Уильям Гибсон - Периферийные устройства Страница 37

Небо было тусклее, чем когда они летали над Чипсайдом. Как матовая плошка для микроволновки.

– Это будущее, Флинн? – спросил Коннер.

– Постарайся себя не изводить. Никто из нас не сошел с ума, и мы оба думаем, что это оно.

– Я думал, что схожу с ума, потом Мейкон пришел и надел мне на голову ту штуковину. Открыл глаза и увидел тебя. Только ты – не ты. Разве не сумасшествие?

– Не хмурься. Слишком жутко выглядит.

– Допустим, чувак слышит голоса. И ты телепортируешь его на Венеру. Будет ли он по-прежнему слышать голоса или будет думать, что спятил, потому что рассекает по Венере?

– Ты слышал голоса?

– Типа пытался. Просто для разнообразия.

– Черт, Коннер. Не веди себя так.

– Я и не веду, сейчас. А кто они все такие? – Он обернулся на стеклянную дверь кухни.

– Высокий – Лев. Ты в периферали его брата. Он взял ее на время.

– Четырехглазка?

– Тлен. Они с Оссианом шестерки у Льва. Или айтишники. И еще Уилф Недертон. Сказал, из отдела по работе с персоналом, но компания, в которой он служит, по большей части воображаемая.

– Ты знаешь, что им надо?

– Довольно смутно, даже если все, что мне рассказали, правда.

– С чего это началось? – спросил Коннер.

– Недертон облажался.

– На него похоже. – Коннер глянул на нее. – Хочешь, я их урою?

– Нет! – Она ущипнула его за руку – все равно что щипнуть камень. – Хочешь вернуться к себе на диван? Я могу позвонить Мейкону.

– Мне нечем тебя отблагодарить. Просто первое, что пришло в голову.

– Не за что благодарить. Я очнулась здесь, подумала, – она тронула лицо, – и вспомнила о тебе. Может, мы еще оба об этом пожалеем.

– В будущем или где, но у меня есть пальцы. Просто скажи, чего делать, чего не делать.

Бляшка Тлен.

– Эдвард, – сказал ее голос.

Новая бляшка рядом, желтая, с двумя красными наггетсами, одним над другим:

– Флинн? Мейкон меня соединил. – Только голос, без картинки.

– Что случилось?

– В трейлере, с тобой.

– Где Мейкон?

– У Коннера. Мне не очень удобно тебе говорить…

– Что такое?

– Кажись, тебе надо по-маленькому.

– Что?!

– Ты ерзаешь. Здесь.

Флинн представила Эдварда в китайском кресле, как тот смотрит на нее лежащую.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– На минутку.

– Не отключайся. Тлен!

– Да? – спросила Тлен.

– Мне нужно на минутку вернуться. Это можно устроить?

– Конечно. Возвращайся в дом, мы найдем, где тебя усадить.

– Ты слышал, Эдвард?

– О’кей. Спасибо, – сказал он.

Бляшка с двумя наггетсами исчезла.

– Пошли назад в дом, – обратилась Флинн к Коннеру. – Мне надо на минутку в трейлер.

– Зачем?

– Эдвард думает, что мне нужно пописать.

Широкоскулое лицо обернулось к ней.

– Да, он за тебя этого сделать не может. – Коннер зашагал к дому. – Впрочем, буду иметь в виду.

– Что?

– Для следующего раза возьму катетер из «тарантула».

– Сюда, – сказала Тлен, когда они вошли в кухню. – Можешь устроиться в галерее.

Она поставила чашку кофе и шагнула к двери, Флинн за ней, Коннер позади. Налево в широкий коридор, потом направо, в огромную комнату.

– Она слишком велика для дома, – заметила Флинн.

– Зал продолжается в два соседних дома, – объяснила Тлен.

– Фальшивые Пикассо? – спросила Флинн. Она помнила некоторые из картин по старшим классам.

– Если фальшивые, кое-кому придется несладко. Садись сюда. – Тлен указала на старинного вида мраморную скамью. – Ты уже привыкла к переходам, так что теоретически тебе довольно вдохнуть, закрыть глаза, выдохнуть, открыть.

– Зачем закрывать глаза?

– Некоторым переходные ощущения неприятны. Мистер Пенске может посидеть с тобой.

– Коннер, – сказал он. – Я и собирался.

Флинн села. Через джинсы периферали чувствовался холодный мрамор. Прямо перед нею висели две картины, которые она видела на экранах сколько себя помнит.

– Готово, – сказала она, вдохнула и закрыла глаза.

– Поехали, – произнесла Тлен.

Флинн выдохнула и открыла глаза. Чувство было такое, будто она упала на спину, но без настоящего движения. Вазелиново-светящийся потолок «Эйрстрима» нависал слишком низко.

Эдвард был прав. Ей хотелось пи́сать.

– Погоди, – сказал он, видя, что она начала садиться, – дай сниму эту штуку.

На глазу у него была виза. Он снял с Флинн венчик Белоснежки.

– Бертон здесь? – спросила она, садясь окончательно. В голове плыло.

– У Коннера, вместе с Мейконом.

– Дженис?

– В доме, сидит с твоей матерью.

Флинн неуверенно встала:

– Ладно, сейчас вернусь.

На пути к выходу ее немного повело. Открыв дверь, она первым делом услышала выстрелы. Короткую автоматную очередь, потом два отдельных. Не близко, но и не далеко.

– Черт. – Флинн обернулась к Эдварду.

Его свободный от визы глаз округлился.

– Кто дежурит?

– Я не успеваю следить, – ответил он. – Несколько человек.

– Выясни, что там, – сказала она и вышла наружу.

Прислушалась. Гудение насекомых. Плеск ручья. Ветер в древесных кронах. Добежала до сортира. Дверная пружина скрипнула, закрываясь. Флинн спустила джинсы, села в темноте, в целой вселенной от Пикассо. В последний момент вспомнила сыпануть в отверстие опилок.

Пружина на двери теперь скрипнула иначе. В свете от трейлера пронеслись четыре дрона с наклейками из бирюзового скотча.

– Кто стрелял? – спросила она Эдварда, вбегая в «Эйрстрим».

– Кто-то был на вашем участке.

– Был?

– Вроде да, но они орут на своем диком армейском жаргоне: чарли, браво – фиг поймешь. Твой брат в курсе. Едет сюда.

– Наверняка это гребаное Законодательное собрание, – сказала Флинн, садясь на кровать. – Давай. – Она указала на сахарную корону.

– Что ты собираешься делать? – спросил Эдвард.

– Вернусь туда. Попытаюсь выбить денег. Пусть Бертон мне туда звякнет. Тлен его соединит. Если не дозвонишься ему, скажи Мейкону.

– Коннер там нормально?

– Вот уж с ним, по крайности, все ясно. Нормально, наверное, чересчур сильно сказано.

Эдвард провел холодной соленой мазью по ее лбу, опустил корону. Помог Флинн лечь.

Она вдохнула, закрыла глаза.

52. Солдат в горячей точке

Недертон остановился у входа в галерею. Перифераль Флинн сидела на скамье, метрах в трех, спиной к нему, и как будто бы любовалась двумя лучшими Пикассо Зубова-отца. Спарринг-партнер стоял рядом, руки в карманы, и глядел на дверь.

– Держи дистанцию, – сказал он.

– Да, – ответил Недертон, который как раз собирался шагнуть ближе.

– Это музей? – спросил спарринг-партнер.

– Частная галерея. В доме, – ответил Недертон.

– Они живут в музее?

– Они живут среди картин, – сказал Недертон. – Хотя настоящий хозяин живет в другом месте.

– Не было бы столько картин, мог бы жить здесь. Места как на парковке внизу.

– Я Уилф Недертон.

– Коннер, – сказало устройство.

– Если у тебя есть вопросы, я постараюсь на них ответить.

– Она сказала, ты облажался.

– Кто «она»?

– Флинн. Сказала, все началось с того, что ты облажался.

– В целом – да.

– Как?

– Поставил личное выше профессионального. С женщиной. А одно за другое…

– Много что.

– Да, наверное…

Недертон, забывшись, сделал шаг вперед.

– Стой, – сказало устройство.

Недертон остановился и спросил:

– Ты хорошо знаешь Флинн?

– Учились вместе. Сестра лучшего друга. Умница. Она бы уехала куда-нибудь, если бы не мать.

Интересно, подумал Недертон, получает ли перифераль Флинн зрительную информацию и, если да, куда та попадает? Тут она повернулась.

– Где все? Мне надо с ними поговорить. И побыстрее, – сказала Флинн.

– Спроси его, – ответило устройство, имея в виду Недертона.

– По-прежнему в кухне.

Флинн встала:

– Уже добыли денег купить губернатора?

– Как я понимаю, денег там уже много, надо лишь найти способ их применить, – сказал Недертон.

– Так найдите.

В следующий миг она уже шагала по коридору. Спарринг-партнер стремительно прошел мимо Недертона, и тот подумал, что устройство не считает его большой угрозой, раз подставило ему спину.

– Добрый вечер, – произнес голос Лоубир. У входа в кухню, со Львом и Тлен. – А это, как я понимаю, мистер Пенске.

– Неприятности дома. Стреляют, – сказала Флинн.

– Кто стреляет в кого? – спросила Лоубир.

– Я там была всего минуту. Перестрелка на участке. Эдвард слышал, ребята разговаривают, как будто ведут бой. Так удалось купить губернатора?

Последний вопрос был обращен ко Льву.

– Надо приобрести контрольные пакеты акций в двух фирмах, которые составили основную его поддержку на выборах, – ответил Лев. – Оссиан этим занимается.

– Твоя обеспокоенность понятна, – сказала Лоубир.

– Там в доме мама. Наши считали, что на участок никто проникнуть не может. Над ним дроны.

– Можете узнать, что там сейчас происходит, и сообщить нам? – обратилась Лоубир к Тлен. – Мы будем в той прелестной комнате наверху. К сожалению, у меня совсем мало времени, однако я хотела увидеть Флинн в ее периферали. – Она улыбнулась. – И мистера Пенске, разумеется. У меня есть предложение. План действий.