Великий и Ужасный 5 - Евгений Адгурович Капба Страница 30

— снага есть снага! По одному выдерни да пообщайся — покажутся вполне вменяемыми персонажами. Вспомнить хотя бы тот же Орск! Ну да, говнистые, хулиганистые, дерзкие, думают едва ли на сутки вперед… Но мало ли таких типов среди других рас и народов? А вот собери их в кучу хотя бы числом в пять особей, да оставь повариться в собственном соку хотя бы пару часов, без присмотра со стороны авторитетного лидера — и получишь… Получишь вот такое вот тупое стадо, способное только на самые простейшие реакции и действия. В основном — животные и агрессивные.

Подумать только: они сожрали весь паек, заготовленный на неделю, за три часа! И теперь их животы раздуло как барабаны, и они страдали и мучились от кишечных колик, но были чертовски довольны. А как же — набили брюхо! Это успех!

— … четыре, три, два, один — поехали!

— БРОАР!!! — из зева пещеры выскочило сразу пять слепых троллей.

Да, да, солнце уже садилось, наступали сумерки… И хтонические твари неплохо могли ориентироваться на шум и запах! А отожранные и растащенные снага неплохо могли только лежать под мимозой и пердеть со страху! Все остальное получалось у них откровенно хреново. Чудища кинулись в толпу орков,как волки на отару овец, и принялись хватать снага одного за другим и потрошить на месте.

Я и не думал вмешиваться и соратникам запретил.

Следом за троллями из пещеры бурным потоком выплеснулась толпа осклизлых гоблинов и снага. Оскверненные Хтонью, ослабленные, слепые, они были почти безопасны для подготовленного бойца, но на очумевших орочьих добровольцев произвели самое ужасающее впечатление. Крики и вопли стояли по всему лагерю! Мало кто из кандидатов в чвкшники подумал об оружии: большая часть носилась как припадочные и вопила в оголтелом исступлении, становясь легкой добычей.

— Фиксируешь, Кузя? — этого можно было не спрашивать.

Гоблин, конечно, фиксировал. Те зеленокожие клыкастые пацаны, которые вооружились дрекольем, костровыми приспособами, ножами и пластиковыми распорками для палаток, заслуживали внимания и уважения. Они вступили в бой с тварями — и многие погибли, но кое-кто… Кое-кто из них сражался весьма достойно, организовывая вокруг себя очаги вооруженного сопротивления.

Когда ситуация в лагере достигла критической точки, и на поверхность из недр Вороньего Прорыва выбрались оскверненные Хтонью уруки, я встал в полные рост и заорал:

— Лок-тар ога-а-ар! — и ордынский отряд числом в полсотни бойцов в полном боевом облачении мерной поступью двинулся вниз по склону.

Щиты, карды, тесаки, топоры, алебарды, обрезы с самыми разнообразными типами боеприпасов, огнеметы и гранаты для самых тяжелых случаев — тактика была отработана на десятках пережитых и перемолотых Инцидентов. Суть задачки каждый раз сводилась к одному и тому же: как при минимуме затрат убить наибольшее число тварей, извлечь из них максимальную прибыль и остаться в живых?

Мы вошли в лагерь и катком прокатились по нему вдоль и поперек, уничтожая тварей и втаптывая в землю и избивая снага. Я специально приказал использовать только холодное оружие, обрезы оставались в портупеях. Даже Евгеньич — этот любитель крупнокалиберного огнестрела — сегодня орудовал длинным тяжелым тесаком и прикрывался стандартным квадратным щитом, сваренным из листовой стали гоблинами.

Наш отряд был максимально интернациональным: я, Шерочка и Машерочка — от уруков, от кхазадов — Хуеморген и четыре бородатых гнома, из старых еще, Щербатовских громил, все выжившие снага из омерзительной шестерки и десятка два их стройотрядовцев, Кузя с Капитошкой и Парамошкой — от гоблинов. Ну, и Евгеньич, Перепелка и другие мужики из старых ордынцев — от людей. Всё это делалось ради демонстрации наших намерений и вдалбливания в мозг зеленокожих простой истины: в Орде — всё для всех, и все за всех, и один за всех, и все за одного! Да, да, я толкал в массы мушкетерский девиз, потому что ничего более краткого и емкого не придумал. Я урук, а не писатель, чтобы красивости всякие придумывать, сукападла!

Нам хватило полчаса, чтобы залить лагерь кровью тварей и привести снага к покорности. Накрошить подслеповатых гомункулов, в которых под воздействием Хтони превратились гоблины, снага, уруки и тролли, в принципе проблемой не стало, главное — работать вместе, рубить сильно, действовать решительно! Мы сложили все трупы тварей и умерших бесславной смертью добровольцев рядами, а выживших снага, числом сто семьдесят, поставили на колени прямо перед этой инсталляцией.

— Вы, мрази, кем себя возомнили? — задал риторический вопрос я, прохаживаясь вдоль рядов охреневших от образовавшейся ситуации зеленокожих. — Великими бойцами? Крутыми пацанами? Свирепыми хищниками? Посмотрите — эти три мелких гоблина прикончили больше тварей, чем каждый из вас! Вы — ничтожное попугайское дерьмо, слышите?

Снага молчали, глядя в землю. Униженные и оскорбленные, ять!

— Я так-то не слышу ответа! А ну — отвечать атаману! — рявкнул Хурджин и с разгону прописал удар пыром прямо в хлебальник одному из орков.

Тот со свистом улетел в сторону моря. Не, забодать даже тролля — это надо уметь. Снага — умели.

— Да, да! — нестройным хором откликнулись орки. — Слышим, пан-атаман!

Это я — атаман. Ну, а кто же еще? Воронцов мне и грамоту выдал соответствующую. Для орочьих войск других титулов, кроме как казачьи, и не предусматривалось тут. Для ЧВК, впрочем, тоже. Так что мне с обеих сторон подходило — ордынский походный атаман Бабай Сархан! Звучит, а? Можно грудь выпячивать и гордиться, хотя пока что особенно нечем.

— Так вот, сукипадлы! Для таких случаев у нас предусмотрено только одно наказание… — мне было самому мерзко говорить такое, но другого выхода с этим племенем не было. — Децимация. Слыхали, что это? Знаете, как я поступил с мракобесами из Пампасов?

Горестные вой и рычание были мне ответом.

— Вас было пятьсот. Пятьсот сраных никчемных самоуверенных выскочек, которые за каким-то хреном приперлись под мое знамя, посчитав себя достойными воевать рядом с моими бойцами! Все вы заключили со мной контракт на полгода. Никто вас не заставлял. И ни одна зеленая падла не прочитала, что в нем написано, с начала и до конца! Вы — дебилы, — горестно вздохнул я. — Так что было вас пятьсот, а станет — пятьдесят. Тем, кто в бою добыл оружие — мы его оставляем… Храбрость и находчивость поощряется! Кузьма — займись. У кого был нож — дай ему нож. У кого была палка — дай ему палку. Мне похрен, воблоеды, делайте что хотите — через полчаса тут должно остаться в живых пятьдесят