Дмитрий Глухов - Нигде Страница 37

— А интересно, что за секреты такие? — Макс сделал даже пожалуй слишком заинтересованное лицо.

— Первое: необходимо совмещать мужественность с трогательностью, — курьер важно пошевелил бровями, довольный оказанным ему вниманием.

Макс с сомнением оглядел молодого человека. На его взгляд, ни мужественностью, ни трогательностью тот не отличался. Обычный юноша, разве что без прыщей.

— Мужественность и трогательность? Это как?

— Ну смотри… Ведь мы же на «ты»? — Курьер оживился еще больше и даже взмахнул руками.

— Типа того…

— Я, например, отлично выгляжу. У меня прекрасная фигура. Кубики на прессе…

— Где кубики? Ты что, заходишь с доставкой в виде «топлес»? — Лебедеву стоило большого труда не расхохотаться. Но его собеседник был абсолютно серьезен:

— Женщины это чувствуют. Без разницы, топлес ты или нет. Знаешь, как у них глаз наметан? Мужчине этого не понять. Ну и всегда можно рубашку побольше расстегнуть, рукав закатать… А на мускулистой руке у тебя, например, бинт. И она, а женщины любопытны, спрашивает: «Ой, бандиты пытались отнять почту?» А ты: «Дурацкая история… Бездомный котенок влез на дерево, я полез его снимать и вот свалился». И она думает: «Он такой мужественный и такой трогательный… Упал с дерева, спасая котенка…»

— Ха-ха-ха, — уже не выдержал и расхохотался Макс: — Это прекрасно! А дальше?

Курьер, ничуть не смущенный, продолжил:

— Второе: ум. Необходимо показать, что ты умный. Еще Тургенев писал, что русские девушки любят красноречие.

— Где это он такое писал?

— Да какая разница. Девушка не спрашивает, где он такое писал. Она думает: «О, а он умен!» И намекаешь, что курьером ты работаешь временно. Например потому, что пишешь бизнес-учебник по доставке. И вообще ты — известный писатель. Но инкогнито. Обязательно сказать это слово, оно очень умное.

— «Инкогнито», — простонал Макс. Он уже даже присел на корточки, настолько ему было смешно. — Черт возьми, обязательно запомню это слово!

— Многие так смеются, — кивнул курьер, — но потом понимают, что я был прав. Я вообще хочу открыть курсы. И, кстати. Если девушка говорит, как тебе кажется, полную чушь, то не стоит смеяться, а следует сказать: «О, какое неожиданное мнение! Я никогда не смотрел на этот вопрос с такой стороны!» Потому что, третье, девушки очень любят, когда их считают умными и окружают вниманием…

— Ох хорошо… — Макс наконец отсмеялся и встал, но тут же закашлялся от смеха: — Я попытаюсь взглянуть на этот вопрос и с этой стороны. Ну, в смысле, это очень неожиданное мнение! Спасибо за письмо и новые знания!

— Всегда пожалуйста! — гордо сказал курьер и распрямил спину, будто проглотил кочергу. — Когда я открою курсы, рекомендую и вам их посетить! Следите за рекламой! В сети меня знают как Черного Селадона!

— Обязательно! — Макс махнул курьеру рукой, смеяться сил у него уже не было, и пошел к появившемуся Тыце.

Тот стоял, прислонившись к фонарному столбу и, как обычно, читал что-то в своем планшете.

— Что это было? — поднял он голову, как только Макс подошел. — Под маской курьера таился сбежавший из цирка клоун?

— Я тебе потом расскажу, — хрюкнул Макс, — если захочешь…

— Получил письмо?

— Так точно. Пошли где-нибудь сядем.

— Лучше все-таки уйти отсюда подальше, — Тыца показал планшет: — Вот, гляди, вполне симпатичная кафешка. Да и идти всего-то минут десять…

На планшете светилась карта и фотографии каких-то интерьеров в стиле хай-тек.

— Вот как раз уходить отсюда подальше я не хочу, — Макс упрямо дернул плечами, показывая, что больше пока ничего объяснять не хочет.

— Понятно, — Тыца помрачнел, — ладно. Где здесь у вас кафе?

— Например, вон! — Макс показал на скромные витрины «Ромашки». В них не было ни зазывающих манекенов, ни вспышек голографии, которая, хотя и вышла из моды, но много где еще встречалась, даже бегущих по воздуху строчек меню — и тех не было.

— Ну ладно. Бедненько, но, надеюсь, чистенько, — кивнул Тыца. — Ох уже мне эти любители ретро.

Кафе, впрочем, вряд ли числило себя в разряде «ретро». Скорее, в разряде «эконом». Лебедев с Тыцей сели за столик в углу, немного попререкавшись, кому же сидеть лицом к двери, в итоге победил Макс.

— Вход всегда надо контролировать, — объяснил он. — А у меня, все-таки, оперативного опыта побольше, чем у тебя.

— Ага, — кивнул Тыца, — вот и по фэн-шую надо лицом к двери сидеть, наискосок от нее.

И протянул руку:

— Давай! Где твое письмо?

Макс достал из-под куртки конверт, рванул боковину, и на ладонь ему выпал маленький диск, точно такой же, как и в первом письме. В конверте больше ничего не было.

— Так, — вздохнул Тыца и забрал у Макса конверт. Обнюхал его, попытался посмотреть на просвет. Затем взял диск, секунду покрутил его в руке, вложил в конверт, тот аккуратно сложил пополам и засунул в рюкзак. — Похоже, дубль. Некто отправил тебе один и тот же диск одновременно и на работу, и домой. Для надежности доставки, так скажем.

— Давай глянем и убедимся.

— Есть такая штука, как первое прочтение. И на основную информацию, размещенную на носителе, можно наложить еще что-то, что исчезнет после первого же просмотра. И потому я хочу сначала скопировать диск на компьютере. А ставить всю эту кучу программ в планшет я счел лишним. Так что успокойся, в берлоге все увидим. Ты что будешь есть?

— Как-то не лезет… — Макс поморщился. — Я уже сегодня кофе выпил, так ощущения, мягко говоря, странные…

— Зря, а я люблю покушать. Приятные ощущения. Хотя сначала, так же, как и ты, когда про все это узнал, кусок в горло не мог впихнуть. Закажи себе что-нибудь очень дорогое, чего никогда не ел, но хотелось. Здесь есть что-нибудь такое?

Макс просмотрел меню:

— «Спецзаказ. Перепелки».

— Я плачу. Ты не ел перепелок?

— Нет, никогда. У меня есть важный разговор…

— Слушай, раз ты уж затащил меня сюда, дай мне поесть нормально. Через семь минут переговорим. А ты пока вспомни, что ты слышал или читал про этих перепелок.

— Ну птички, маленькие такие…

— Потом, потом расскажешь, — прочавкал с набитым ртом Тыца. — Сначала съешь.

Официанта принесла перепелок. Маленькие, как воробьи, они лежали на блюде, украшенном разрезанными на кружки вареными яйцами и зеленью.

— Выглядит аппетитно, — оценил Тыца, — ну давай…

Макс осторожно взял в руку маленькую птичку и поднес ко рту. Пахла она вполне приятно, и, наверное, ничем не отличалась от настоящей перепелки. Он еще немного покрутил ее в руках, затем снова понюхал, и, наконец, переборов себя, отодрал крошки мяса от костей и съел электрическую птичку.

— Ну и как? — Тыца смотрел на него, как академик Павлов на любимую собаку.

— Ну нормально. Птичье мясо такое. Нежное. Чувствуется, что дичь…

— Угу. А по вкусу?

— Ну такое, чуть пряное… — Макс посидел секунду и взял вторую птичку.

— Заметь, мы едим и насыщаемся, — Тыца взмахнул своей вилкой, словно дирижерской палочкой. — Хотя это, по сути, просто электронные коды. Но это не самое интересное. Например, мы пьем алкоголь — и пьянеем. Пьем кофе — и становимся бодрыми. Как такое может быть?

— Ну… Если я когда-то пил кофе, то, наверное, у меня где-то в мозгу засело, что он бодрит. Ну, а алкоголь — делает веселым…

— Я вот тоже так думаю. Но как экспериментатору мне интересно дать попробовать кофе человеку, который его никогда не пил. Как думаешь, что будет?

— Покажется горькой бурдой? Ой, нет. Даже не знаю.

— Верно. Горькая бурда — это если ты настоящему человеку дашь попробовать настоящий кофе. А в наших условиях… Ну ладно, Макс, что ты хотел мне сказать?

— Я хочу забрать с собой Милу, — выпалил Макс.

Тыца тяжело вздохнул. Посмотрел в окно, о чем-то подумал и равнодушно сказал:

— Если она согласится…

— Она меня любит, — возразил Лебедев.

Тыца снова задумался и замолк уже надолго. Макс терпеливо ждал его решения.

— Ну ладно, — наконец махнул тот рукой, — делай как знаешь. Ведь скажи я тебе сейчас, что нельзя, ты…

— Ага, — кивнул Макс, — сделаю по-своему…

— Только будь осторожен, не попадись, — вздохнул Тыца. — Как ты собираешься вывести ее из дома?

— Я оставил ей записку, что жду ее уже через десять минут в торговом центре. Здесь, дальше по улице.

— Угу, — Тыца полез в рюкзак и достал коннектор. — Держи. Мой номер там вбит, он единственный в памяти, твой, вернее, этого коннектора, я знаю. Если что… Не забывай, нам еще необходимо забрать письмо из полицейского участка.

Макс поднялся из-за стола, уже готовый идти на встречу с женой, но задержался на секунду и наклонился к Тыце:

— Слушай, ты на меня так смотришь, явно хочешь что-то спросить… Или что-то сказать…