Никто, кроме нас - Кристина Анатольевна Чокнутая KARAMELka Страница 3

Но я был отвлечен. Я трогал ноги, ткань штанов, футболку, стол – все, что попадалось под руку. Ведь я чувствовал. Я её чувствовал!»

Я присел и заглянул внутрь. Как и ожидалось, в камине не оказалось ничего драгоценного или интересного – ну, если, конечно, вы не увлекаетесь кучками совершенно неживописной золы. Встал. Прошелся вдоль зала. Остановился. На стене что-то висело, скрытое куском ткани. Какое-то время я постоял, рассматривая силуэт предмета, а затем взял за край и резко сдернул её.

На меня уставилось мое отражение. Немного новое и даже непривычное настолько, что, проходя мимо застекленных магазинов, я не мог понять, что за придурок на меня косился.

Новое отражение, если присмотреться, не обладало никакими существенными отличиями от прежнего. Разве что глаза теперь были разных цветов. За это Юсиф дико передо мной извинялся и даже предлагал мне носить линзу, но я отказался. Тоже мне, морока. Сверху лоб пересекал еле заметный шрам, который, если присмотреться, вообще исчезал.

Но выражение изменилось. Стало каким-то новым, что ли. Я поднял руку и провёл пальцем вдоль этого шрама. Дошёл до брови и одернул ладонь. Странно.

«Серый пасмурный день. Возле хлебного магазинчика «Хлеб от Банни» стоял большой розовый крендель в костюме и раздавал листовки. Недалеко маленький мальчик выпрашивал у мамы кремовое пирожное. Люди вокруг торопились, подняв воротники и спрятавшись под капюшонами. В руке теплел свежекупленный кофе, а в голове сидел нестыкующийся квартальный отчёт…

Проблеск красного с белым, чей-то вскрик, яркая вспышка боли и… Ничего. Совершенно. Никакого чертового туннеля со светом, никаких ангелов, демонов… Ничего»

Ничего. Мне в голову пришла мысль. Ни разу я этого не делал. Но любопытство взяло верх. Я закрыл натуральной рукой правый глаз. Как там это делается? Закрыть глаз и мысленно о чём-то подумать.

«На самом деле это несложно. Вскоре ты сам не будешь замечать, как будешь это делать. А пока придумай себе какой-нибудь рычаг или сигнал. Ну не знаю, слово какое или картинка. Можешь представлять переключатель – это поначалу всегда работает. Нужно просто немного потренироваться»

Я начал представлять. Почему-то в голове у меня возник образ стоп-крана, такого, который обычно бываел в старых электричках ещё 2010х-20х годов, с красной пластиковой ручкой. Вших! – и красная пластиковая ручка переместилась вниз.

Пора открыть глаза. На счет три. Раз, два, три! Не получилось. Раз… Ах, черт возьми, как маленький ребёнок!

Я открыл глаза. Правый все ещё оставался под ладонью, но левый…

Я выдохнул. Выглядит устрашающе. Цвета пропали, оставив только оттенки и тона серого. Так вот как видит рентген… Учитывая то, что излучение вообще ничего не видит.

Вся левая рука, как и ожидалось, была не моя. Она состояла из железа, проводков, искусственных мышц и ещё бог знает чего. Треть лица была заменена. Чувство, будто смотришь на недозамаскированного робота.

Я зажмурился и тряхнул головой. Изображение вновь пришло в норму.

* * *

«Привет, дорогая Майя. У меня всё хорошо.

Хм… Давно я тебе не писал.

Представляешь, меня поселили в новый дом. Оказывается, тут совсем не так, как я думал. Он двухэтажный. Тут все такое заброшенное, тихое, уютное. Тебе бы, наверное, не понравилось. Знаешь, у меня во дворе растёт груша. Я сто лет груши не ел. Сейчас весна, и она цветёт…

Здесь почти никого нет. Такая тишина…. Только птицы поют. Тут недалеко есть такое место, там бревно поваленное, оттуда было бы так классно в банки стрелять! Я в подвале старое ружье откопал. Правда, патроны закончились»

* * *

Кто-то умный как-то сказал, что в четвёртой мировой войне люди будут воевать уже дубинками, и он оказался просто чертовски проницательным. Когда война закончилась, всё стало предельно просто. Никакой умной техники, навигаторов, компьютеров, даже телефонов. Торжественно был сбит последний спутник мобильной связи.

Ты помнишь, мы сотни раз слышали, как это случилось. Это походило на сюжет фантастического фильма, так говорили взрослые. Можно было подумать, что люди сами ждали этого. Одно за другим технические изобретения взрывали всеобщий интерес. Экранизированные стены, домашняя иллюминация, поисковик ключей, онлайн-управление тостером, волновой передатчик сигналов, домашняя заправка паровых сигарет, домашняя миниэлектростанция, работающая по принципу потенциальной энергии заряженного газа и прочее. Люди сами изобретали и копили своих врагов у себя дома. А затем связали их огромной сетью и предоставили доступ ко всему, что их окружало.

Солнце в техзоне палило нещадно. К жаркому климату я привык ещё с детства, когда мама заставляла меня таскаться в панамке каждую поездку на поле. Целыми днями я шатался под греющими лучами, полол морковку со свеклой, окучивал картошку, присматривал за Майей и даже находил в себе в перерывах силы бешено поноситься со сверстниками. В панамке моя голова запотевала настолько, что пот водопадом стекал за шиворот и на лицо, но снять её, по словам мамы, было равносильно смертельному приговору. Как бы то ни было, панацеей от всех болезней панамка не являлась: на следующий же день мое лицо пересекала горизонтальная граница обгоревшей кожи, которая непременно потом замазывалась прокисшим молоком.

Я всегда ждал время посева и сбора урожая ради того, чтобы покататься на тракторе. Каждую поездку я жутко доставал тракториста дядю Женю, доброго усатого мужчину с механическим протезом вместо ноги. Часто на рабочем перерыве мы сидели с ним на ступеньке его трактора и поедали горох, бутерброды из хлеба с салом или варёные яйца, принесённые с собой на обед. Ветер трепал длинные листья кукурузы. Мы обычно молчали, но наши редкие разговоры казались мне чем-то особенным, делающим меня взрослее по сравнению с глупыми бегающими между картофельных борозд мальчишек.

–Вчера я видел, как мама Владика прятала под перчатками и тяпками в своём ведре кукурузу с полей.

Дядя Женя качал головой, вздыхал и говорил:

–Ты кому-нибудь ещё об этом рассказывал?

–Нет.

–Даже маме?

–Да.

–Молодец. И не говори.

Мучимый одной навязчивой мыслью, не отпускавшей меня уже не первую неделю, я нервно пережёвывал сальную шкурку и следил за шмелём, задумчиво кружащим над клевером.

–У нас дома нет тыквы. На полях её растёт очень много. Почему мы не можем брать с поля то, что нам нужно?

Дядя Женя вытирал от крошек усы, срывал травинку и прикусывал её край.

–То, что растёт здесь, потом поедет в город. Там живёт много голодных людей, которые тоже хотят есть.

–Но нам много не нужно! Всего одну тыкву, нам хватит её надолго. Мама готовит замечательные пирожки,