Drew and Ishtar - МЕТРО. Предыстория Страница 30

Проверив ещё пару тайников, Рысь направилась на Бауманскую. Ей нужен был лидер Бауманского альянса — некто Сотников. К нему у неё было деловое предложение; впрочем, она слегка сомневалась в технической возможности его осуществления.

— Михаил Васильевич, скажите, а можно ли подвести свет к подсобным помещениям и переходам в перегонах? Не очень яркий, но чтобы можно было жить…

— В принципе можно. Но на это потребуются деньги, да ещё плюс все расходные материалы — лампочки, кабели и тому подобное.

— Какую сумму затребуют ваши люди за такую работу?

— Не знаю. Но поговорю. Вы подойдите через недельку — я всё выясню. Кстати, Рысь, — не поговорите ли вы с Ганзейской Курской? Последнее время её охранники стали чересчур придирчиво относиться к нашим мастерам…

— Само собой, поговорю. Спасибо, Михаил Васильевич.

— Пока не за что, Рысь. До свидания.

— До свидания.

Девушка осталась вполне довольна разговором. Главное — технически идея исполнима, а за деньгами дело не станет. Зайдя, как и обещала, на Курскую и переговорив с начальником — Владимиром Ивановичем («Ну, Владимир, как вы? Отстаньте вы от Альянса, на кой он вам?» — «Мы-то ничего, живём. Да и Альянс нам нафиг не сдался…») она отправилась обратно к Смоленской. Путь назад занял у неё около двух часов.

74.

На станции у костра сидели только «Мессер» и «Стикс». Увидев Рысь, оба махнули руками, приглашая присоединиться.

— Жаль, опоздала ты; тут полковник такие душевные песни пел! — сообщил ей «Мессер».

— Да? Ну ничего. Зато дел много сделала, — потянувшись, ответила она.

— А у нас тут Хантер ушёл, — влез «Стикс». — Жаль, хороший боец был. А теперь «дыра» в команде…

— В **** у тебя дыра, а не в команде! — раздался голос Мельникова, и он уселся к костру рядом с ребятами. — Рысь, ты не против поработать с нами некоторое время? — при этих словах он незаметно подмигнул девушке.

— В принципе… нет, — ответила та, сделав вид, что обдумывает это предложение. — А что там с зарплатой, обмундированием, оружием?

— Всё будет! — пообещал Мельник.

— Ну, тогда по рукам! И ещё, sine qua non, как говорится. Спальник бы мне… — при этих словах девушка хитро посмотрела на полковника.

— Не без этого! — он сделал вид, что не понял её намёка. Впрочем, всем и так было ясно, где будет проживать новый боец команды… — А что ты там такое иностранное сказала?

— «Необходимое условие». Это латынь. Люблю я её…

— Понял. Ладно, иди с «Мессером», он тебе всё покажет и всё выдаст…

75.

День для Мельникова начался достаточно стандартно — за те пару недель, что прошли с появления Рыси в команде, он уже привык просыпаться от того, что девушка пристраивалась к нему под бок и начинала покусывать его за ухо.

— Серёня, доброе утро! Вставать будешь?

— Не… до общего подъёма ещё час, так что пока у меня другие планы.

— Какие?

— А то ты не знаешь…

После того, как полковник всё-таки выбрался из палатки и даже успел перекусить, к нему подошёл «Кобра».

— Командир, тебе звонил Москвин. Просил связаться.

— Не сказал, что ему?

— Не… Наверное, ребят попросит…

«Кобра» оказался прав. Саша Москвин, извиняясь, спрашивал у Мельника, нет ли у него «лишних сталкеров» для «временного осуществления функции дозорных» где-то в конце красной ветки. Мельников, решив, что он вполне может сходить к нему сам, позвал Рысь и предложил ей прогуляться с ним — отчасти из-за вопросов безопасности, отчасти потому, что ему просто так захотелось. Девушка не стала отказываться, и вскоре Москвин лично рассказывал им о цели их визита.

— За Спортивной начались какие-то брожения… Вроде, метромост — бывшая станция «Воробьёвы горы» — разрушен и никого на нём и за ним быть не должно. Но вот ребята говорят, что из тоннелей доносятся какие-то шумы, шаги, голоса… Они не из пугливых, но по ним видно, что они скоро откажутся дежурить. Посидите там, а? Может, что поймёте — как-никак, у вас опыта больше!

— Рысь?

— Полковник? — они переглянулись между собой, потом девушка, тряхнув головой, обратилась к «губернатору» красной ветки:

— Да, мы посидим. Что насчёт еды, воды, патронов?

— Паёк вам выдадут, патроны — тоже. Ну и соответственное вознаграждение по результатам…

76.

Они вдвоём сидели у дозорного костра на 350-м метре перегона Спортивная — Воробьёвы горы. Рысь смотрела в огонь, Мельников, от нечего делать, выщёлкивал из запасной обоймы патроны и потом вставлял их обратно. Наконец молчание надоело ему.

— Расскажи про себя! — обратился он к девушке. — А то сколько уже знакомы, а я ничего о тебе не знаю…

— А? — отвлеклась она. — Извини, я прослушала…

— Я попросил, чтобы ты рассказала что-нибудь о себе.

— Хм? Да ты и так всё знаешь… Сталкер я, что тут говорить.

— Да нет. Что было «до»? Где ты жила, чем занималась? Да и вообще, как тебя зовут-то по-настоящему? Не Рысь Владимировна ведь!

Девушка улыбнулась:

— Нет, само собой. А вам зачем это, Сергей Алексеевич? Меня пять лет не называли по имени!

— Ну и что? Оно же от этого не исчезло!

— Это точно… Валерия Александровна я по паспорту…

— Валерия… Лера… Красивое имя.

— Я рада, что тебе нравится.

— Кстати, не уходи от первоначального вопроса! Расскажи про то, что «до»…

— Злой ты. Сам не рассказываешь, а меня заставляешь!

— Я? Заставляю?! — Мельников аж привстал с места. — Ты смеёшься! Заставить тебя что-то сделать — не проще, чем библиотекаря приручить!

— Забавное сравнение… Ладно, так уж и быть. Эх, гитары нет, а то я сейчас под неё рассказала бы… В общем, что тут говорить… Жила я на Медведково, ещё домик был по Рублёвскому шоссе. Ну, машина, гараж — это само собой. Я до удара только-только кандидатскую диссертацию защитила по юриспрудеции. Юрист я бывший…

— Бывших юристов не бывает! — усмехнулся Мельник. — Извини, что перебил.

— Ничего. Так вот. Защитилась, собиралась на море уезжать, а тут — этот апокалипсис. Я не поняла сначала, что произошло. В метро ехала — домой. А тут — не выпускают. Я им и так, и по-другому, и слезами, и убеждением, и силой — говорю, у меня там сын и муж — нет, не пустили… Как я потом себя упрекала, что не вышла… — голос девушки дрогнул, но она продолжила, — а как поняла, что ничего у меня в жизни не осталось, кроме сумочки, с которой я в метро ехала, так и вообще наплевать на всё стало. Мужчин на станции мало было, да и район — хилый. Выходила я на поверхность — без костюма, без дозиметра, лекарства и еду из близлежащих магазинов доставала. Потом костюм нашла — на Рижской, и до Ашана несколько раз съездила. А дальше — передала всё энтузиастам-мужчинам и пошла на Проспект Мира, к местному коменданту. Он сначала смеялся надо мной, а потом… ну, в общем, принял как данность, что я у них останусь.

— То есть «как данность» — это потому, что он ничего не мог придумать, как от тебя избавиться, да? — засмеялся полковник.

— Ну, типа того… Дальше, когда народ оправился от первого шока и понял, что обустраиваться нужно, они начали заказы мне делать. Я принимала, ходила, приносила — всегда, даже если в окрестностях этого не было. Точно знаю, что на меня спорили и ставки делали — принесу или нет. Я оплату сначала брала как часть от добычи, а вскоре уже патронами начала — самая ценность ведь… Ну, и вот что получилось. Пришлось и кочевать по станциям, и скрываться, и много чего ещё. Зато теперь не жалею. У меня денег хватает, клиентов тоже, могу ни в чём себе не отказывать, да ещё и бизнес хочу свой открыть.

— Хм?! — удивился Мельников. — Какой бизнес? По-моему, в метро давным-давно уже всё поделено! Врачи — на Кузнецком Мосту, техники — за Курской, развлекаловки бандитские — за Октябрьской…

— Нет, я кое-что новое придумала. Точнее, не придумала, а скопировала. Это уже есть, просто мало кто знает и ещё меньше могут себе позволить…

— Заинтриговала! — полковнику и вправду стало интересно.

— На поверхности это называли «недвижимость». А здесь — даже не знаю… В общем, квартиры в метро.

— Это как?

— В перегонах и рядом со станциями есть бывшие технические помещения и переходы. Большинство из них уже приспособлено под различного рода производства, но некоторые ещё пустуют. Ими-то и занимаются. Выкупают, приспосабливают под жильё и продают. Бешеные деньги запрашивают!

— Ещё бы… И сколько таких дельцов?

— Пока одно агентство, мои знакомые с Китай-города открыли. Да там помещений так мало, что мне и с ними не разойтись…

— Бред какой-то! — пожал плечами Мельников. — Пустую конуру, без света, без кровати — продают за бешеные, как ты говоришь, деньги? Странно…

— Они за самую маленькую, на окраине, запрашивают пятнадцать штук! А уж центр — и говорить нечего, до трёхсот доходит! Прямо как в старые времена, когда квартиры на Чистых Прудах и около продавались по миллиону долларов! Но самое странное — их ведь покупают!