Стремление к Хаосу I - Чес Цин Страница 34

— Я узнала достаточно! Если сейчас же не отпустишь, история, которую я расскажу, подмочит твою дражайшую репутацию настолько, что вряд ли ты вообще когда-нибудь выплывешь из этого дерьма! Хотя, о чем это я? Уверена, ты просто не способен утонуть в дерьме.

— Я создатель системы синхронизации. — пролепетал Карот и ослабил хватку.

— Каких-то пять минут назад ты был создателем нового Оракула.

— Мне хотелось… выглядеть круче в твоих глазах. — потупив взгляд, прошептал он.

— Ты выглядишь жалко в любой ипостаси. — девушка выдернула руку и принялась растирать больное плечо.

— Система синхронизации — самая важная часть Оракула!

— Твои коллеги не разделяют этого мнения. — буркнула Далая. — Что это за система? Познакомь меня с остальной командой.

— Я единственный.

— Создатель, я просто не верю своим ушам! Какая, должно быть, важная система, если ее целиком доверили тебе.

— Дело в том… — замялся Карот. — Она уже много лет работает без нареканий.

— И, чтобы справиться со скукой, ты, время от времени, шпионишь за людьми? Или тебе просто нравится подглядывать? Отличная выйдет история. Проблема в том, что она не интересна даже мне.

— Ты не понимаешь…

— Ой, да не беспокойся! Пока ты держишься подальше от меня, твой имидж в безопасности. — оскалившись, прошипела Далая, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, закричала: — После всего, что между нами было?! Когда я найду эту стерву, я…

Пауза. Довольная получающимся спектаклем, Далая сменила тон с истеричного на более спокойный.

— …В смысле мужчина?.. Прости, не знала, что я не в твоем вкусе. Во всем виновата моя напористость… Хорошо, что после всех страданий со мной, ты, наконец, смог узнать себя получше!

Зрачки Карота расширились, заполнили всю радужную оболочку. На лицо упала маска ужаса.

— Думаю, будет честно, если ты оплатишь бывшей девушке такси. — прошептала Далая. — Как минимум до Дамарака и обратно. Тысячи ауреусов должно хватить.

— Ты чокнулась!.. — прохрипел Карот.

— Даю тебе время до приезда лифта. Тик… Так… Тик…

— Ладно, сейчас… — двери лифта распахнулись. — Нет, подожди еще секунду!.. Готово! Я все перевел!..

— Было крайне неприятно иметь с вами дело. — Далая вошла в лифт и устало облокотилась на стенку. Двери поползли друг к другу, стремясь слиться в стеклянном поцелуе.

— Дала, мы еще увидимся?..

Неодинокая

Сколько света! Шани уже и забыла, как выглядит естественный свет, как ощущается прикосновение его ласковых белых ладоней. Лифт замедляется. Вползает на этаж.

Окна в пол, если их вообще можно назвать окнами: ни одной перегородки, лишь бескрайнее стекло устремленное в бесконечность. Подними же голову! Если есть начало, должен быть и конец. Покажи, какой высоты окна!

Ощущение нереальности возрастает по мере расползания дверей. Безликая выходит из прозрачной кабины и морщится от резко возросшей яркости. Несмотря на прозрачность, кабина и шахта рассеивали часть света, но теперь… Невесомые окна кристальнее воздуха, а за ними лишь лазурное небо и свобода…

— Черт… Кажется, что-то попало мне в глаз. — голос Чон испортил погружение, заставил вспомнить, где на самом деле находятся девушки. — Слишком сильный контраст с этим местом.

— Тебя предупреждали. — улыбнулась Шани. — В депривационной нет ничего романтичного.

— Здесь не хуже, чем в других местах станции. Темнота хотя бы оставяет пространство для воображения. Думаешь, это Ракулай?

— Не знаю. Это точно не Ханварон, — вздохнула Шани. — Ханваронское небо гораздо нежнее.

— Нежность заканчивается, оставляя лишь одиночество и раздражение.

— Все когда-нибудь заканчивается. Бесконечны только эти окна. — умиротворенно улыбнулась Шани.

Стало спокойно. Оказалось, что с Чон можно не задумываясь говорить о чем угодно. В последнее время Шани не хватало таких разговоров.

Безликая обходит лифт по кругу. Шахта пронзает самый центр гигантского помещения без единой перегородки и мебели. Внутри находится лишь одинокий оазис с диваном и столом возле самого окна.

— Оракул направлял меня на Ракулай. Сейчас я бы все отдала, чтобы оказаться там. Пускай даже и одна… — с тоской в голосе прошептала Чон.

— У тебя был выбор?! Тогда зачем ты поехала за Ига… — Шани вжала голову в плечи и прикусила губу.

Создатель, ну как можно быть такой бестактной?.. Возможно, это и есть ее истинное лицо, и Чон первая, кто сумел разглядеть его, несмотря на темноту? Шани сжала зубы сильнее, чтобы почувствовать отрезвляющий привкус металла. Постыдное наслаждение…

— Подумать только, это кабинет единственного человека! — воскликнула Чон. — Да он размером с половину нашего жилого этажа.

Безликая приближается к оазису. Коричневый диван и массивный темный стол сложной формы, столешница, как на шпажку, нанизана на серый ствол ваана, чьи длинные листья отбрасывают единственную тень в океане света…

Не единственную. За столом сидит мужчина, лицо скрыто в тени, вот только складывается впечатление, что тень отбрасывает он сам. Черное пятно на фоне бесконечной яркости окна. Закинув локти на стол, мужчина тарабанит пальцами по тыльной стороне ладони.

— Человеку невозможно угодить. — заметила Шани. — На станции тесно, но здесь — слишком одиноко.

— Стремление к власти всегда приводит к одиночеству. — пробормотала Чон и, не удержавшись, хмыкнула. — Только послушай нас со стороны: какой дурацкий пафосный диалог!

Шани рассмеялась.

— Думаешь, это кто-то важный? — спросила она, и тут же торопливо добавила: — Глупый вопрос. У кого еще может быть такой гигантский кабинет?

— Диван только один. Собеседник вынужден стоять. Этим он показывает свое превосходство.

Безликая делает еще шаг и замирает. До человека за столом остается метров десять, но завеса с его лица спадает, открывая задумчивое, испещренное глубокими морщинами лицо. Карие глаза смотрят с вызовом, с издевкой, Безликая не выдерживает взгляда и отворачивается. Шани не может ее винить, даже благодарна за это.

— Отмотай! — вскрикнула Чон. От неожиданности сердце едва не остановилось.

— Ты что-то заметила?..

— Это Ишшай Кассео?!

Шани отмотала фрагмент и поставила на паузу.

Седые волосы с редкими отблесками темного прошлого. Черная с золотом рубашка. Широкие скулы, делающие лицо могучим. Властным.