Полигон - Владимир Смирнов Страница 3

Он взял со стола пластмассовый пропуск и опустил его в шредер. Устройство заурчало, пережёвывая добычу. Две секунды — и все надежды перемолоты в труху.

— Невесты у тебя тоже больше нет, — сказала Зоя. — Не думала, что ты настолько туп. Год ведь уже здесь работаешь, мог бы разобраться, что к чему.

— Отмудохай этого дебила, — приказал Антипов охраннику. — Только без членовредительства.

Кирилл не успел даже поднять руки. Пропустил удар в скулу слева, потом справа; ещё несколько ударов — не вырубающих, но убедительно разукрашивающих лицо. Он согнулся и его вырвало прямо на пол. Антипов выругался.

— Протри! — приказал он охраннику. — Его пиджаком.

Охранник сдёрнул с Кирилла пиджак, надорвав карман. Бросил Бриони на пол и ногой растёр лужу блевотины.

Антипов кивком показал на бумажник.

— Проверь, сколько там.

Охранник вынул деньги и дважды пересчитал.

— Триста девяноста пять евро. И ещё карта.

— Пустышка! — сказал Антипов. — Мы её уже заблокировали.

Он взял карту и опустил её в шредер. Миг — и карточная труха смешалась с трухой от пропуска. Антипов столкнул пустой бумажник на пол и повернулся к Кириллу.

— Значит, так. Одиннадцать евро я тебе, так и быть, прощаю. Но десять тысяч с тебя, я не собираюсь отдавать свои деньги твоей шлюшке.

Кирилл застонал, его мир обрушился в считанные минуты.

— Я не смогу отдать…

— Сможешь, куда ты денешься, — возразил Антипов. — Не сможешь деньгами — отдашь почкой или роговицей. Так что я бы на твоём месте поторопился, у тебя всего девять дней.

— Прошу вас… — начал Кирилл.

— Выкинь нахрен этого мудака! — приказал Антипов охраннику.

— Подожди! — попросила Зоя.

Она подошла к Кириллу и аккуратно сняла с него итальянский галстук. Брезгливо осмотрела полоску ткани — в двух местах галстук был пропитан кровью.

— Мудила! Хорошую вещь испортил!

Зоя бросила галстук в мусорную корзину и отвернулась. Охранник сунул грязный пиджак в руки Кириллу и толкнул его в спину.

— На выход!

На крыльце Кирилл замешкался, и охранник снова толкнул его — на этот раз уже со всей дури. Кирилл упал на четвереньки, разодрал в кровь ладони и порвал брюки на коленях. Триумфальный путь, который он так ярко представлял, обернулся путём позора.

5

Подойдя к дому, Кирилл вспомнил, что все ключи у него забрали вместе с деньгами. Мелькнула слабая надежда, что может быть, у консьержа есть дубликат. Всё-таки съёмная квартира, хозяин мог и оставить — на всякий пожарный.

Кирилл вошёл в парадную вслед за соседкой, подошёл к диспетчерской и постучал в окошко. Шторка отодвинулась и в окне показалось небритое заспанное лицо. Кирилл демонстративно похлопал себя по карманам.

— Семёныч, я, кажется, ключи потерял…

Консьерж понимающе кивнул.

— Знаю. С концами потерял. С утра твоя заходила, сказала, что ты здесь больше не живёшь. Просила передать.

Он распахнул дверь в диспетчерскую и показал на два чёрных пакета для мусора.

— Херасе! — подумал Кирилл. — И это всё? Негусто. Хотя, чему удивляться — комп, телевизор, бытовая техника — это же Зоины подарки, сам он давно ничего не покупал. И постельное бельё она заказывала, и посуду, и даже напитки для бара. В мешках, наверное, только его шмотки да зубная щётка.

— Семёныч, — попросил он, — я переберу это здесь? А то на улице неудобно…

Консьерж пожал плечами.

— Да ради бога! Я бы тебя и ночевать оставил, но вечером придёт Тамара, а ты её знаешь…

— Спасибо! — сказал Кирилл и попробовал растянуть в улыбке распухшие губы.

Улыбка не получилась. Кирилл слизнул с губы кровь, вошёл в диспетчерскую, вытряхнул содержимое мешков на кушетку и осмотрел своё имущество. Спортивный костюм, лёгкие теннисные туфли, джинсы, несколько рубашек. Скомканные в одну кучу трусы, носки и пара полотенец. Всё! Ни одного атрибута красивой жизни — оказывается, все они были Зоиными подарками. И все исчезли вместе с ней. Кирилл торопливо полез в карман куртки, где хранил заначку. Но нашёл там только паспорт — Зоя обшарила даже карманы, не побрезговала.

Положение было — хуже некуда, всё по нолям. Денег нет, работы нет, даже переночевать негде. И обратиться не к кому — новых друзей он так и не завёл, а со старыми Зоя его окончательно рассорила. Зачем-то припёрлась с ним на встречу студенческой группы, там напилась в лоскуты и лезла ко всем с дурацкими претензиями. И коньяк у них быдляцкий, и закуска дерьмовая, и место — отстойная дыра, гадюшник для членососов. Вот нищеброды здесь пускай и тусуются, для них такая помойка в самый раз. А она со своим женихом терпеть эту вонь больше не может; они пойдут в приличное место и выпьют что-нибудь менее синюшное.

При этом Зоя постоянно дёргала Кирилла, заставляя его соглашаться и поддакивать. Неприятная ситуация — но тогда он думал, что оно того стоит. Всё равно ведь придётся менять круг общения, оставляя старых знакомых далеко за бортом. Увы, в новый круг его не приняли — да и собирались ли? Он ведь был у Зои не первым женихом; и где теперь все предыдущие? Он не знал, как завидная невеста слила неудачливых претендентов. А стоило бы узнать заранее.

Кирилл зашёл в туалет при диспетчерской, смыл с лица кровь и посмотрел на своё отражение в замызганном зеркале. Душераздирающее зрелище, как сказал бы грустный ослик из детского мультфильма. Оба глаза заплыли, губы распухли и кровоточили. Но с этим пока ничего не поделаешь, пройдёт само недели через полторы. Как раз к тому моменту, когда Антипов прикажет пустить его на органы. Или всё же не решится? В девяностые, говорят, он лихо ураганил; но сейчас ведь не девяностые. Может, прикажет снова отметелить его и успокоится? Нет, это нереально. Но даже если случится чудо и на голову Антипову упадёт кирпич, Юленька-то ведь точно не успокоится. Подаст заявление, приложит трусы в сперме — и готово! Такое дело — находка для любого следака, и копать ничего не надо. Все улики налицо, хоть завтра в суд. Вот попал!

Морщась от боли, Кирилл снял окровавленную одежду. Попробовал застирать пиджак, но быстро отказался от этой затеи — костюм был безнадёжно испорчен. Не отстирались и пятна на рубашке, её тоже пришлось внести в список потерь.

Повесив мокрые вещи на батарею, Кирилл надел свежую рубашку, джинсы и спортивную куртку. Поколебавшись, сменил новенькие оксфорды на теннисные туфли. Утрамбовал одежду в один пакет, во второй завернул полуботинки — единственное напоминание о красивой жизни. Они, да ещё бумажник из крокодиловой кожи; но пустой