Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры Страница 30

Я робко пересек ротовую полость, играющую роль приемной комнаты благодаря обоям с трехмерными видами южных островов, затем втянулся в пищевод длинного коридора и, в конце концов, оказался в желудке, то есть в кабинете у шефа.

Сочетание света и тени было таковым, что я очень плохо видел Заказчика. День царил на левой половине его крупной бритой головы, включая большое ухо и старомодную дужку очков. Все остальное скрывала ночь. Мне даже показалось, что там, во мгле, ворочается Нечто, даосский Великий Ком, который спокойно меняет лица, тела, формы, мысли, массы, заряды...

Лишь на стене, напоминая окно в лучший мир, светился анимированный портрет всемирной президентши Вики Лу.

Хороший портрет, сделанный, когда она еще работала простой девушкой в стриптиз-клубе и не помышляла ни о чем таком. Отличное тело, так и чувствуется тугая задорная плоть, титьки словно ракеты, рвутся вперед. Учтем, что в те времена еще нельзя было с помощью геночипа превратиться в киношную героиню. Откровенные части тела у юной президентши подретушированы, но вообще, в окружающем полумраке, она выглядит словно живая.

На столе у Заказчика было всего понемногу: как бы бронзовая пепельница, гранитного вида чернильница, будто позолоченная папка для документов, и даже голова древнегреческой богини, наполовину высеченная из «мрамора». Если точнее, голова была из запрограммированного материала – что ни высекай, а получишь Венеру Милосскую.

Бабаян, как и положено крупному предпринимателю, не сразу отреагировал на появление в своем кабинете мелкой личности. Еще несколько секунд пальцы его левой руки слегка шевелились, показывая, что он работает на виртуальной клавиатуре. И в такт этому шевелению посверкивал циферблат часов – нарочито крупный, наверное, это механический «Роллекс».

– Ну что, сдаетесь, милостивый государь? – шутливо спросил заказчик, чтобы я расслабился и меня было легче проглотить. Насколько я помню, Бабаян, как левантийский аристократ, не любит дубовых разговоров на уровне «да», «никак нет», «есть», «понял».

– Путь из варяг в негры привел прямиком к вам, Иван Арменович.

– А я вас помню, хоть вы, как законченный литературный негр, привыкли скрываться за красивыми импортными именами. Помню роман «Люди, спускающие воду» за подписью Дарьи Матрениной и сериал «Одиссея капитана Трюмкина», который вы написали за некоего Лафа Гомерического. «Ты что так смотришь, капитан? Не меня ли подозреваешь?» – «Я подозреваю всех, профессор, включая себя...» С капитанского мостика, куда поднялись двое, спустился только один, с непорочной головой профессора-аутиста и тренированным спинным мозгом бесстрашного капитана Трюмкина. Господи, что мне делать со своей памятью, какое количество чуши она впитывает.

Мне стало неловко даже перед этим профессиональным вампиром. Бабаян, как нарочно, подобрал самые кретинские цитаты.

– Я просто зарабатывал деньги, господин издатель, потому что тоже хотел делать шопинг и откликаться на маркетинг.

– И много заработали? – Бабаян мазнул скептическим взглядом по моему плащу из червяков и моим кедам, которые я с помощью гуталина превратил в ботинки.

– Главное, что я старался. После ранения в ягодицу и контузии другой не менее важной части тела у меня не осталось иного способа разбогатеть в этом прекрасном новом мире. – Мои глаза машинально попытались рассмотреть пылевидные «жучки», способные услышать крамолу. – Разве после полной и окончательной победы прав человека во всем мире я не обрел право покупать акции и делать инвестиции? Разве право заработать миллион – это не главное, что отличает человека от зверя?

– «Права человека» у нас победили все, включая самого человека, – заметил Бабаян. – Но одних только ваших прав и свобод для меня недостаточно. Как у вас со способностями?

– Не жалуюсь. Я, конечно, не Пушкин, в смысле литературной одаренности...

– Это очень мягко выражаясь, – прервал меня Бабаян. – Но в последние годы литературная одаренность – это скорее всего отягощающий фактор. Мне нужно другое. Умение влезть в любую задницу и откопать там вкусный материал. Увы, наши теневые писатели, дорогие наши негры, редко отличаются пробивными способностями. Но вот у вас в лице читается что-то такое многообещающее.

– К сожалению, Иван Арменович, у меня в роду не было проктологов. Но милиционеры имелись.

– Тоже неплохо. А как вам вообще этот Грамматиков?

Как мне этот Грамматиков? Мне не очень. Типичный экскремент, который взлетел на головокружительную высоту за счет фонтанирующей «свободы и демократии». Да, еще он мой тезка. Вернее, был мой тезка, но я отказался от своей фамилии и имени в лагере для пленных, потому что с этими персональными данными мне могли пришить за милую душу военное преступление. А это означало еще минимум двадцать лет в маринаде, а максимум – поджаривание на новомодном электрическом стуле. Во время войны я как-то стрельнул по бородатым чмурам в штатском, попытавшимся поднасрать в полевую кухню, словно это был штабной кунг. Метко стрельнул, если по правде, три трупа сделал. Позднее выяснилось, что это были «правозащитники-пацифисты» из организации «Дудаев Мемориал».

– До тридцати трех лет этот Грамматиков абсолютно нормальный парнишка, как я или, так сказать, вы... Потом война, ранение, лагерь для военнопленных, реабилитация в психбольнице, в общем, типичная история. Только в лагере я пробыл за плохое поведение на полгода больше. Все почти как у меня, хотя, конечно, не все подробности его биографии известны; даже такие вещи, какой у него диплом. А уже через год, после выписки из психушки, он – исполнительный директор социально-психологического проекта «Амраш», который определял в оккупированной, пардон, в демократизированной зоне всю кадровую политику. Какие там кадры пойдут на зомбирование, простите, я имел в виду повышение квалификации, а кому пора на дно. И еще через год Грамматиков – топ-менеджер в Лондонско-Сибирской Углеводородной Компании, главный переговорщик по East-Siberian Treaty, который зафиксировал экономические границы между владениями Компании и Китаем. Все как будто...

Надо бы поаккуратнее высказаться, чтобы заказчик не подумал, что я завидую миллиардеру Грамматикову. Как можно завидовать трудяге миллиардеру, который плодит рабочие места, кормит народ, отогревает на своей груди сирот и все такое? Это – неэтично. И вообще личные симпатии-антипатии в нашем негритянском деле не приветствуются. Да и, если честно, я завидую не заоблачному Грамматикову, а соседу за стенкой, бывшему менту. Этот бычина нынче работает в шуцманшафте; по вечерам запихивает одной киске за другой, с визгами и песнями караоке, а перед этим хорошо и много жрет, причем натуральное, а не какое-нибудь говно, переработанное на механохимической фабрике в псевдоколбасу. Но Иван Арменович сам подхватил мою оборванную фразу:

– Как будто Грамматиков – главный по части особых операций в оккупированной зоне... М-м-м, здесь можно относительно свободно выражаться. Для защиты от подслушивающих и вынюхивающих дисперсных систем я использую свистнутый в «Тризубе» ионный аэрозоль; очень качественный, надо сказать... Так, на чем мы остановились. На том, что господин Грамматиков, который до войны ничего такого собой не представлял, скакнул, как конек-горбунок, на невероятную высоту. И стал, в итоге, президентом ведущей углеводородной компании мира, распорядителем и мажоритарным собственником сибирских нефтяных полей, солетт, стратосферных цеппелинов, шикарных отелей на космических островах, лунных шахт по добыче гелия-3, автомагистралей-скайвеев, проложенных над арктическими тундрами и проливами. Сейчас еще добавился в активы и этот орбитальный Дримлэнд с какой-то запредельной стоимостью. Вы, наверное, хотите спросить, зачем мне понадобился именно Грамматиков? Все-таки есть и другие влиятельные люди.

Иван Бабаян взял небольшую паузу, демократично желая, чтобы и я поучаствовал в разговоре. А мне по существу добавить-то нечего, какие у меня могут быть сведения? Все мои сведения от алкашей, которые собираются в «английском клубе» у пивного роболарька. Ну, еще из телика с мутным экраном. Только вот по бесплатному каналу льются сплошь мыльные оперы. Так что за душой у меня одни эмоции. Этот Грамматиков, сколотивший миллиарды за несколько последних лет, не просто жесткий бизнесмен, а существо с хорошей подсветкой от адских сковородок...

– Да, Иван Арменович, очень хочу спросить, – дисциплинированно отозвался я. – Таки зачем вам понадобился этот тип?

– Он самый таинственный и быстрый из всех влиятельных людей. Мы, если честно, не просто собрались издать книгу на тему «Как сделать сто миллиардов». Есть и сверхзадача – показать, так сказать, без фрака этого великого и ужасного, этого закулисного хозяина тундры, тайги, недр, околоземного пространства и киберпространства в доменах «Ingermanlandia» и «Siberia». Показать, что он не какой-то инопланетянин, не Чужой и не Хищник, а такой же, как и мы, просто более энергичный, умный и удачливый. Благодаря нашей книге читатель уже не будет считать себя тупой скотиной, а превратится в хорошо информированного члена гражданского общества.