Опрокинутое небо - Наталья Ташинская Страница 3

помогло. Планета не выдержала первой. 23 июля 2109 года принято считать первым днём Великой Катастрофы. День, когда активизировались первые вулканы на Вануату – тогда это было даже весело, и толпы любопытствующих прилетели посмотреть на шикарные огненные фонтаны, тем более, что извергались они регулярно, – но следом отозвались Индонезия и Гавайи. Затем – Йеллоустоунская кальдера. А дальше началась цепная реакция. За первые полгода была уничтожена почти половина населения планеты. Цунами, землетрясения, мегатонны вулканического пепла в атмосфере, и главное, техногенная катастрофа. На планете было слишком много химического производства, в результате выброса всякой дряни в атмосферу уровень хлорфторметана превысил все разумные значения, и озоновый слой не выдержал. Огненная волна прошла по планете, выжигая все на своем пути, и некогда голубой шарик стал серым от пепла. Человечество оказалось не готово к катастрофе такого масштаба.

С последним поселением людей на поверхности связь пропала через пять лет. Точно было известно лишь о семи уцелевших подводных городах, одним из которых был их, на дне Кергеленского плато, между Австралией и Антарктидой. Соседи тоже были в южном полушарии – ему досталось меньше, основной удар приняло на себя северное. Остались ли выжившие наверху, никто не знал.

Аналитики оптимистично прогнозировали, что лет двадцать – двадцать пять, и планета начнет очищаться, но что-то пошло не так. Пролетели первые тридцать, за ними еще двадцать, а планету все еще штормило. Озоновый слой не восстанавливался, и поверхность от окончательного обугливания спасал только парниковый эффект: из-за резко подскочившей температуры мировой океан начал интенсивно испаряться, и небо навсегда заволокло тучами. В последнее время стало меньше огненных смерчей и уровень солнечной радиации немного упал – вот и весь прогресс. За первые сорок лет планета растворила в своих недрах последствия неуклюжей деятельности человека, но атмосфера так быстро сдаваться не желала, соединения хлорфторметана могли болтаться за облаками вечно, им даже опадать некуда было. Замкнутый круг: пока атмосфера не очистится, озоновый слой не восстановится, а пока он не восстановится – та не очистится.

Все это Илья проходил еще в школе, как и то, что сейчас аналитики были более осторожны в своих оценках: еще лет пятьдесят точно придется прожить под водой. Починится ли планета за это время, непонятно, но ресурс Города истощится, и выбраться наверх все-таки придется.

– А я говорю, здесь что-то не то! – заявил Ян, крутанув в руках вилку.

– Однозначно, – согласился Илья. – Нам все врут. А зачем, не знаешь?

Картинка на экране рассыпалась на пиксели, сменившись голубоватым вихрем, и тут же вспыхнула надпись:

«Безопасность Города превыше всего!»

Способность Яна видеть мировой заговор под любой ракушкой была давно известна, но почему-то сегодня она раздражала больше обычного. Может, дело было в плохих новостях с поверхности и во встреченных падальщиках, а может в том, что Илья только что отпахал десять часов на очистке городского коллектора и просто хотел посидеть с пивом. Желательно в тишине, а не занимаясь поисками мифических врагов.

– Тут проще всех контролировать! – тут же воодушевился Ян. – Нет, ну ты сам подумай…

Илья негромко застонал и закрыл глаза. Потер согнутым пальцем переносицу – голова была просто чугунная. Не помогло, бешеный энтузиазм приятеля никуда не делся, и громкий шепот вворачивался в мозг раскаленным шурупом. Они были знакомы лет десять из прожитых Ильей двадцати шести, и желание прибить этого параноика возникало не реже, чем раз в месяц – исключительно из гуманных соображений, чтобы тот не мучился.

Ян не унимался, голова тоже, и Илья потер нос сильнее, надавливая на горбинку, память об одной из уличных драк. Рассеченная бровь тоже была платой за право ходить по улицам Нижнего Города. Но самый толстый шрам, украшающий руку от локтя до кисти, получен, как ни странно, не в драке, а на вполне мирной работе чистильщика: глупо напоролся на торчащий острый прут.

Порезаться под водой было страшно по многим причинам: и кровопотеря сразу большая, и запах крови работает как приглашение к завтраку для всех плывущих по своим делам хищников, но с этим еще можно было что-то сделать, а с законом Бойля-Мариотта – сложно. На глубине двух километров выжить можно в батискафе или огромном, неуклюжем скафандре, можно и в тонком, всего пять миллиметров, гидрокостюме, при условии, что антиграв-защита работает как надо. Но острый штырь, вспоров ткань комбинезона и мышцы на руке, разрушил и тонкую паутину, защищающую водолаза от массы воды, что давит сверху. Спас его напарник, успевший толкнуть теряющего сознание Илью под стены города: устремленные в мутную высь округлые трехгранники имели собственное защитное поле, спасающее не только от давления, но и от придонных течений.

– Ты меня слушаешь или нет? – оскорбился Ян. – Я с кем сейчас разговариваю?

«Понятия не имею», чуть не ляпнул Илья, но вовремя удержался и предложил:

– Может в зал? Разомнемся.

Невысокий, субтильный Ян был совершенно искренне уверен, что написание программного кода – вполне себе физическая активность и спорт, пальцы точно тренируются. И торчал в любимом облезлом кресле перед не менее любимым терминалом почти круглые сутки, иногда отвлекаясь на перекус и сон. Но он признавал, что Илья на его фоне выглядит эффектно: высокий, с темными волосами и карими глазами. Еще и родители постарались, заказали базовую модификацию и довели его генетическую карту до идеальной, что на внешности сказалось однозначно положительно. Даже сейчас сидящие за соседним столиком девицы не столько в головизор смотрели, сколько ему глазки строили. Илья лениво подмигнул в ответ, но подниматься и подходить к соседкам не стал.

Ян был из того самого «генетического брака», рожденный вне закона. Своих родителей, и что с ними стало, он не знал. Ему немного скорректировали последствия генных отклонений и отдали в приемную семью, но все признаки альбиноса остались, так что шансов получить разрешение на собственных детей у Яна не было. Это тоже сильно снижало его ценность в глазах противоположного пола, и друг давно махнул рукой на свою личную жизнь, вполне успешно подменив ее виртуальной.

– Вот еще! – опешил Ян. – Еще на ринг мне предложи залезть!

– Тебе было бы полезно, – согласился Илья, добавив в голос сочувствующих ноток. – А то скоро на камбалу станешь похож.

– Ну, нет! Так как мозг у нас один на двоих, то бить меня по голове нельзя! Это тебя можно, у тебя там все равно только кость!

Илья хотел привычно возмутиться, но быстро передумал. Бессмысленно напоминать этому недоделанному хакеру, что, собственно говоря, его, Илью, в отличие от некоторых, из школы, как неспособного к обучению, не отчисляли.