Айрон vs Мейрона - Влада Николаевна Gallery_Holik Страница 35

История Ская. События после исчезновения Эллиота.

Ты – это я, а я – это ты.

Скай уже вторую неделю подряд категорически отказывался от любого взаимодействия с внешним миром, то и дело прокручивая в голове последний день с Эллиотом. Он был очень обеспокоен чем-то, метался из стороны в сторону, пытаясь собрать обрывки своих кошмаров воедино. А Скай только и мог, что неотрывно наблюдать за тем, как его друг упорно игнорировал его присутствие и многочисленные вопросы. Да, возможно, он мог понять Эллиота, его слова, сказанные накануне вечером, но, как и ожидалось с утра они оба старались поменьше терзать друг друга вопросами, на которые прекрасно знали ответы. Эванс помнил, как Эллиот рассказывал ему о том, куда собирается пойти, о том, что он избранный. Наверное, любой человек не поверил бы в это, крутя пальцем у виска, как и сделал Скай, через секунду натыкаясь на потускневший взгляд друга.

メ – Ты ведь шутишь, не так ли? Эллиот, ты думаешь я поверю в подобное?

– Я приму любое твоё решение, только сделай всё, чтобы потом не сожалеть о содеянном.

И почему-то первая их встреча с Эллиотом резко замелькала перед его глазами слишком чёткими образами.

– Я знаю, ты найдёшь своего истинного, Скай. Прости меня за всё…

И Скай правда боялся встречи с ним. Эллиот встретил своего соулмейта, хоть иногда и прятал от него красные руки, а вот он совершенно не был к этому готов. Если судить по книгам, многочисленным источникам, верить простому человеческому слову, порой насквозь пропитанному завистью, то в мире чёрных соулмейтов некогда существовали уникальные исключения в виде двух истинных, ни один из которых не платил Богу собственной жизнью. Они оба становились носителями друг друга, связанными по рукам и ногам, с тёмными едкими пятнами на запястьях. Всё это всегда звучало так глупо и нелепо, что люди просто переставали верить в подобное, отметая информацию в далёкие уголки своего сознания и дожидаясь своей участи, как чёртовы верные псы. Честно, даже если Скай захотел бы ответить на этот вопрос и развеять все мифы о существовании таких людей, то он просто не смог бы подобрать слова, чтобы описать всю гамму чувств, которая каждый день разрывала его грудную клетку на части. Мысль о том, что его жизнь навсегда будет связана с тем, к кому его сердце совершенно не тянулось, каждый раз приводила его в оцепенение, из которого он спасался только тем, что разукрашивал себе руки очередными татуировками. Узорами, среди которых невозможно было потом заметить чёрные кляксы истинности, перечёркнутые яркими когтями драконов, иероглифов и текста из его песен. Они всегда были пропитаны чем-то эфемерным, тем, что Скай глубоко прятал в себе, с лёгкой улыбкой на губах наблюдая за тем, как в очередной раз Рэй с живым удивлением наблюдал за порхающей по кофейне синей бабочкой. Приятное, колющее чувство в сердце от невесомых прикосновений, гулко отдающееся небольшой пульсацией в районе висков. Скай никогда не думал, что сможет полюбить снова.

Точный выстрел. Прямо в цель.

Скай чертовски не любил мятный кофе, его приторный вкус и слишком неприятное послевкусие, но упрямо выпивал его до дна каждый день только потому, что его до безумия обожал Рэй. Это был весомый аргумент делать практически всё к чему давно затвердевшая душа парня никогда бы не притронулась даже за пожизненную отработку без чаевых и выговор от начальства. Скай чертовски ненавидел мятный цвет в любом его проявлении, но окончательно сошёл с ума, когда заявился на пороге кофейни с ярко выкрашенными волосами, и, наверное, это стало последней каплей в его помешательстве на парне, который никогда не станет его истинным. Его сердце рвалось к другому, но цепь истинности не отпускала его даже тогда, когда больше всего хотелось просто остаться собой, наедине со своими мыслями, проблемами, выбирать самому того, кого любить. До появления в его жизни истинного оставалось всего пару дней и почему-то до одури страшно было не знать, кем ты будешь. Скаю почти двадцать и, возможно, его сердце перестанет биться уже завтра, а может он будет сдирать в кровь едкие красные пятна на бледных запястьях, никто не может знать твою судьбу наперёд, если ты не являлся лживым Богом судьбы, который придумал весь этот мир. Скай всегда придерживался мнения, что нужно жить одним днём, а там будь, что будет. И он готов заплатить такую цену, лишь бы ещё хоть немного насладиться настоящей влюблённостью, без дурацких меток и чувств, которые поселяются в твоей душе и разрывают рёбра на части, а ты только давишься кровью и ждёшь, ждёшь своего истинного убийцу, который не побоится за лишнее слово вырвать тебе язык и лишить зрение за мелкую оплошность.

Фиолетовый (отрицание и апатия)

Кто же я такой, чёрт возьми?

В полном безумие Скай полосовал свои руки красками, почти в бреду касаясь распухших от слёз щёк, он кричал, кричал от боли, от несправедливости, став очередным носителем чёрного соулмейта. В его голове была сплошная пустота, а перед глазами то и дело появлялся образ Рэя, с взъерошенной копной рыжих волос и солнечной улыбкой, в ответ на которую Скай всегда растягивал свои губы в жалком подобие. Можно ли это считать его маленьким достижением? Он не знал, но был уверен в том, что чёртова судьба решила сыграть с ним адски глупую шутку, надоедливую и почти до нервного тика сверкающую перед глазами. У Ская была бессонница, именно, такая какой её описывали в медицинских книжках, но ничего из написанного ему не помогало, заставляя парня просто ждать и надеяться на самого себя, терпеть, смотря на ночное небо. Отсутствие сна стало его привычным состоянием. Он привык, надеясь на что-то лучшее. Нет смысла изливать душу самому себе.

Ты хочешь умереть?

Возможно, он просто хотел забыться в своей апатии, потеряться в самом себе и больше никогда не слышать голос соулмейта, который уже несколько часов упорно молчал. Скай сидел, оперевшись лицом в коленки и смутно вспоминал старые времена, но всё почему-то было похоже на замыленную плёнку с проржавевшими деталями, не подлежавшими восстановлению. Удивительно то, что он так и не смог вспомнить чего-то правда стоящего и радостного из детских лет, а потом просто в его жизнь ворвался Рэй Тенор, сломал стену вокруг него и почти насильно потянул вглубь кофейни, угощая, как он