Роман Гаруда - Чистая обитель Страница 3

– У меня такое чувство, – произнес Пак, не отрывая раскосых глаз от денег. – Как будто я вижу сон…

– Сейчас не время для лирики, – сказал я. – Не сомневаюсь, по нашему следу уже пущена свора китайских ищеек. Надо быстрей делить деньги и расходиться…

– Представляю себе, – хмыкнул Пак, – какой сейчас у них там поднялся переполох!

– А под китайскими ищейками ты кого имел в виду, – захохотал Гарри, – пекинесов, что ли?! Пекинесы – единственная известная мне порода китайских собак!

Но его смех прозвучал как-то невесело. И, ничего ему на это не ответив, я присел на край кровати и отсчитал долю Пака.

– Твои пятьсот тысяч, – сказал я, отодвигая ее от общей кучи.

– Черт! – воскликнул он. – Куда мне все это положить?!

– При гостинице, – предположил я, – я видел заправку, там обычно продают не только бензин, но и товары в дорогу. Думаю, тебе надо туда сходить и купить всем нам что-нибудь подходящее. Сумки или что-нибудь подобное…

– Мне ничего не надо, – сказал Гарри. – У меня уже есть рюкзак…

Пак кивнул и исчез за дверью, а я принялся делить оставшиеся два миллиона.

– В холодильнике мышка повесилась, – разочарованно пробормотал Гарри, открыв нараспашку дверцу старенького холодильника. – Даже такую удачу отметить нечем!

Я оторвал свой взгляд от денег и посмотрел на него. И в этот миг сидящий на корточках и освещенный льющимся из холодильника белым светом Гарри напомнил мне что-то… Как если бы где-то и когда-то это уже было со мной. Я не помнил деталей, но суть происходящего была точно такой же, как и сейчас. Кто-то когда-то сидел передо мной на корточках точно так, как сейчас сидит Гарри. Но что было потом? Что последовало за этим? Я почувствовал, что еще немного, и смогу заглянуть в будущее. Откуда-то из глубины моего внутреннего пространства в виде мрачного предчувствия всплыл ответ.

– Рано еще отмечать, – сказал я, сглатывая подкативший к горлу горький комок. – Отметим в самолете над Москвой…

– Да я хочу чисто символически отметить, – произнес он, – черт его знает, когда мы еще увидимся, и увидимся ли…

В его голосе я расслышал предчувствие приближающейся беды.

– Увидимся, Гарри, не сомневайся, – пытаясь придать своему голосу как можно больше оптимизма и, отодвигая в сторону деньги, я торжественно объявил: – Твой миллион, Гарри! Получи и распишись!

– Ого! Теперь я официальный миллионер! – глядя на деньги, воскликнул он, но в его голосе не было веселья. – Жаль только, этот момент и отметить-то нечем…

Бесшумно открылась дверь, и в комнату вошел Пак.

– На этой чертовой заправке ничего не было, кроме этого, – сказал он и кинул перед нами на пол несколько полиэтиленовых пакетов. – Я на всякий случай купил каждому по два.

– Сойдет и это, – кивнул я.

Пакеты оказались довольно просторными, и я, засунув распечатанную пачку долларов во внутренний карман куртки, аккуратно сложил свою долю денег в один из них, после чего, для надежности, связав ручки, вложил его во второй пакет. Пак последовал моему примеру.

– Ну, вот мы и готовы двинуться в путь, – сказал я, когда они закончили возиться со своими деньгами. – Первым уеду я. Лучше будет, если до Москвы мне удастся добраться раньше вас. Так я смогу заранее подготовить все необходимое для нашего выезда из страны. Как только я уеду, ты, Гарри, спрячь куда-нибудь грузовик. Спрячь его как можно лучше. Чем позже его найдут китайцы, тем больше у нас будет времени…

Я достал из кармана записную книжку с отрывными листами.

– Вот номер контактного телефона в Москве. По этому номеру китайцам никогда никого не вычислить. Но все равно постарайтесь не попадаться. Будет не лишним напомнить, что этого зависит ваша жизнь. Будьте осторожны и не допускайте глупостей…

С этими словами я передал каждому из них по клочку бумаги с семизначным номером.

Когда мы вышли на улицу, небо на Востоке еще не начало светлеть. Кабина у тягача была опущена, и мужик в синем комбинезоне, зажав в зубах папиросу, вытирал с рук масло обрывком цветастой тряпки.

– Куда путь держишь? – спросил я у него.

– В Читу.

– Отлично. Подкинешь меня до Читы?

– Не могу, – ответил мне мужик, не переставая вытирать руки, – спать охота. Я почти сутки крутил баранку, а потом несколько часов возился с двигателем этого динозавра.

Мужик кивнул в сторону своего тягача.

– Плачу двести баксов! – сказал ему я, красноречиво похлопав по внутреннему карману куртки.

Услышав это, мужик выплюнул изо рта изжеванную папиросу и испытующе посмотрел мне в глаза.

– Двести баксов? – присвистнул он. – Идет! Только деньги вперед!

– Договорились…

Две новенькие зеленые купюры быстро перекочевали из моих рук в мозолистые клешни мужика.

Он не спеша и внимательно изучил каждую из них.

– Вроде, нормальные… Когда отправляемся?

– Прямо сейчас.

Водитель молча открыл дверь в кабину и поднялся за руль своего «динозавра». Через секунду громадная машина вздрогнула, исторгнув клубы выхлопных газов.

– Ну, не прощаемся! – крикнул я сквозь рокот двигателя Паку и Гарри, и крепко обнял каждого из них. – Помните, ребята, о чем я вам говорил, и тогда все закончится благополучно. До встречи в Москве!

Сказав это, я, словно разрывая с ними невидимую нить, резко развернулся на каблуках и поднялся в кабину. Только в тот момент, когда тягач начал выворачивать со стоянки на шоссе, я позволил себе посмотреть в зеркало заднего вида. Пак и Гарри продолжали стоять на том же месте, смотря мне вслед. Они выглядели какими-то потерянными и осиротевшими, и я вновь почувствовал тревогу. Сентиментальность? Стараясь приободриться, я усмехнулся про себя. Раньше подобного я за собой не замечал.

– Путешествуете автостопом? – спросил мужик, выводя меня из раздумий.

– Что-то вроде этого, – ответил ему я.

За окном навстречу проплыл дорожный знак: «Трасса М-58 «Амур» Хабаровск – Чита». До Читы оставалось ровно две тысячи километров.

Глава 2

Мы пересекли два часовых пояса менее чем за одни сутки, и я попрощался с водителем тягача на окраине Читы. Поездку вряд ли можно было назвать приятной, и не только из-за ухабистой тряской дороги, а в большей мере из-за манеры моего спутника беспрерывно слушать шансон. Такое впечатление, что у него был всего лишь один компакт-диск, поскольку его старенькая магнитола стояла на реверсе, и в следующий миг после того, как смолкали последние аккорды последней же песни, внутри магнитолы что-то громко щелкало, и все повторялось вновь и вновь. После двух часов вынужденного прослушивания одной и той же музыки, которая и сама по себе не отличается разнообразием вариаций, я согласен был оглохнуть, лишь бы положить конец этой пытке. Но мысль о том, что, возможно, это цена, которую я должен заплатить ради успешного завершения моего путешествия, приносила мне небольшое облегчение.

Вскоре после расставания с водителем мне удалось отыскать магазин спортивных товаров, где я купил спортивную сумку, в которую идеально поместился мой миллион долларов. В тот момент я подумал, что это хороший знак. И мне оставалось принять решение, как поступить дальше. Вариантов было не так уж и много. Точнее, только два. Первый – это, выйдя на шоссе, остановить попутную машину и продолжить путь. Второй – это задержатся ненадолго в Чите, чтобы выспаться.

Больше суток мне не удавалось сомкнуть веки ни на минуту, и сон – то, что тогда мне было нужнее остального. Первое же такси услужливо остановилось, как только я поднял руку. Через пару минут я вышел из машины у опрятной гостиницы и без особых проблем по паспорту (естественно, на чужое имя) снял номер, который оказался довольно уютной одноместной комнатой с допотопным японским телевизором и с живописным видом на привокзальную площадь.

Я решил, что для сумки, набитой долларами, самым надежным местом в номере было запыленное пространство под кроватью. Спрятав ее там, я не стал тратить время на аккуратное развешивание одежды. Бросив куртку на протертую спинку видавшего виды кресла, стянув с опухших ступней покрытые толстым слоем пыли туфли и запустив ими в сторону двери, с наслаждением растянулся поверх покрывала, так и не сняв с себя брюки и рубашку.

В моем положении надо быть готовым к бегству в любой момент. Еще не наступило то время, когда я смогу позволить себе спать, как все нормальные люди. Оно когда-нибудь наступит… вот, только, когда? В моей голове пересекались и путались мысли о Гарри и Паке, и бог еще знает о чем, пока усталость не взяла свое, и я провалился в пространство без сновидений.