Семь. Гордыня - Антонио Морале Страница 30

через лобовое стекло на старенькое, обветшалое пятиэтажное фасадное здание. Да уж! Заводик видал времена и получше. А ведь само месторасположение неплохое — центр города, главная улица, до площади с фонтаном и до исторической части рукой подать, парк под боком, огромный супермаркет за парком. Как его ещё не снесли и не построили на его месте что-то более доходное — даже не знаю.

Я вышел из машины, прошёл через вертушку на проходной и очутился в просторном зале с высокими пятиметровыми потолками, холодными коридорами с эхом и скучающей охраной в стеклянной будке.

Пахло здесь… Даже не знаю — мазутом или нефтью, старыми трубами, краской, ржавчиной, побелкой, потом рабочих, вытоптавших и затёрших, казалось бы, вечную гранитную плитку на полу своими ногами. Это сложно передать словами. Есть что-то в этих старых зданиях такое, древнее, непонятное… Своя душа. Даже с закрытыми глазами можно зайти сюда и безошибочно угадать, невзирая на ремонты, реконструкции и реставрации — новое оно или старое.

— Вы что-то хотели, молодой человек? — суровый охранник обратил на меня своё драгоценное внимание, вырвав из размышлений.

— Не подскажете, где у вас тут туалет?

— Простите, — вздохнул он, — только для сотрудников, у нас режимный объект.

— Ясно. Спасибо.

Я развернулся, вышел на улицу, постоял пару минут возле больших, тяжёлых входных дверей и пошёл к своей машине. Запрыгнул на водительское сидение и мельком взглянул на часы — 18:08. Ну ладно, подождём…

В 18:17 из центральных дверей повалил народ, словно муравьи из муравейника. Конец рабочего дня — все работяги спешат по домам, к своим семьям, и только минут через десять поток начал понемногу редеть, и к половине седьмого окончательно иссяк.

В 18:32 из дверей в сопровождении лебезящего охранника, не пустившего меня в сортир, вышел слегка полноватый мужчина средних лет в костюме с галстуком и небольшим кожаным чемоданчиком в руках. Семёнов Виктор Андреевич — директор сего предприятия. Сорок два года, разведён, скверен характером, воровит, в меру нагл и достаточно умён. Занимает должность директора завода последние пять лет.

Виктор Андреевич попрощался с охранником и, походкой уверенного хозяина успешной жизни, двинулся к своей новенькой, серебристой машинке. А неплохо он зарабатывает, раз может позволить себе такое авто — мог бы подумать кто угодно, только не я, прошерстивший толстенькую папочку с данными по заводу и глянувший мельком платёжные и зарплатные ведомости.

На такую машину нашему директору нужно копить лет пять, ведь его зарплата, вернее, бонусы к зарплате, напрямую зависели от продуктивности завода. Голой зарплаты там кот наплакал. А о какой продуктивности можно говорить, если завод в полной жопе, и это я ещё мягко выразился?

Да, перед тем как сюда ехать, я покопался в истории предприятия и порылся в документах. Интересная и многогранная история у моего заводика. Когда-то на нём делали неплохое оружие, затем, лет двадцать назад, перепрофилировались на кухонную утварь: ножи, мясорубки, кастрюли, вилки, ложки. А почему бы и нет, используя военные наработки и технологии обработки металла. Благодаря этому, ножи предприятия славились на всю страну и даже за рубеж.

Чуть позже запустили производство мелкой бытовой электротехники для этой самой кухни. Потом завод несколько раз перепродавали, и каждый новый хозяин пытался выжать из остатков былой мощи и высосать из рабочих по максимуму. Как из дойной коровы, которая давно уже не даёт молока. Как эта корова не сдохла ещё лет десять назад — непонятно. Каждый хозяин делал что-то новенькое, пытаясь вернуть завод в прибыльное русло: запускал сумасшедшую рекламную компанию, приводил свою команду профессиональных управленцев, делал ребрендинг, урезал зарплаты рабочим, нанимал дорогостоящих толковых кризис- и пиар-менеджеров. Всё, что было в их силах. Но! Ничего путёвого из этого не выходило.

Последние пять лет, как раз столько он принадлежал нашей семье, заводик делал всё ту же технику для домохозяек: микроволновки, тостеры, чайники, посудомойки, кофеварки, яйцеварки. На мировой рынок наш бренд «Титан» не претендовал, да и на местном его не сильно любили — цена не самая низкая, а качество не абы какое, сервис хромал на обе ноги, поставки срывались, и продажи продукции держалась лишь на каких-то упрямых патриотических чувствах фанатично преданных нам покупателей, желающих поддержать национального производителя и верящих в отечественную продукцию.

Но, судя по бумагам, корову всё же легче было пристрелить. Доходы, вернее, убытки завода огромны, он работал в минус. Каких чудес ждёт от меня отец — непонятно. Вполне возможно, это его хитрый план по избавлению от убыточного актива — подарил его бестолковому пареньку, с которого нечего взять, и концы в воду. Но, с другой стороны, не может быть всё так просто. Недостаточно подарить завод кому-то, чтобы избавиться от долгов. Значит, он действительно чего-то ждёт от меня, каких-то действий. Решение есть, неочевидное, но есть. Нужно его найти.

Я тяжело вздохнул, дважды посигналил и моргнул фарами директору, привлекая его внимание. Тот удивлённо замер возле своей машины, взглянул по сторонам, словно сомневаясь, что гудок предназначался ему, задумчиво посмотрел в мою сторону и уверенным шагом подошёл к моему авто, остановившись у открытого окна.

— Присаживайся, Виктор Андреевич, — кивнул я на пассажирское сидение. — Поговорим.

Он молча обошёл автомобиль, открыл дверь и тяжело сел рядом, положив свой чемоданчик на колени. Вздохнул и уставился перед собой, не моргая.

— Знаешь, кто я?

— Догадываюсь, — Семёнов бросил на меня беглый взгляд и снова уставился прямо. — Номер на автомобиле Гордеевых, но вы не водитель, слишком молоды и наглы для своих лет. Документы я видел сегодня утром, завод переоформлен на младшего сына Гордеева — Алексея Гордеева. Вы Алексей?

— Алекс, — представился я.

— Новый хозяин… — вздохнул директор и задумчиво поджал губы.

— Скорее, кризис-менеджер. Прошлые не справились, попробую я.

— Зачем нам кризис-менеджер?

— А незачем? Я изучил документацию, завод убыточный, долги по зарплате, возвраты, жалобы, забастовки… А ты катаешься на новой машине.

— Это машина бывшей жены…

— Ну да, ну да… А на тёщу дом записан и новая квартира. И ещё домик в Испании, на побережье. Прости, а жена у тебя кем работает?

— Она… У неё свой салон красоты.

— Дай угадаю. Салону не более пяти лет. Я прав?

— Три года, — Виктор Андреевич поморщился. — Я уволен?

— Ты дурак? Зачем мне увольнять такого предприимчивого человека? Да и смысл? Ты столько наворовал, что тебе лет пятьдесят отрабатывать придётся. Ну и вернуть немного, конечно, неплохо бы.

— Не думаю, что это возможно. У меня по документам нет ничего, что я могу вернуть. У меня есть дача в деревне и гараж.

— Вот дурак-человек! — игриво всплеснул я руками. — Кто