Обеспечение: Софт. Тело - Руди Рюкер Страница 31

– Ну, Кобб, что же ты, дай куснуть, а то сейчас растает!..

Энни свесилась из гамака, ее коричневые груди скользнули на сторону. Он протянул ей рожок с мороженым. Рожок с мороженым?

– Я не люблю мороженое, – проскрежетал Кобб. – Можешь съесть все.

Округлив полные губки, Энни присосалась к холодной, но уже размякшей верхушке. Игриво скосив в сторону Кобба глаза, она пыталась узнать, какое впечатление на него производит ее нагота. По правде говоря, никакого.

– Тогда зачем купил? – спросила его она, с тенью легкой досады в голосе. – Как только эта музыка заиграла, ты бросился к дороге со всех ног, словно сходил по мороженому с ума. Всю неделю ты ходил как вареный, и вдруг такая прыть.

Намек на накопившиеся за краткое время совместного проживания обиды, укор.

– Всю неделю… – тихо, эхом повторил Кобб и присел на ступеньку. Во всем его теле появилась поразительная гибкость. Он мог наклониться и поднять с земли камешек, теперь ему это ничего не стоило. Он поднес к глазам ладони, с любопытством согнул и разогнул пальцы. В его руках была сила.

Конечно, он был сильным, иначе как бы он смог проломить стену склада и сбежать. Тогда никто не помогал ему, только Торчок… Что?

Он вспомнил все, от начала до конца, запахи и звуки, но что-то малое пока ускользало… Что-то, что неожиданно снова вернулось к нему.

– Я существую, – пробормотал Кобб. – Я – это я.

Он снова мог мыслить самостоятельно, делать то, чем его тело не занималось… сколько времени это длилось?

– Так-то оно лучше, дорогой.

Расправившись с мороженым, Энни улеглась на спину и закинула руки за голову.

– После поездки к «Седым» в прошлую пятницу, вместе с Муни, ты все время казался мне немного странным. Я существую. Я – это я. Скажи, то, что произошло между нами, – это серьезно?

Энни вытянула босую ногу, оттолкнулась ею от столбика крыльца и принялась качаться в гамаке.

«Значит, копирование прошло удачно». Все начало становиться на свои места. Прогулка вместе с Ральфом по прямому как стрела подлунному тоннелю к розовой комнатке-операционной. Машина-Хирург, укол, затем удивительный волнообразный период полной дезориентации.

И на фоне этих четких воспоминаний призрачная, но вместе с тем удобочитаемая память робота: проломленная стена склада космопорта, встреча со старым Андерсоном на пляже, ночи с Энни. Началом этих воспоминаний была пятница, прошлая пятница.

С тех пор этот коп, Муни, побывал здесь дважды. Оба раза он задавал ему вопросы. Муни было невдомек, что настоящего, живого Кобба здесь больше нет. Когда вопросы становились очень сложными и придирчивыми, робот разыгрывал из себя пьяного. Даже если у Муни и были подозрения в существовании у Кобба двойника, он ни за что не поверил бы, что все эти дни, начиная с вечера прошлой пятницы, только с ним и имел дело.

– Торчок пришел, – сказала Энни. – Ты впустишь его, Кобб?

– Конечно.

Кобб упруго поднялся. Торчок заглядывал к ним несколько раз на дню. Ночью он ходил на службу, работал складским охранником в космопорте. Они вместе ходили рыбачить. Так ли это или он ошибается?

Он вошел в дом, прошел через кухню и, взявшись за дверную ручку, неуверенно помедлил, глядя наружу сквозь сетчатый экран. Парень без рубашки перед домом на самом солнцепеке выглядел в точности как Торчок, такой же тощий, та же замедленная полуулыбка на губах.

– Привет, – повторил Кобб то, что говорил Торчку при встрече вот уже семь дней подряд. – Как дела?

– Класс, – ответил Торчок, улыбаясь и отводя рукой волосы с глаз. – Все ништяк.

И протянул руку к дверной ручке.

Но Кобб повременил открывать дверь.

– Привет, – повторил он под влиянием дикого порыва. – Как дела?

– Класс, – ответил Торчок, улыбаясь и отводя рукой волосы с глаз. – Все ништяк.

И протянул руку к дверной ручке.

– Привет, – снова сказал Кобб, всеми силами стараясь заставить свой голос не дрожать. – Как дела?

– Класс, – ответил Торчок, улыбаясь и отводя рукой волосы с глаз. – Все ништяк.

И протянул руку к дверной ручке.

Из-за угла вывернул грузовичок мороженщика и, изо всех сил дребезжа дурацкой музыкой, на всех парах покатился к дому Кобба. Гулкая, как глотка представителя общественности… там-пам-пам… сладкая, как зубная паста, музыка. Время Мистера Морозиса!

Торчок вздрогнул и обернулся. Грузовичок медленно начал тормозить и сворачивать к обочине. Торчок заторопился навстречу белой машине.

– Опять мороженое? Неужели?

Это кричит им вслед Энни Кашинг. Кобб открыл дверь, решив пойти вместе с Торчком.

Входная дверь стукнула и закрылась. Энни снова оттолкнулась босой ногой от столбика крыльца, наслаждаясь успокоительным покачиванием. Сегодня при Торчке она не станет надевать рубашку. Между прочим, у нее очень красивые соски. Она налила на ладонь еще немного детского крема. Один из них сегодня поведет ее на Золотую Годовщину, это уж точно.

Вслед за муляжом Торчка… за Торчком-вторым, Кобб подошел к грузовичку Мистера Морозиса. Солнце заливало улицу нещадным жаром. За рулем сидел все тот же уродливый лысый мужчина, у которого не было половины зубов. Ничего себе мороженщик. Ему бы в фильмах ужасов сниматься.

Заметив Торчка, водитель повернул голову и знакомо улыбнулся. Изобразил то, что могло означать улыбку. Торчок уверенно подошел к машине.

– Двойной «Мистер Морозис» с леденцовыми блестками, пожалуйста.

– Буэт ссььдеано! – пробулькал в ответ водитель, шлепая пустой половиной рта. Выбравшись из кабины, он распахнул в борту грузовичка тяжелую дверь. На ногах у водителя были чудные кроссовки с буквами алфавита вокруг подошв. Такие кроссовки обычно носят малыши в детском саду, но здесь размерчик совсем не детский.

– Дафай, шуй голофу фнутрь, – прошепелявил беззубый. – Усе хотофо.

Кобб приподнялся на цыпочки и попытался заглянуть Торчку через плечо. Внутри грузовичка было битком набито всякой всячины, электроники и прочего. Кроме того, оттуда тянуло настоящим арктическим холодом. Изо рта Кобба вырвались клубы пара. В самой середке внутренности грузовичка он разглядел большую вакуумную камеру, покрытую многочисленными слоями изоляции, – от нее-то и шел самый холод. Лоток с многочисленными рожками двойного «Мистера Морозиса» с леденцовой обсыпкой стоял на полу сразу же за дверцей. Почему Кобб не видел всего этого раньше? Он ведь уже брал здесь мороженое. Он попытался что-нибудь припомнить, но безуспешно.

Водитель не мог не видеть, что Кобб внимательно следит