Сонгоку - Татьяна Зимина Страница 3

Мелета затерялась в небе где-то над ночной Москвой — в его мыслях девушка до сих пор боролась с не желающим раскрываться вингсъютом — и надежда, пару дней смущавшая его сердце, свернулась в тугой жесткий комок, утонув в кислом желудочном соке.

Грядёт новый миропорядок, — сказал Платон. Ради него он пожертвовал физическим телом, и — кто его знает — душой… Но что это за порядок, почему он непременно должен прийти на смену устоявшимся, повисшим в зыбком равновесии договорённостям между корпорациями, немногими оставшимися правительствами и десятимиллиардным населением, он не объяснил.

Нужно купить нормальную розетку, — подумал он, выходя на остановке «Университет Мэйдзи», — И вытрясти информацию из электронной душонки братца.

Конечно, добыть сведения о профессоре Китано можно было, не выходя из номера отеля: Программа-Мелета с лёгкостью могла взломать любую университетскую защиту. Списки персонала с адресами были бы у Мирона через пять минут. Но он просто не мог сидеть в тесной комнатушке, зажатый между псевдоживыми заслонками на окнах и громадной золотой Ванной. Остро ощущая присутствие закованного в металлический панцирь Платона.

Лучше уж так: найти этого профессора, посмотреть, каков из себя бывший кореш отца вживую, поговорить…

— Привет.

Он не сразу понял, что говорят по русски. Обернулся.

— Привет…

Огромные, как в старинных комиксах-манга глазищи, задорные рыжие хвостики, острый подбородок. Девушка и вправду будто вышла из мультфильма. Впечатление подкрепляли белые гольфы, короткая клетчатая юбка и белая блузка. К груди прижат свёрнутый в тонкий рулон хэнд-топ.

— Ты новенький, да? Смотрю, мнёшься уже минут десять, и не знаешь, куда идти. Вообще-то у нас есть карта — скачай приложение и выбери аудиторию, стрелка сама тебя приведет. А еще можно вызвать мини-гида — такие дроны с потешными крылышками. Будет висеть перед тобой в воздухе и рассказывать всё, что захочешь узнать. Но ими почти никто не пользуется — неохота же быть лохом и новичком, так что карта лучше. А ты из России приехал? Правда, Москва — крутяцкий город, не то, что наш замшелый Токио? А на какой факультет тебя взяли? Может, вместе учиться будем… И вот еще что: выкинь эти нанотряпки. А то подумают, что ты секретарь.

— Почему секретарь? — в поток слов вклиниться было нелегко, и Мирон задал вопрос, когда девушка набирала воздуха для следующей тирады.

— Потому что так одеваются только секретари. Ну знаешь… — она закатила глаза. — Которые работают на яков. Ходят везде в таких вот шмотках из бронированной ткани, а еще таскают везде мечи, спрятанные в зонтики… У тебя есть меч?

— Нет.

— Значит, точно русский. Только тогда у тебя должна быть огромная пушка. У всех русских есть пушки. Покажешь свою?

— Пушки у меня тоже нет.

Чувствуя двусмысленный подтекст последней фразы девчушки, Мирон начал краснеть.

— Так что, на какой факультет ты идешь? Карта студента есть? Нету? Ладно, так уж и быть: провожу тебя в деканат. А то смотреть жалко.

— Я, собственно… ищу одного человека. Профессора Китано.

Мирон еле собрался с мыслями под фонтаном из слов, извергаемых девчушкой в кукольной юбочке. Короткая чёлка и мягкие завитки на шее придавали ей вид совершеннейшего ангела лет тринадцати. Никак не студентки.

— Профессора? — аккуратные, будто нарисованные бровки поползли вверх. — Ну, наверное, тоже можно спросить в деканате. Идём, чего стоишь?

Доверчиво схватив за руку, она потянула Мирона куда-то в лабиринт подстриженных миртовых кустов, за которыми угадывались серебристые, похожие на космические корабли перед стартом, корпуса университета.

Он не стал сопротивляться. В конце концов, так, наверное, проще.

Лабиринт неожиданно закончился на укромной полянке, окруженной древними криптомериями. Газон навевал мысли о бухарском ковре, в пронзительной небесной сини купался жаворонок, а на травке, в кружок, сидело еще несколько девочек. Были они все в клетчатых юбочках, белых носочках и школьных блузках. Только глаза, хирургически расширенные до невозможных размеров, смотрели почему-то совсем не по детски.

Увидев Мирона, девочки поднялись с коленок, отряхнули юбочки и легонько встряхнули руками. У каждой — включая ту, что притащила его сюда — из ладони вырос тонкий клинок. Все острия сошлись у его горла.

— Ну что, гайдзин. Посмотрим, какого цвета у тебя внутренности, — сказала одна из девушек. А затем показала кончик розового язычка и заливисто рассмеялась.

Глава 2

2.2

Джет-лаг и Неоновая Хризантема

В первый миг Мирон не поверил. Внешность девчонок — юбочки, кукольные причёски — настолько не вязалась с свирепым выражением их лиц, с клинками, выросшими прямо из нежных девичьих ладошек, что он даже не испугался.

— Да вы что, девки? С ума посходили?

Ему казалось, что если хорошенько на них прикрикнуть, приструнить строгим голосом, девочки тут же уберут оружие, извинятся и объяснят, что это они так играют.

— Деньги, документы, часы — всё ценное. Давай сюда.

— Да нет у меня ничего! — он попытался взмахнуть руками и мгновенно получил болезненный порез на запястье.

— Не двигайся. Опусти руки. Куми, обыщи его.

Говорила девочка постарше — под тонкой блузкой довольно большая грудь, спрятанная в кружевной лифчик, в уголках рта и глаз — тонкие морщинки, которые оставляет на молодых нелёгкая жизнь.

Та, что привела его на полянку — девчушка с рыжими хвостиками — профессионально и жестко обшарила его плечи, подмышки, бока, провела рукой по шаговому шву брюк — Мирон почувствовал, как поджимается мошонка — проверила карманы, обе ноги, оттянув резинки носков.

Добычу на открытых ладошках показала старшей.

— Это всё? — та разочарованно нахмурила брови. Пара мелких чипов, бамбуковая салфетка из номера и зубочистка.

Старшая посмотрела на рыженькую.

— Тебе было велено привести хорошую добычу.

— Костюм, стрижка, туфли… — сказала, выглядывая из-за локтя Мирона девчушка. — Он похож на богатого гайдзина.

— Если это и так, дорогие вещи с собой он не носит, — поджала губы старшая.

Наконец до Мирона начало доходить. Банальный гоп-стоп. Как дома. Бдительность усыпило то, что он был в чужой стране. Совсем один, прибыл по чужим документам, значит, его здесь никто не знает. Ни безы, ни полиция, ни бандиты — это давало ложное чувство защищенности, сокрытости от мира. Но на самом деле, это совсем не так.

— Снимай костюм, — приказала старшая. Остальные согласно закивали, стриженные чёлки качнулись в такт.

— Я что, должен голый по улицам идти? Возьмите чипы, там тысяч двадцать иен.

— Ты совсем тупой, гайдзин. Двадцать тысяч стоит один хороший обед в ресторане. Давай костюм. Иначе пойдёшь домой совсем без кожи.

— А так же без языка, члена и яиц, — прозаически добавила рыжая. И хихикнула.

Этот смешок и доказал Мирону, что спасения не будет. Договориться, как с родными гопниками, попросту не получится: девочки-бандитки были совершенно другими. Холодными, расчётливыми. Дисциплинированными: он отметил, что остальные рассредоточились по поляне, перекрывая все возможные пути к отступлению.

— Ладно, ваша взяла… — он поднял руки, словно собираясь расстегнуть рубашку, и скомандовал: — Мелета, выводи меня отсюда.

Мгновенно реальность расцветилась вспышками. Красным — траектории движения мечей, зеленым — пути уклонения.

Сделав вид, что падает, Мирон перекатился под ноги рыженькой, сбил её в траву и немного приложил головой об удачно подвернувшийся камень. Пускай полежит…

Дальше он не понимал, что делает. Тело будто вошло в режим берсерка. Руки, ноги, туловище — он мгновенно повторял команды программы, которая проецировала ему диковинную смесь айкидо, паркура и стиля пьяной обезьяны.

Постаравшись отключить мозг, критическое мышление, которое во всё горло вопило о том, что нереально уйти живым от шести вооруженный мечами противников, он скакал, вертелся, падал, взмахивал руками и перепрыгивал с места на место.

Мелькали миртовые кусты, морщинистые стволы сосен, раскиданные в продуманном беспорядке валуны, выложенные белым камнем дорожки… В ушах свистели ветер и композитные клинки.

Девчонки были хороши. И если бы они нападали поодиночке, то смогли бы его загнать. Как дикого кота. Но, несмотря на дисциплину и иерархию, это всё же были девчонки. Азартно визжа, они выбрасывали руки с мечами в красивых жестах, выпендривались друг перед другом и… неимоверно друг другу мешали.

Привыкли иметь дело с туристами, — мелькнула мысль. — С трусливыми гайдзинами, для которых