Константин Кузнецов - Путешествие Гнева Страница 31

Но истина оказалась куда страшнее.

На материке с заходом солнца мир не переворачивался с ног на голову, сигнальные огни и фонари не задувал случайный ветер, а ночной туман не скользил вдоль домов шипящей змеей, ища себе беспомощную жертву. Там законы мира не менялись с заходом солнца. Единственная опасность, которая могла поджидать тебя в свете луны — отчаянный грабитель, ни разу не сталкивавшийся с блюстителями.

Так устроена большая суша, но здесь все было по-другому.

На островах Небесных океанов даже вооруженный до зубов блюститель порядка не осмелился бы выйти на улицу, когда повсюду властвовала тьма, потому как те, кто жил среди сумрака и ночной пустоты, не признавали чужих законов и чувствовали себя полноценными хозяевами жизни и смерти.

Каменная стена, хранившая на себе лунный свет, внезапно дернулась и пошла рябью, будто водная гладь. Я решил, что ночь играет со мной злую шутку. Забыв об осторожности, я сделал шаг вперед и был мгновенно остановлен тяжелой рукой капитана. Оттолкнув меня в сторону, он зажал мне рот рукой и указал на противоположную улицу.

— Смотри, — голос Райдера прозвучал у меня в голове.

Случайный ветер, заблудившись в переулке, засвистел, попав в металлический водосток. С этой минуты привычный уклад вещей закончился. Я отчетливо расслышал капли дождя — но на небе не смог разглядеть ни одного захудалого облачка. Кап, кап, кап. Невидимый поток усилился. Черепичные крыши отозвались звонкой дробью, заставив меня вздрогнуть.

Если происходившее со мной и было искусным обманом, то я — всемогущий Икар! — не мог раскрыть его секрета.

— Ноэли не любят чужаков. Внимательнее! — до боли сжав мое плечо, предупредил капитан.

Не вдаваясь в подробности, я кивнул, продолжая наблюдать.

Шум невидимого дождя стал громче. Удивительно, но никто из горожан не высунулся из своей каменной крепости.

Ничего не слышали или не хотели слышать?

Всплеск, будто кто-то со всего маху нырнул в воду. Я вытянул шею и попытался определить то место, откуда идет звук. Ничего. Только горбатая дорога, кряжистые, словно пни, дома и пара одиноких фонарей, огонь которых все еще теплился в закопченных колбах.

Сон наяву? Ловкий трюк? Фокус? Или все-таки что-то большее?

Вслед за новыми звуками пришел скрип. Нет, скорее, не скрип, а стон. Могу поклясться чем угодно, что мне удалось различить чей-то мерзкий дребезжащий голос. Еще секунда. Протяжное клокотание некоего существа повторилось, и я, наконец, разглядел того, кто потревожил тишину острова.

Каменная кладь одного из домов — того самого, что был освещен луной — изменилась. На ней возникло множество кругов. Один за другим они стали увеличиваться, исчезая между неровностей швов. Затем появилась лапа. Длинная и худая словно жердь, с острым загнутым когтем на конце.

Напрягшись, я покосился на капитана. Пистоль был направлен в сторону чудовища.

Следом за конечностями в стене возникла вытянутая клыкастая морда. Первое впечатление, что я наблюдаю за ожившей корягой, с множеством веток и отростков. Подав голос, чудовище продолжило высвобождаться из каменного плена.

— Вниз по улице и направо поляна! Когда скажу бежать, беги. Не оборачивайся. Жди минут десять. Если не появлюсь, кричи старпома. Берите факелы и на выручку. Главное, чтобы было больше огня.

Схватив меня за руку, Райдер вложил в мою ладонь пистоль и резко вынырнул из темноты, оставив меня одного.

Ноэль узрел жертву и издал такой рык, что меня мгновенно пробил холодный пот. Подобного чудовища я не видел даже на картинках 'Материкового уклада', в котором содержалось описание всех рас, проживавших по обе стороны Чисарских гор.

Наблюдать за тем, как ловко капитан управляется со своим костылем, мне приходилось видеть не раз, поэтому я не удивился, когда оттолкнувшись от стены, он ловко перепрыгнул через ноэля и побежал — невероятно! — вверх по улице. Резко остановился. И, повернувшись, выставил вперед тонкую иглу сабли.

Завыв, словно голодный волк, чудовище кинулось следом.

Выскочив из своего укрытия, я прицелился. Не знаю, что на меня нашло, но я не желал отступать, спасаясь бегством. Стиснув зубы, я затаил дыхание и прикрыл левый глаз. Ноэль отпрыгнул вбок, а потом ринулся на капитана. Я без труда навел пистоль. Медлить было нельзя. Я слегка придавил курок.

Напрягся.

И грянул выстрел.

Пуля прошла почти в дюйме от чудовища. Дернувшись, ноэль лишь на секунду замешкался, повернув морду чтобы найти мой силуэт во тьме — капитану этого оказалось вполне достаточно. Уйдя с линии атаки, он очутился за спиной клыкастого существа. Взмахнул саблей и ловко сбил уличный фонарь.

Когда ноэль резко повернулся и собрался совершить повторную попытку напасть на прыткую жертву, в него уже летел огненный шар.

Бах. Чудовище взвыло. Бах. Рык смешался с завыванием. Вздыбленная шкура, похожая на древесную кору, запылала не хуже гурских костров. Пытаясь сбить пламя, ноэль причудливо выгнул лапы и стал кататься по мостовой.

— Не стой! Беги! — махнул капитан, устремившись мне на встречу.

Недолго думая, я рванул в сторону воздушного порта.

Глава 12

Послание из прошлого

Утро следующего дня я встретил на дощатом полу 'Купера'. Вынырнув из тревожного сна, наполненного ужасными тварями, я почувствовал, что меня пронзила ноющая боль.

— А ну вставай, бездельник, — раздался надо мной громогласный голос старпома. — Все уже на палубе, а ты еще дрыхнешь, салага!

Вскочив, я вытянулся по струнке и, выслушав в свой адрес еще десяток бранных словечек, припустил вверх по лестнице, по дороге успев натянуть на себя форменные холщовые штаны, темную рубаху и красный жилет с гербом братства собирателей пара. На корабле творилось нечто невообразимое — команда копошилась, словно груда насекомых, перетаскивая, перекатывая и волоча всевозможный инвентарь.

— Поторопись! Ты глянь на обезьяний парус! Он совсем ослаб!

— Бочки в трюм! Мешки в оружейную!

— Шевелите задницами, черепахи!

— Куда прешь?! Не видишь паровые емкости!?

Даже перед отплытием летные не работали с такой самоотдачей.

Процедив сквозь зубы острое словечко, мачтовый ударил меня в плечо, заставив пошатнуться. Сзади, непонятно от кого, прилетело еще пару крепких толчков.

— Гляди, еще не оперился, а уже любимчик капитана, — произнес рулевой.

— Кончай болтать! А то похлебку из помойной бочки вам обеспечу! — прикрикнул старпом, поднимаясь на командный мостик.

Воспользовавшись небольшой заминкой, я пристроился в ряд тружеников.

— И раз, и два, — выкрикивал впереди идущий, задавая темп.

Я катил бочку, успевая стирать со лба крупные капли пота. Полуденное солнце на Глааге палило с такой силой, словно его пропустили через линз-стекло, способное воспламенить даже бумагу. Скинув куртку, я ловко заскочил на борт и стал проверять крепление тросов. Рядом оказался рыжий Свист — мой ровесник, числившийся на 'Купере' юнгоном.

— Чего это ты так рьяно спину гнешь, рваные паруса? — поинтересовался он.

Я пожал плечами:

— Так же как и все…

— А понятно, не успел у капитана отпроситься, — со знанием дела заявил Свист.

— Слушай! — я резко бросил работу и гневно уставился на рыжего. — Брось молоть языком!

— А чего? — недовольно нахмурился Свист. — Все знают, что ты любимчик одноногого, рваные паруса. Скажешь не так?

Я открыл было рот, а потом понял — объясняться бессмысленно. Да и что я скажу: капитан вытаскивает меня из скверной истории… или о том, что у нас с капитаном появились общие враги… Да кто мне поверит? Сплюнув, я отвернулся, решив оборвать неудачный разговор. Свист не возражал — оставшись при своем мнение, он продолжил смолить палубу, сделав вид, что меня не существует. Работа продолжалась до полудня, а потом старпом объявил перерыв. Нам подали суп из каких-то водорослей и кислый эль местного разлива. Осилив обед лишь наполовину, я недовольно отставил тошнотворную похлебку, решив перекусить краюхой хлеба. В животе незамедлительно заурчало, заставив меня все-таки разделаться с жидкой отравой.

Летуны недовольно косились в мою сторону, словно я проиграл им в кости кругленькую сумму и не собираюсь раскошеливаться. Грустно уставившись в пустую миску, я, наконец, осознал, что вновь стал изгоем. Ненужным винтиком в сложном механизме, где все детали отличались размером и резьбой. И как бы я ни старался, мне не стать одним из них. Увы, но свободные земли отнюдь не сулили свободу от привычных проблем.

— Поднимай свою задницу, пострел! — Пирси кинул к моим ногам сумку и не спеша направился к пирсу.

— Постой. Куда мы? — засуетился я, радуясь, что хотя бы ненадолго смогу вырваться из окружения этих недовольных гримас, напоминавших статуи восьми уныний в парке Эль-сад.