Елена Фонина - Семь «самураев» фантастики. Новый формат – 1. Независимый межавторский сборник рассказов Страница 3

С тех пор они встречались ещё несколько раз – в разные годы, но в том же месте. Они часами болтали, сидя в кафе или гуляя по городу. Брант изредка рассказывал о своём детстве и юности – о жизни до войны, избегая дат и значимых событий того времени. Таня журила его за скрытность, но никогда не требовала больше, чем он мог дать. Зато он искренне радовался её успехам и поощрял любые начинания. Он всё чаще думал, как подать знак самому себе в этом времени, надоумить найти Таню в будущем, скажем через десять лет, если группе исследователей и оперативников Маат удастся изменить ход истории, и будущее наступит не только для горстки выживших.

Сегодня он смотрел на неё словно в первый раз: уже не бойкая студентка, а уверенная в себе, сильная молодая женщина, она вызывала восхищение и гордость.

– О чём ты сожалеешь больше всего? – перебил её Брант, повинуясь внезапному порыву. – Что бы ты хотела изменить в своём прошлом?

Молодая женщина с минуту растеряно смотрела на него, потом словно поймала какую-то мысль: её лицо на мгновение просветлело, но тут же омрачилось тягостными воспоминаниями.

– В выпускном классе… Первого сентября, после линейки я задержалась в гостях у подруги – той, которая живёт рядом со школой, я тебе о ней рассказывала. Уже стемнело, когда я вышла из метро. Я решила срезать путь через дворы, потому что замерзла и боялась, что мама будет ругаться. Там, во дворах поджидал парень… – она печально, натянуто улыбнулась и часто заморгала, чтобы скрыть проступившие на глазах слёзы. – Не хочу об этом говорить.

Брант понимающе кивнул и сменил тему разговора – услышанного было достаточно. Он спохватился только увидев на экране её мобильного телефона время – половина одиннадцатого.

– Жесть… Пишут, что час назад взорвали недостроенную станцию метро на окраине. Говорят, нашли следы взрывчатки – очередной теракт, – сообщила она, рассеяно листая ленту новостей. – Сволочи! Кому это вообще нужно? Хорошо, что никто не пострадал…

Мужчина наспех попрощался, сославшись на неотложные дела, и выбежал на улицу. «Нам это нужно», – думал он в автобусе по дороге к условленному месту. Взорванная сегодня станция метро должна была обрушиться через четыре месяца из-за ошибки проектирования. Это случилось во время торжественного открытия – трагедия унесла жизни сорока пяти. Первой и основной версией стал теракт, а к тому времени, когда следствие докопалось до истинных причин случившегося, по всему городу уже шли погромы. Целая диаспора пострадала из-за подозрений, павших на нескольких её членов. Разгоревшийся конфликт стал плодородной почвой для враждебных настроений, охвативших большую часть страны к началу войны.

Эрик ждал в тёмной аллее за цирком, ёжась от холода и растирая замёрзшие ладони. При виде напарника он улыбнулся многозначительно и покровительственно, дав понять, что прекрасно осведомлён о похождениях друга, но никому и слова не скажет.

– Погнали, – скомандовал Брант, проигнорировав ехидную ухмылку на лице молодого человека. Эрик активировал сигнальный маячок на своём коммуникаторе, и через секунду аллея опустела.

Напарники вернулись в будущее, прямо в брюхо Маат. Машина времени представляла собой гигантскую, захороненную в пустыне сферу, в которой жили и работали две сотни человек. Реактор, генерировавший энергию для путешествий во времени и отделённый от остальных помещений прозрачной стеной, пронизывал её насквозь подобно оси. За пять лет никому не удалось проникнуть за этот барьер, а страх нарушить работу системы перед лицом полного уничтожения человечества помешал прибегнуть к радикальным мерам вроде взрывчатки.

Бранта и Эрика встречала женщина лет пятидесяти: она приветствовала их сдержанным кивком и пригласила пройти в переговорную – планёрка начиналась через несколько минут. В переговорной уже собрались все оперативники, аналитики и члены проектной группы. Судя по их уставшему, отрешённому виду, последние вылазки не принесли особых результатов. Брант пробежал взглядом по знакомым лицам и для верности пересчитал присутствующих – кого-то не хватало.

– Итак, по результатам последнего спринта семь из восьми поставленных задач закрыты успешно. Нам удалось отодвинуть начало войны на полгода по сравнению с последней веткой истории. Но ядерная бомбардировка по Европе, Америке и Азии началась на полтора месяца раньше. Число жертв существенно не изменилось, – монотонно зачитывал отчёт председатель проектной группы. – Вероятностная кривая признана не перспективной, будем просчитывать другие варианты…

– А где Олаф? – Брант поднял руку, чтобы привлечь внимание, будто одного его голоса в напряжённой, выжидательной тишине было недостаточно.

– Олаф нарушил протокол безопасности и пытался проникнуть в ставку главнокомандующего будущего восточноазиатского фронта. Хотел предупредить его о Третьей мировой и просить о помощи, – увидев немой вопрос в глазах присутствовавших, спикер добавил: – Олаф убит охраной генерала.

Бранта задело, что восьмая, невыполненная задача и смерть соратника из уст председателя звучали как сухие, обезличенные факты. Будто не стояло за ними отчаяние человека, пытавшегося изменить будущее напролом, раскрыв себя и нарушив, тем самым, одно из главных правил работы с Маат. Только в научно-фантастических романах взмах крыльев хрупкой бабочки в прошлом рождал бурю в будущем, на самом деле история оказалась неповоротливым, неподъемным колоссом, сдвинуть которого с проторенной однажды дороги не удавалось до сих пор. Они пытались снова и снова, точечно исправляя ход событий. Заменили президентов трёх стран, сыгравших ключевую роль в грядущем противостоянии, предотвратили дюжину терактов, несколько громких убийств и погасили на корню не один десяток назревавших конфликтов. Но итог всегда был один: ядерная Третья мировая война, массовое применение биологического оружия, уничтожение всех крупных городов – конец человеческой цивилизации.

Речь председателя о проработке новой вероятностной кривой и расписании вылазок бессмысленным потоком обтекала сознание Бранта. Мужчина не любил пустые разговоры, поэтому решил прогуляться по станции. Ноги сами принесли его к реактору: за прозрачной стеной вздымались, потрескивая, вихри неизвестной человечеству энергии – словно кровь пульсировала в артериях машины времени. Воспоминания захлестнули Бранта: как всё начиналось, сколько труда и сил было вложено, и как надежды пошли прахом, хотя до сих пор ни у кого не хватило духу признать это.

Пять лет назад, в Египте, Маат обнаружили люди, искавшие наименее пострадавшие от радиации и ядовитых осадков территории – пустыни, глухие леса, заповедные места. Незадолго до их прихода мощная песчаная буря в окрестностях Карнакского храма обнажила вход в тоннель, уходивший глубоко под землю. На глубине в несколько десятков метров первооткрыватели нашли обширные пустые помещения, стержневой реактор и приборную панель, покрытую иероглифами наподобие египетских. Расшифровать их не составило труда: перед людьми была машина времени, спрятанная здесь тысячи лет назад неизвестной цивилизацией, намного превосходившей по развитию человеческую. Люди не знали, были то демиурги, создавшие разумную жизнь на Земле, или благодетели, обучившие древних египтян астрономии, медицине, математике и другим наукам. Очевидным казалось только одно: машину времени оставили здесь в качестве второго шанса, предвидя закат человечества. Эту версию подтверждала свинцовая облицовка корпуса и внутренних помещений – кем бы ни были её создатели, они знали о последствиях ядерной войны и позаботились о безопасном укрытии для людей.

Понять принцип работы Маат и отправить первого человека в прошлое оказалось сложнее, чем расшифровать письмена на панели управления – на это ушло почти два года. За это время люди превратили чрево машины в исследовательскую станцию, ежедневно передавая свои координаты по всем частотам. Они искали добровольцев-оперативников, учёных и аналитиков, которые помогут разработать план по изменению прошлого. Ещё сложнее оказалось найти хронику событий, чтобы восстановить ход истории: Всемирная сеть была мертва, все централизованные хранилища данных уничтожены. Достоверные письменные свидетельства попадались редко, оставались только автономные цифровые носители – персональные компьютеры, телефоны и другие источники обрывочных сведений.

Брант попал сюда через два года после начала исследований, став одним из первых добровольцев. Проектная группа была лишена роскоши планировать длительные эксперименты и тщательно анализировать результаты: от человечества остались разрозненные горстки выживших, сигналы от которых поступали из разных концов света и неизбежно затухали. В окрестностях разрушенного Луксора не уцелело ни одной крысы или другого животного, пригодного для опытов. С каждым месяцем находить провизию, топливо и предметы первой необходимости становилось всё труднее. Поэтому для добровольцев, ставших впоследствии оперативниками, выработали простой свод правил, нарушение которых в теории могло привести к фатальным последствиям, а проверять теорию на практике никто не горел желанием.