Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры Страница 32

На улице я понял еще кое-что.

Заказчик Бабаян не совсем уверенно вел себя за письменным столом, поэтому и прятался в тень. Так бывает, когда новая уборщица все переставит со своих законных мест на случайные, и ты машинально лезешь пальцами в сахарницу, а попадаешь в раскрытую коробку с кнопками. Так еще случается, когда ты вообще въезжаешь в абсолютно новое для тебя помещение. Иван Арменович как-то неуютно сидел в кресле, узковато оно было для него, что ли. И чересчур теребил виртуальную клавиатуру.

Получается, что сцена приема клиента была постановочной. Так же, как и оттопыренный карман. Это Бабаян подослал мне чертика и спровоцировал на мелкую карманную кражу. Иван Арменович все же «проавансировал» меня – как шелудивого пса. Заодно осторожный издатель подстраховался от всех возможных претензий со стороны адвокатов и прочих бандитов господина Грамматикова. Дескать, ничего не было, никого не нанимал, никому не платил.

Я вытащил червячок шланга из своего многострадального тела, заклеил разъем пластырем. На конце шланга еще помаргивала светодиодом баночка-вампирка. Хватит! Я зашвырнул подальше и шланг, и баночку, хотя в ней плавал инсулин и прочие полезности. Органический разъем просуществует во мне еще не один день, но в конце концов высохнет и отвалится. Пучки вампирствующих микрошлангов, обвивающие мои органы, распадутся минимум за неделю...

Обретя свободу, я сперва рванул в закусочную сети быстрого питания «Бабкины пироги – ешь, сколько смоги» (несмотря на типично безграмотное название, в тех пирогах что-то еще осталось от бабушкиных), затем понесся в пивняк «Желтая река», где почти настоящие русалки брызжут хмельным напитком, знаете из каких мест. Ух, я присосался к ее бюсту четвертого размера...

А на выходе из пивняка наркодилер в мимической маске плутоватого братца кролика безошибочно определил пару лишних монет в моем кармане и мечтательное настроение в моей голове. Хитрый его нос резво двигался над резцами грызуна, когда он предлагал тысячу и одно удовольствие. «Ностальжи», «раптор», «мазерфакер», а также прочие наркоды [13] в пакетиках и цилиндрики глюкеров [14] россыпью.

Из всего этого дерьма самое классное – «ностальжи». Диффузный наркод, принимается орально как порошок, а потом несколько часов ничем не замутненного кайфа. Ты оказываешься в мире подростковых фантазий. О чем мечтает практически любой не самый тупой старшеклассник? Это не секрет. О том, чтобы красивая пышнотелая учительница велела ему остаться после уроков в классе для «дополнительных занятий», ну и произвела бы его из малыша в мужчины. Хороший «ностальжи» – это вам не убогий раздражитель сексуальных центров, из-за которого становится тесно в трусах. «Ностальжи» работает на более высоком уровне, создавая некий полуабстрактный, но мощный поток любви, в котором стремятся друг к другу разные космические начала, инь и ян, катод и анод, плюс и минус магнита, зуб вампира и артерия донора. Не поскупись на дозу – и любовный поток растопит лед, в который ты вмерз как прошлогодний таракан, чтобы унести тебя к свету...

Когда у меня водились какие-то деньжата, я нередко закидывался этим «ностальжи». Может поэтому каких-то деньжат у меня не стало...

Резцы братца-кролика резали мою решимость, а мимо мчались на инлайнах молодые амраши, оставляя в мокром воздухе неоновые следы. Поток амрашей размывал старую жизнь, словно грязный мартовский лед, и оплодотворял петербургскую богиню Иштар с силиконовым лицом Леры Найдорф и глянцевыми сиськами параболических антенн, чтобы рождать небоскребы, магистрали, бордели, биржи. Вдобавок к молодым амрашам мчались в радужное лоно Иштар и старые диссиденты с силопроводами в мышцах и биополимерной арматурой, которая превращала их жирные задницы и отвисшие животы в прекрасные торсы, достойные Апполона.

– Ты чего в рай не хочешь? «Ностальжи», «Член Быка», «Оральный кабинет», даже на соседней улице это будет дороже минимум на двадцать процентов, – зазудел братец кролик.

Я замялся. В рай-то хочется, где, распростершись на розовых облаках, меня ждет роскошная классная руководительница. Но если посмотреть на такой «рай» со стороны, то сторонний наблюдатель увидит торчка, пустившего струйку слюны изо рта и пучок соплей из носа. Стану я чем-то вроде придорожного растения; буду обрамлять своей пыльной зеленью магистральную трассу и покорно впитывать гарь от проносящихся мимо «фордов» и «мерсов».

– Да пошел ты, искуситель.

Вместо наркода купил куртку и ботинки. И не где-нибудь, а в супермаркете, в «Хэрродс». Боты с жидкокристаллическими наполнителями в подметках! Ионообменная стелька аккуратно облегает ступню, круглые черные носы твердо готовы проломить череп противнику-неандертальцу. А куртка словно из буйволовой кожи. В ней еще и сенсоров понатыкано. Как только обнаружится электромагнитная или мелкодисперсная опасность, тут же подкладка начинает дрожать. И я вместе с ней. Все, как и положено у негров. Купил я еще эту самую смазку из проникающих нанокапсул, которую метросексуалы используют. Они-то для красоты намазываются, а мне не прихорашиваться, мешки бы под глазами замаскировать и следы побоев на скуле.

У каждого невротика есть свои ритуалы. У меня – расправить плечи, набычить мышцы а-ля качок и проорать в зеркало тому небритому типу напротив: «Иду на ты».

Иду на ты! И на сей раз мой грозный выкрик на чем-то основывается. Когда я из супермаркета выходил, мне телка одна улыбнулась. Никакая не виртуальная, а настоящая дискотечная дрыга, на ходу потряхивающая задними «булочками». Музон, видимо, втекал в ее слуховой центр из невидимых миру нейроушников. Между ее прилично открытых буферов призывно скользили фотонические змейки-тату, и на меня, как из ведра, плеснуло афродизиаками. Включился я мигом. Мои щеки растянулись в ответной улыбке, язык высунулся, чтобы облизать разом пересохшие губы, ноздри раздулись и стали втягивать карикатурный запах ее помады, глаза впились в сладкие «кексы», растягивающие ее маечку. В общем, весь организм встал на дыбы и был готов на подвиги.

Затянув девушку в ближайший бар и заведя отвлекающий разговор об античных эротических сочинениях, я бесхитростно приобнял ее за выпуклые прелести. Когда под моими чуткими пальцами запружинила замечательная натура, в которой не прощупывалось никакого дешевого коллагена, я такого девушке наобещал... Я ей такого наплел про светлое будущее вместе со мной, что она отключила нейроушники, задышала порывисто и буфера ее надулись еще больше, превратившись в подушки системы безопасности от «мерседеса». Мы почти договорились, на какую «сковородку» отправимся поскакать. Я уже представил свой танец, зажигательный бомжарский хип-хоп, и последующее танго с девушкой в койке, но тут облом. Кредитка была аннулирована владельцем. Хорошо, хоть шуцманы не приехали, дудя во все гудки. От красотки пришлось спешно срулить, а кредитку поломать и бросить в водосток.

Я еще минут пять фантомно ощущал на руках девичьи выпуклости. Я стоял столб столбом, мудак мудаком, а моя щедрая фантазия вела меня по миражу ее тела, к гладким ляжкам и тугим бедрам... Меня едва пиццамобиль не задавил, то есть задавить он не смог, но толкнул прилично, так что сопли полетели и я почти столкнулся лицом с тротуарным дисплеем, по которому бежала реклама секс-туров в «город ткачих Иваново»...

Хорошее настроение дало сильную течь, затем быстро затонуло. Потому что меня ожидал не «БМВ» с закрученным силуэтом, а мой велик с давно проржавевшей рамой и с погнутым рулем. Новенькими были только пятна клея, которым я заделывал многочисленные пробоины в древней полуистлевшей резине. Пока я был в «Хэрродс», какой-то гадкий мальчишка обклеил раму анимационными стикерами с рекламой косметики, так что ржавая конструкция теперь повсеместно подмигивала и облизывалась.

Пора теперь задать вопрос. Что, собственно, мы имеем с гуся? С упитанного гуся по имени Иван Арменович Бабаян? Уже ничего. Деньги кончились, практически не начавшись... И что я могу сделать, без машины, без сети, без терминала?..

Итак, грустный человек с моей невыдающейся внешностью ехал домой на унылом ржавом, притом подмигивающем и облизывающемся велосипеде в сторону Подъездного переулка. Ехал, источая густую тоску, которая притягивала пыль и обрывки лотерейных билетов. Мог ведь и я стать сертифицированным амрашем, когда у меня еще и шарики, и ролики в голове крутились. Если по правде, я ведь из-за гордыни в амраши не пошел. Не хотел быть таким, как эти пидарасы духа. Не хотел, чтобы новые власти трахали меня в мозг, чтобы они запихивали фаллосы нейроконнекторов в мое серое вещество, раздвигая требовательными руками мозговые оболочки. А в итоге что? Где награда за целомудрие? Амраши вот потерпели немного, покряхтели, а сейчас уже сами запихивают другим. А мне, как и известной валаамовой ослице, несмотря на моральный подвиг, осталось только ишачить хуже прежнего.