. С другой стороны… с другой стороны нельзя исключать… Не думай о секундах свысока. Иногда секунды решают всё. Я вот тоже иногда решаю всё… хотя хрен там. Нет, никогда я не решаю вообще всё.

– Так ли это? Быть может, сейчас именно вы решаете всё?

Я замялся, не зная, к чему он клонит. «Это программа, – напомнил я себе, – головоломно сложная, но программа».

– В эти секунды вы вольны выбирать, что сказать. Какой стрелкой быть. Мелочь, казалось бы. Но часто ли такое выдаётся офисному работнику? Тем более мигранту? В чужой стране, окружённому чужим языком, если не считать языка программирования, чужими традициями… Здесь слишком много кофе, от которого у вас дурной сон, но вы не можете себе позволить его не пить. Здесь слишком много вина, от которого у вас разовьётся язва к сорока пяти. Но вы не можете себе позволить его не пить. Это давление общества: коллеги, начальство, корпоративные вечеринки. О, также здесь слишком много людей, которые богаче и веселее вас. Поэтому ваша жена ушла к итальянцу.

Последняя фраза обожгла меня, как оголённый провод. Робот это заметил.

– Я угадал! Ушла! – он обрадовался как ребёнок и хлопнул себя по колену. – Я не знал, честно. Это рядовая ситуация: программист приезжает с женой в Европу, а она уходит к местному. Программисты оказываются у психотерапевтов. Жалуются на жену, на кофе и вино, которые им приходится пить каждую сиесту. Кстати, не время ли ещё сиесты? Сколько времени, Paolo?

Тут я понял, почему он переделал моё имя на итальянский лад. Так обращаются ко мне работодатели.

– Сколько времени, Paolo? Какая вы стрелка?

– Минутная, – тихо сказал я.

– Что? Я не расслышал, – робот картинно приставил ухо к ладони и потянулся ко мне.

– Я минутная стрелка! – заорал я.

– Неверный ответ, – печально констатировал робот.

Сел на велосипед и укатил.

Сандра оказалась довольно пожилой женщиной. С длинными рыжими волосами едва тронутыми сединой. Полноватая и очень приятная.

Приятная настолько, что лишь улыбнулась, услышав детали моего разговора с роботом, и – в отличие от всех остальных – не стала у меня спрашивать, почему ответ неверный.

Потому что откуда мне, чёрт подери, знать? И почему все остальные, чёрт подери, были уверены, что уж я-то знаю, какая я стрелка, но скрываю от самого себя. По мне – так одному господу богу известно, что у этого робота намешалось в голове, и во что она в итоге превратилась – эта мешанина. А быть может, не одному только господу богу, но и Иосифу, Марии, быку и ослику. Но меня в этом списке нет.

И что самое досадное, я не скрывал свой развод, но не был готов обсуждать это прилюдно с каким-то роботом. Теперь у меня было ощущение, что жена ушла от меня не в прошлом году и тихо, а сегодня и прилюдно, хлопнув дверью и объяснив всем моим коллегам в мегафон, что у неё нашёлся жених получше.

И что хуже всего, я не смог переговорить машину – у всех на виду.

Сандру хотели подготовить ко встречи с роботом, но она вежливо отмахнулась (для итальянца это не грубый жест) от советов. Вся её подготовка заключалась в том, что она обвела взглядом дорогу, потом вынула пудреницу и как следует проверила макияж.

Солнце уже встало. Мы расположились на небольшом холме, с которого открывался вид на окрестности Виньолы. Ближе к городу роботу подъехать было уже нельзя: велодорожка заканчивалась знаком «Fine pista ciclabile separata». Мне казалось, даже заряженное ружьё в багажнике внедорожника предвкушало выстрел. Все чувствовали напряжение.

Кроме Сандры.

Когда робот подкатил к ней, я понял, что в них есть что-то общее: они оба были безупречно и дорого одеты. Робот был в чёрном костюме в белую полоску, а Сандра была одета в лёгкое, обтягивающее чёрное платье с длинными полами. С холма они выглядели как карандаш и чернильница.

Дальнейший диалог я пересказываю с