Дмитрий Сахненко - Гремлин. Принуждение к Игре. Страница 33

Результат работы мне и самому нравился. Да и повезло — кузнец за отдельную плату выделил мне в помощь двух своих подмастерьев. Сами лезвия остались без изменений, а вот рукояти были изменены полностью. Старая кожа обмоток была удалена, набалдашники спилены, а обнажившейся сердцевине придали правильную цилиндрическую форму. У самых лезвий, встало по двухлепестковому вентилю- синий и красный. Для чего? Все просто — для усиления, так как дальше шли, распиленные вдоль, латунные разветвители, без распила посадить их не удавалось. Эти разветвители образовывали крестовину кинжалов, вот чтобы они не раскололись по спайке и потребовались вентили у лезвий. В теле крестовин прятались съемные отверточные насадки разного калибра, от обычной до часовой, всего по три с каждой стороны.

Длина каждой насадки составляла шесть сантиметров, и на тыльной стороне у них было по два лепестка, в миллиметр толщиной в три шириной и шесть длиной. Лепестки эти потом вставлялись в рукоятку и фиксировались на ней специальной головкой. За лепестками было по полсантиметра резьбы которой насадки крепились в теле крестовин. Сверху н них одевалась специальная крышка с отверстиями, чтобы она не слетела — она фиксировалась, при помощи зажимов, как на пятидесятилитровых бидонах. В итоге с боков крестовины на сантиметр торчали головки отверток — и вытащить нужную несложно и потерять нельзя.

Рукоять кинжала также служила ручкой отвертки и надевалась на сердцевину рукояти. При этом она фиксировалась насадкой входившей в пазы на верхней части разветвителя. И дополнительно сверху навинчивался еще один двухлепестковый вентиль с контрагайкой, также выполнявший роль набалдашника и защищавший руку — теперь кинжалы можно использовать в качестве клина, не боясь попасть по пальцам.

Диаметр сердцевины совпадал с диаметром насадок. То есть можно было снять рукоятку, вставить в нее насадку и получалась нормальная отвертка. Именно поэтому насадки сделали такими длинными — не люблю я эти коротыши, сколько раз в реале мучился с ними, особенно когда на магнитах, вечно выпадают, и как на зло в самых трудных местах. А прототипом послужила дедовская сборная отвертка — у него как раз длинные насадки с цанговым соединением, еще прадед на автобазе скоммуниздил.

Долго думал, куда присобачить зажимающию головку для насадок и удлинители. Знаете, как бывает: вот он винт, рядышком, а хрен достанешь — какого-то сантиметра не хватает, и мучаешься, и мучаешься, и тянешься, и тянешься, всю руку исцарапаешь пока доберешься, вот и решил сконструировать удлинители. В качестве удлинителей выступали две пятнадцатисантиметровые трубки переменного диаметра. На тонкой части были лепестки для вставки в ручку, а на толстой прорези для таких же лепестков на насадках. На толстую часть удлинителя была нанесена резьба на всю длину, и в походном состоянии с двух сторон на нее навинчивались две зажимающие головки. Эти удлинители никак не ложились в концепцию кинжала — в итоге засунул их, как заправский горец патроны, в петли на правой руке выше локтя, толстой частью в петлю. И рукой двигать не мешают и не потеряются.

В итоге отвертка собиралась из кинжала за минуту, а максимальная длина была тридцать три сантиметра, без учета ручки — на три сантиметра длине лезвий кинжалов.

В принципе ничего сложного в переделке кинжалов не было, но вот количество мелкой работы было проделана целая куча. Одной только резьбы было нарезано столько, что даже считать страшно, и ведь это все в ручную, и если бы не подмастерья я бы дня два ковырялся.

— Хм, интересно, — хмыкнул Ментеру оценивая дело рук моих, — ты меня в очередной раз удивил.

— Рад вас радовать, — мое лицо светилось довольством. Ведь кроме самих кинжалоотверток я получил плюс два к механике, плюс один к ремонтнику и плюс два к карману без языка.

— Чую в них силу воды, — ну да, большая часть запчатей на рукоятях были из водопроводного арсенала, странно было бы таким образом в них силу огня внести, — они как братья близнецы, но разные.

— А в чем разница?

— Сам не ведаешь что творишь? — брови шамана взлетели вверх, — мало того что один посвятил холоду, а второй теплу, так еще и по шесть усилений установил, — и указал на торчащие головки отверток. По странному стечению обстоятельств все крестовые насадки были на кинжале с красными вентилями, а прямые на синем.

— Что тут у вас? — а вот и Йогиль пришел.

— Да вот, смотри, что твой ученик сделал, — и гоблин протянул мои кинжалы мастеру.

— Интересно. И что теперь? — Йогиль вернул кинжалы мне.

— Способность ему я вчера открыл, теперь надо научить ею пользоваться. Вот на своих кинжалах пусть и учиться. На своем творение учиться легче.

— Тогда не спеши. Мне подумать надо.

— О чем дружище?

— Да я вчера его с дуру учеником назвал, а до этого говорил, что учить буду только после того, как он мое поручение выполнит. Теперь вот гадаю, как оба своих слова не нарушить.

— А что за просьба? — заинтересовался Ментеру.

— Хм, — смутился Йогиль, — да так мелочь, семейное дело. — как мастер точно определение подобрал, чистое семейное дело внучков ему настрогать.

— А он совсем твое поручение не выполнил? — не унимался шаман, — даже частично?

— На треть можно сказать выполнил.

— Ну тогда в чем проблема? Дай ему выбрать что-то одно из трех, — как-то хитро улыбнулся Мантеру.

— А ты прав старый друг, — лицо Йогиля разгладилось, и с улыбкой повернулся ко мне. — Выбирай либо новое умение, либо заклинание для твоих кинжалов, либо проведение второй инициации.

— А что за умение? — вот же старый черт, я все хочу!

— Резиновые ноги! Видел, как я в таверне прыгал? — и что тут выбрать, про заклинание даже спрашивать не буду, и так душа на части разрывается.

— Выбирай умение! — вмешался в мой мыслительный процесс шаман.

— Почему?

— Просто поверь старому гоблину! — и улыбается, так загадочно-загадочно.

А была, не была: «Я выбираю умение!», — интересно что этот старый гоблин задумал.

— Ты выбрал! — и Йогиль повернулся к гоблину, — а ты что задумал? Что за подсказки?

— Учи давай! А еще внука погоняю.

— НЕЕТ! — Ментиш про которого казалась забыли все, забился головой об землю, — Оставь меня старый садист!

— Бери бубен, лентяй!

Умение «резиновые ноги» оказалась не такая сложная в осваивании как вторые руки, но попотеть пришлось. Казалось бы чего сложного в этом увеличении прыгучести? Ну увеличивает она прыжок в высоту на десять сантиметров, а в длину на тридцать за уровень, мелочь к чему приноравливаться. В обычном состоянии я могу подпрыгнуть на полметра, или на метр в состоянии стресса и с разбега, как тогда с крысолюком, а с ней всего на десять сантиметров выше. А теперь представьте каким мячиком я скакал после того как поднял, при помощи Йогиля, это умение до пяти. С места прыгал на три с половиной метра в длину, не напрягаясь, а в высоту на полтора — это же мой рост в игре, да с таким умением можно спокойно через машины перепрыгивать. И что весьма приятно уже на пятом уровне эта способность длилась четыре секунды.

Самым интересным было отрабатывать это умение в помещении. Набил, конечно, себе пару шишек, пока научился вовремя перегруппировываться. А один раз даже башкой в пол впечатался, как шею не свернул — не знаю. А как все получилось: врубил ноги, прыжок на стену, от стены на потолок и от потолка в пол, а Йогиль, зараза, жрал.

— Напрыгался? — в пустой сарай, что отвел нам Ментиш под тренировку, заглянул сам хозяин, — тебя дед зовет, — и хлопнул дверью.

— Давай рассказывай, почему советовал ему умение выбрать, — обратился мастер к своему другу, когда мы вышли на улицу.

— А чего рассказывать? — пожал плечами шаман, — ты же жлоб упертый. Вот я и подумал, что инициацию и я провести могу, а заклинанию, которое больше всего ему сейчас пригодиться, лучше тебя научу.

— Это какому же заклинанию ты учить собрался?

— Кинжалы видел?

— Кинжалы видел, это что же? Ты ему хочешь «порванную нить» показать?

— Ну да. Сам наложит, и пока ими пользоваться будет, сила заклятья расти будет.

— То есть ты ему два, а я всего один? — подбочился гремлин, — это за какие заслуги?

— Не два, а три. Забыл? Вчера я ему «Силу слова» инициировал.

— Так за что щедрость-то?

— За внука, конечно. Сильный из него шаман получится.

— Лучше бы не помогал, — зашипел на меня Ментиш.

— То есть ты, старый пень, МОЕМУ ученику, дашь больше, чем ЕГО учитель?

— Да, заслужил.

— Так вчерашнее не считается, быть моим учеником не менее ценно. Умение как инициацию посчитаем, а на заклинание ответим заклинанием, понял?

— Ментиш, — шопотом, чтобы не спугнуть удачу, сыпавшей на меня, как из рога изобилия, новые возможности. — а что это Йогиль так взъелся?