Второму игроку приготовиться (ЛП) - Клайн Эрнест Страница 29

Я открыл перед ее аватаром окно, в котором снова отобразился контракт.

«Помни. Ты обязалась никому не говорить, как найти этот осколок, и не делиться подробностями нашего сотрудничества до тех пор, пока я не найду все семь осколков. Если ты это сделаешь, наша сделка будет аннулирована».

Она посмотрела на меня с тревогой.

«Все в порядке», — сказал я. «Я знаю, что ты, вероятно, уже рассказал некоторым из своих друзей, что нашла осколок, и что ты планировал связаться со мной по этому поводу. В этом нет ничего страшного…».

«Эй», — сказала она, тыча в меня пальцем. «Ты подслушивал нас в нашем чате? Ты подслушивал, не так ли? Как Ог поступил с тобой и твоими друзьями во время конкурса!»

Я проигнорировал обвинение.

«Просто убедись, что никто больше не знает, где и как найти осколок, хорошо?» сказал я. «Только после того, как я найду все семь. Тогда вы все сможете написать мемуары, если пожелаете».

Она медленно кивнула, прикусив нижнюю губу.

«Понятно», — ответила она наконец. «Но, пожалуйста, сделайте одолжение всем своим ярым поклонникам, вроде меня, и не делайте больше ничего, что могло бы поставить нас в неловкое положение, хорошо?»

Прежде чем я успел ответить, она подняла обе руки, одарила меня стыдливой улыбкой и продолжила тараторить в быстром темпе.

— Я говорю это со всем уважением, конечно. Потому что я действительно уважаю вас и все, чего вы достигли. Вы просто немного сбились с пути. Что вполне логично — вы внезапно стали богатым и знаменитым! Знаете, что сказал об этом Билл Мюррей? «Когда ты становишься знаменитым, у тебя есть год или два, когда ты ведешь себя как настоящий мудак. Ты ничего не можешь с собой поделать. Это случается со всеми. У тебя есть примерно два года, чтобы взять себя в руки, или это останется навсегда». 

Я нахмурился на нее.

— Я известен уже более трех лет.

«Я знаю!» — весело ответила она. «Но никогда не поздно все изменить».

Я кивнул, стараясь не показать, как сильно ее слова задели мою гордость.

Она опустила руки и выдохнула. «Прости. Пришлось сказать. Так и есть. Теперь пора заткнуться, Ло».

Она изобразила, как застёгивает молнию на губах. Слишком поздно, на мой взгляд. Я не была уверен, коснулось ли меня, ранило или разозлило все, что она только что сказала. Может быть, все вместе и сразу.

«Хочешь знать мою любимую цитату Билла Мюррея?» спросил я.

Она согласно кивнула.

— Я всегда говорю людям, которые мечтают стать богатыми и знаменитыми: «Сначала попробуйте стать богатыми. Может, этого уже будет достаточно для вас.»

Она рассмеялась и покачала головой.

— Я понятия не имею, как это — быть миллионером, тем более миллиардером. Это довольно хлопотно…

И улыбнулась мне с тревожной улыбкой. Я распознал на ее лице выражение изумления. Я уже видел его в зеркале утром после того, как выиграл конкурс Холлидея.

«Послушай, Ло», — сказал я, набирая короткое текстовое сообщение на своем устройстве управления. «Я попрошу одного из моих помощников в GSS связаться с тобой. Парня зовут Марвин. Он хороший парень. Он будет твоим помощником в течение следующих нескольких недель, хорошо? Он поможет тебе переехать в Коламбус. Нанять хорошего адвоката и бухгалтера. Найти риэлтора и грузоперевозчиков для тебя и твоих друзей. Все, что вам понадобится. И я также хотел бы организовать для вас сопровождение службы безопасности GSS, пока вы не переедете в безопасное место. Я обещаю, что они не будут вас беспокоить. Тебя все это устраивает?»

Она кивнула, и слезы, скопившиеся на ее глазах, потекли по щекам.

— Спасибо, мистер Уоттс, — сказала она. — Уэйд.

— Спасибо, Ло, — отозвался я.

Я протянул ей одну из своих визиток, которая все еще выглядела как старый картридж Adventure для Atari 2600.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, — сказал я. — Что угодно.

Она уставилась на карточку. Затем она быстро выхватила ее у меня из рук и поспешно протянула мне одну из своих собственных визиток. Она была выполнена в виде видеокассеты с фильмом «Легенда о Билли Джин». Я тут же добавила ее в свой инвентарь.

«Еще раз спасибо за помощь», — поблагодарил я, отсалютовав ей коротким жестом. «Береги себя, хорошо?»

Прежде чем она успела ответить, я телепортировался прочь, обратно в свою цитадель на Фалько.

Я внезапно почувствовал усталость. А мой ежедневный двенадцатичасовой лимит использования ОНИ почти истек. У меня оставалось всего сорок пять минут. Некоторые пользователи могли работать по двенадцать часов каждый день без каких-либо последствий, но я к ним не относился. Я всегда старался выйти из системы до истечения получасового срока, чтобы избежать риска вызвать у себя дрожь или мигрень. Я решил подождать до завтра, чтобы начать поиски Второго осколка.

Я увидел, что пропустил несколько звонков от Эйч и Сёто, но я был слишком измучен, чтобы перезвонить им. Я поклялся сделать это утром.

Когда я вышел из ОАЗИСА, моя гарнитура ОНИ вывела меня из состояния, похожего на сон, и восстановила связь между моим сознанием и физическим телом. Как всегда, этот процесс занимал несколько минут. По ощущениям это было похоже на пробуждение от невероятно насыщенного сна. Когда я снова открыл глаза, то обнаружил, что снова нахожусь в своем погружном хранилище, уютно устроившись в его автоматическом кресле с гелевой пеной.

Я нажал кнопку на панели управления, и бронированный полог открылся с легким пневматическим шипением. Я выбрался наружу, ритуально напевая вступительную строчку старой мелодии 80-х годов группы Soul II Soul. Назад к жизни. К реальной жизни.

Ощущая тяжесть в собственном теле, я поплелся в другой конец дома, поднялся по лестнице и рухнул на кровать. Через несколько минут после того, как моя голова коснулась подушки, я заснул.

Большинство ежедневных пользователей ОНИ потеряли способность помнить свои сны, хотя каждую ночь они по-прежнему погружались в сон. К сожалению, я все еще помнил свои сны — точнее, один повторяющийся сон, который преследовал меня один или два раза в неделю на протяжении нескольких лет.

И, несмотря на мое возбуждение по поводу получения одного из осколков, в ту ночь он повторился.

Детали всегда были одинаковыми….

Я стоял в кабинете Анорака, рядом с Большой Красной Кнопкой. Иногда моя правая рука возвышалась над ней, а иногда, как сегодня, я действительно прикасался к ней. Как всегда, я мельком увидел свое отражение в зеркальной пластиковой поверхности кнопки. Там было мое лицо — лицо Уэйда, а не моего аватара, Парсифаля, хотя я был одет в мантию Анорака.

Как только я пришел в себя, по обе стороны от золотого пасхального яйца Холлидея волшебным образом появились две колонны золотых усилителей Маршал, и из них зазвучала до боли в ушах знакомая песня «Push It» группы Salt-N-Pepa.

Затем сами артисты, Солт и Пепа, вышли из-за золотых колонок Маршал, поющие в золотые микрофоны и выглядящие так, будто они только что покинули клип 1986 года. А диджей Спиндерелла поднялся из-за яйца Холлидея, скретчируя пару пластинок из чистого золота на проигрывателях из золота.

Затем, пока я стоял, застыв, с рукой на Большой Красной Кнопке, Salt-N-Pepa исполняли припев песни непрерывно, в течение, как мне показалось, нескольких часов подряд:

Если говорить о повторяющихся кошмарах, всё могло быть и хуже. Но сказать, что эти слова застряли в моей голове, было бы преуменьшением века. Они навсегда приварились к каждому нейрону в моем мозгу. Где бы я ни находился — в сети или вне ее, во сне или наяву, — образ моего лица, отражающегося в поверхности Большой Красной Кнопки, всегда таился в глубине моего сознания, и эти слова звучали в бесконечном цикле, повторяя мне снова и снова, что я должен не просто нажать на нее, но нажать ее по-настоящему сильно!