Денис Бобкин - Оракул Страница 3

– А где я могу найти Михаила? Мне нужно указать в анкете предполагаемое место нахождения.

Мой вопрос вернул ее в настоящее из былых воспоминаний. Это выразилось в непонимающем моргании белесых ресниц.

– Понимаете, ваш бывший муж не только подделал вашу подпись в заявлении, но и скрыл факт развода, – с серьезным видом сказал я. – Похоже на мошеннические действия. По инструкции я должен заполнить графу «Предполагаемое местонахождение лица, предоставившего заведомо ложную информацию».

Эта белиберда подействовала. Не сомневающаяся в подлости бывшего супруга, она сказала:

– Он от дяди получил в наследство квартиру. Раньше сдавал ее, а теперь, может, и сам там живет со своими сектантами.

Я тщетно пытался узнать, как называется и на что похоже эта секта, но она вновь впала в ступор. Хорошо хоть успел вытянуть из нее адрес.

Это был неблагополучный район. Я долго не мог понять, в каком подъезде квартира этого Хазина. Бесконечно длинная типовая советская девятиэтажка с треснувшими панелями, таблички с номерами квартир над подъездами сбиты. Возле входной двери, перегородив дорогу, вальяжно припарковался дорогой внедорожник, из приоткрытых окон которого на весь двор завывала блатная музыка. Я моргнул дальним, и водитель нехотя чуть-чуть подвинулся, ровно настолько, чтобы я мог протиснуться вплотную между ним и ограждением. «Интересно, – подумал я, глядя на его наглую круглую рожу, – пропустил бы он меня на моем седане».

Внутри дома оказалось не лучше: стены изрисованы, вонь испражнений в лифте. Общая дверь на площадке восьмого этажа выломана. Я уже собирался позвонить ему в квартиру, когда меня отвлек резкий звук. Как будто упало что-то тяжелое. Из-за соседней двери раздались нечеловеческие крики. Предчувствуя неладное, я подошел вплотную к двери и прислушался: там начиналась семейная ссора. Судя по воплям, на обычную в таких случаях тему. В этот момент дверь квартиры Хазина распахнулась, больно ударив меня в плечо и припечатав головой к соседской двери. Я увидел, как из квартиры пулей вылетел взъерошенный человек, а за ним через две три секунды еще двое. Я не успел их толком рассмотреть, они меня вовсе не заметили.

Я сразу понял, что первый из них был Хазин. Его преследователи разделились: один побежал вслед за Хазиным по лестнице, другой стал спускаться на лифте. Третий скорее всего ждет в машине.

Секунд двадцать я разглядывал типа, ожидающего лифт, и не понял, кто это. На бандита вроде не похож, на фсбшника тоже. Может быть, из местных оперов, сейчас вообще трудно понять, кто есть кто. Внизу раздался визг резко стартующего автомобиля: значит, Хазин вырвался на улицу. Понятно, что домой он в любом случае теперь не вернется – поймают его преследователи или нет. Тип уехал и я, не торопясь, спустился вниз. Во дворе все было тихо и спокойно, лишь ноющее плечо напоминало о случившемся. А может, это и к лучшему, что я немного не застал Хазина дома. Знакомство с его «друзьями», вполне возможно, не сулило ничего хорошего.

Проехав пару небольших пустынных улиц, я вырулил на ведущий в центр проспект. Здесь на перекрестке недавно произошла авария. Люди выходили из остановившихся машин на проезжую часть. Все случилось буквально несколько минут назад. Врезавшийся в дерево внедорожник БМВ дымил смятым капотом. За рулем с гримасой боли и отчаяния сидел круглолицый человек. Ему зажало ноги. Я узнал любителя блатной музыки. Боковая и задняя дверь машины были распахнуты, но пассажиры не спешили оказать пострадавшему помощь. Их не было видно. Я медленно поехал вперед. Метров в пятидесяти от БМВ уже на другой стороне перекрестка колесами печально в небо смотрел пустой «Мерседес». Водительское окно перевернутой машины было выбито. Я продолжил движение и вскоре поравнялся с двумя подтянутыми молодыми людьми, бежавшими вдоль дороги. Одетые в джинсы и пиджаки, они мало походили на бегунов спортсменов. Впрочем, бежать им оставалось недолго. Впереди была видна их цель – подволакивая поврежденную ногу, старательно ковылял коренастый молодой человек с рыжей бородой. Это был Хазин.

5

Поравнявшись с ним, я открыл окно и крикнул, чтоб он садился в машину. Хазин недоверчиво посмотрел на меня, затем оглянулся назад и дернул за ручку двери. Я остановился, пока он неуклюже залазил внутрь, увидел через зеркало, что преследователи предприняли отчаянный рывок. Их красные от напряжения лица не внушали доверия. Тем более один из них полез во внутренний карман пиджака и явно не за сигаретами.

Тут я ощутил преимущества восьмицилиндрового двигателя объемом шесть литров. Глендваген не оставил бегунам шанса. Сзади раздалась серия хлопков пистолетных выстрелов. Однако звука попадания в кузов не было. На бегу попасть по быстро движущейся цели могут только герои дешевых детективов и триллеров. Я подождал немного, когда мой собеседник приведет в порядок дыхание, и представился, протягивая руку:

– Виктор Попов.

– Михаил Звонарев, – познакомился он. Его рукопожатие было чрезмерно сильным и горячим. Сказывался стресс.

– Я знаю, что ты Миша Хазин, – сказал я. – Уже собирался позвонить в твою дверь, но ты очень резво вышел на пробежку. Ушиб мне плечо.

Ему не понравилось, что я знаю его настоящую фамилию. А меня испугало, как он напряженно вцепился в ручку двери. «Как бы не выпрыгнул на ходу», – подумал я, сказав:

– Да, не напрягайся ты так, мне твои контакты жена дала. Телефон не отвечает, вот я и наведался. Давай довезу.

Ехали молча. Он как будто бы раздумывал, можно ли мне доверять, и не говорил, куда конкретно едем, только «направо, налево». Через полчаса выехали за город.

Хазин жил в двухэтажном доме недалеко от города. Цены на жилье здесь были космическими. Внутри дома шикарный интерьер контрастировал с беспорядком и хаосом.

Было видно, что владелец покупал самые дорогие предметы мебели и декора, которые совершенно не гармонировали между собой. Хазин пошел в душ привести себя в порядок, и у меня появилась возможность получше рассмотреть обстановку. Особенно бросался в глаза неправдоподобно большого размера экран телевизора на стене с трещиной посредине. Под ним валялись осколки от бутылки дорогого виски. Стало понятно, чем так плохо пахнет. В глубине камина также блестело множество разбитых бутылок из-под дорогого алкоголя, они наполняли зал спертым коньячно-водочным запахом. Массивный письменный стол с зеленым сукном, купленный, вероятно, в салоне антикварной мебели, был завален нераспечатанными коробками с новейшими смартфонами и гаджетами, упаковками сигар, золотыми зажигалками и серебряными портсигарами.

Было похоже, что Хазин пропивает крупную сумму позаимствованных у кого-то денег, это очень хорошо увязывалось с сегодняшним происшествием. Что-то подсказывало мне, что вскоре кредиторы выйдут на этот адрес и история подойдет к логическому концу.

Сквозь тонкую щель в шторах в комнату проник луч света и попал на многогранную пробку хрустального графина. Лучики света осветили всю комнату

Под графином был мятый лист бумаги. Я прочитал:

Приехал с Чебоксар в Москву в четвертом году,До сих пор не знаю, для чего живу.Купил БМВ, чтоб не думали, что лох,Но мало лайков в фейсбуке – всем пох, да, всем пох…По выходным и праздникам, а также после работыНе знаю, чем заняться, нет ни хобби, ни заботы.Книг почти не читаю и фильмы смотреть не могу,Разве только в кинотеатрах, иначе перематываю сразу к концу.Курсы личной эффективности, а также приемчики из бизнес-литературыДали результаты – хорошая зарплата, да в офисе все в ажуре,Но съем жилья, кредиты, стоянка, каско – квиты.Сжирают все конкретно, не погасить кредиты.И в пробке в десять баллов, в Бэхе сидя синей,Мне есть к чему стремиться – ведь Лексус вышел стильный…

В этот момент в комнату вошел умытый Хазин. Я сделал вид, что изучаю бронзовую массивную фигуру орла. Однако он дал понять, что заметил, что я читаю его бумаги.

– За беспорядок извиняться не буду, не ждал сегодня гостей, – сказал он, приглашая меня пройти в соседнюю комнату. Мы разместились за овальным столом голубой столовой.

Здесь царил полный порядок. Хазин спросил меня, что я буду пить, открыв старинный комод. За резной дверцей с искусным изображением дуба скрывался современный бар с холодильником.

Я попросил что-нибудь освежающее безалкогольное. Он налил мне колы, сделал себе виски на четыре пальца со льдом и спросил:

– Так чем, собственно, обязан?

Глядя на его самоуверенный вид, я подумал, что было бы трудно установить с ним контакт, если бы я не спас его сегодня утром от преследователей.