Кира Измайлова - Дивнариум Страница 37

— Нас не ценят! — воскликнула она. — Уйду к чертям к Саурону!

— А кто такие черти? — заинтересовался Радагаст.

— Ты их вчера гонял, — мрачно ответил Гэндальф.

— О, так это знакомые! — обрадовался тот и показал нам второй мухомор, побольше. Элронд сморщил точеный нос.

— И что вы будете там делать? — спросил он скептически. — Думаете, Саурон даст больше? Ха! Да такого скупердяя Арда не видывала! И потом, где ваш патриотизм? Патриотизм где?!

Афадель ответила. С рифмами у нее порядок, это даже Трандуил подтвердил.

Маги сделали вид, что не поняли. А может, правда не поняли, в их-то возрасте поди упомни такие слова! Элронд грозно покачал головой и заявил, что явно не долечил нас.

Лечиться нам, однако, надоело, поэтому мы посовещались шепотом, и Афадель сказала:

— Ну ладно. Два раза по столько, сколько обещали. С каждого. С Радагаста можно и мухоморами.

— Ага, — согласился я. Давно мы к гномам не заглядывали. — А с тварями-пауками мы справимся.

Они посовещались. Элронд лицом выразил сожаление, что отсутствуют Трандуил и Галадриэль. И выдвинули встречное предложение: количество мухоморов увеличивается в 2,4 раза, а два раза по столько сократить в два раза, зато провести сеанс мануальной терапии. С каждым.

Мы забрались повыше на дерево. Ни Элронд, ни маги в своих одеяниях туда бы не полезли, а пути отхода мы уже присмотрели — на дуб, оттуда на другой дуб… Словом, поди еще попади в нас заклинанием!

После ожесточенной торговли (нет, точно в предках у Полуэльфа затесался гном!) мы сошлись на том, что два раза постольку с каждого мы уменьшим на сорок процентов, мухоморы берем целиком, а терапию Элронд пусть лучше на Радагасте опробует, ему нужнее.

(Благодаря гномам мы в математике и экономике разбираемся очень даже неплохо для эльфов наших лет.)

После этого мы слезли и пошли пообедать. Торговля — очень нервозатратное занятие!

Отобедавши и получив гонорар (вперед, разумеется), мы последовали за Радагастом гонять тварей.

Элронд радостно махал нам вслед чем-то очень похожим на ятаган. Видимо, хотел подбодрить перед битвой, хотя даже король наш Трандуил знает, что подбадривать нас следует исключительно деньгами. Афадель еще можно сексом, а меня не надо, тем более владыковским. Но гонорар получен, придется отрабатывать… Мы тащились вслед за лесным магом (Гэндальф отстал по дороге) в какую-то глушь. Там, наверное, даже орков нет…

Афадель явно думала о том же, потому что гневно сопела. Радагаст не привлекал ее как мужчина, следовательно, отдуваться буду я. Но я не хотел отдуваться. Я хотел употребить съедобную часть гонорара и отдохнуть!

Радагаст развил бурную деятельность, суетился и размахивал руками. С него сыпалась труха, грибы и ягоды (мы подбирали). Наконец Афадель решительно попросила его уйти, чтоб не спугнуть добычу.

Он, по-моему, этого не заметил, просто влез в кусты и дальше все пошло самотеком. Мы покрались дальше. Следов деятельности пауков мы пока не наблюдали: ни паутины, ни паучьих объедков… Ошибся Радагаст, что ли?

Ну и, в конце концов, думал я, если уж мы с Арагоговыми подданными строили мост, что нам какие-то пришлые пауки?

И тут на нас выскочил… нет, это был не паук. Я бы назвал это помесью богомола с крокодилом. Или русалокотом. Словом, Радагаст с бодуна опять напутал.

Мы с Афаделью переглянулись, заорали и шустро кинулись по деревьям, начисто забыв о Радагасте. У него мухоморы, в конце концов, ему не страшно.

— Что это? — пролязгала зубами Афадель.

— Мухоморы подействовали? — предположил я.

И тут богомол начал пилить мою сосну своими лапами. Я икнул от ужаса и ласточкой перелетел на дуб Афадели. Тот пилить пришлось бы пятерым таким богомо… зачем я это сказал?

— Мне кажется, мы продешевили, — хладнокровно сказала Афадель. — Сваливаем!!!

Дуб мы, конечно, не свалили… Но прыгали как молодые мустанги, не знаю уж, кто это, но нас так когда-то ласково обозвал король. Ну да он на своем веку много всяких тварей встречал, ему виднее.

— Не пора ли нам обратно? — поинтересовался я, когда мы упрыгали подальше. — В смысле, к Трандуилу.

— Думаю, пора, — сказала Афадель. — Вдвоем мы такой натиск не сдержим!

— А в Лихолесье пауки! — многозначительно намекнул я.

— Вот-вот, пусть Арагогушка займется конкурентами, — кивнула она.

— И покушает, — дополнил я, нежно прижимая к себе гонорар. То есть мою часть гонорара. Меньшую: Афадель взяла побольше, мотивируя это тем, что торговалась она. Причем вниз головой.

Я не стал спорить. Я был уже рад, что уцелел. Ну вы поняли.

— Откуда вас принесло? — недружелюбно спросил король наш Трандуил, когда мы чуть на него не наступили. Их величество изволил возлежать во мху и лакомиться земляникой. Олень пасся рядом. — Я, кажется, отправил вас лечиться!

— А мы уже! — заверила Афадель и прилегла рядом, стараясь, чтобы монеты не брякали. — Представляете, государь, приехал Гэндальф с Радагастом, и они с Элрондом отправили нас сражаться с чудовищами!

— Моих подданных? — нахмурился король, приподнявшись на локте. — Вот так просто отправили?!

— Нет, нам заплатили мухоморами и по монетке дали, — почти не соврала она. — Мы за подмогой пришли, нас там чуть не склацали! Монстры — куда там Арагогу, он-то по сравнению с ними безобидный… Дозволите взять отряд?

— Не дозволяю, — король улегся обратно. — Моих! Подданных! Гонят сражаться, а мне даже не сообщили и не заплатили!

— Негодяи! — поддержал я, проглатывая земляничину. — Элронд вообще нами торго… хотел торговать направо-налево. Мол, такие бойцы, ой. Но мы не поддались. Слишком дешево.

— Правильно, моя школа, — кивнул король. Как он делает это лежа навзничь — надо видеть. Даже олень поперхнулся.

Афадель сглотнула слюну.

— Но что же нам делать? — вскричала она. — Ведь полчища чудищ в южном Лихолесье!..

— Мне лень, — честно ответил король. — Отчего бы Элронду самому не повоевать? Отчего бы волшебникам не очистить леса от этих ваших монстров? И кому они мешают? Монстры, я имею в виду…

— А если они нас съедят? — опасливо спросила подруга. — Вот пошлете вы выпасать Алексиэля, а нас втроем склацают?

— Я думаю, он успеет унести вас от опасности, — сказал король. — Сходите предупредите пауков, пусть будут начеку, и довольно.

Мы радостно поднялись. Это было куда приятнее и прибыльнее, чем сражаться с неведомыми монстрами.

— Кстати, — остановил нас король, — а где монетки-то?

Афадель показала одну. Куда она дела все остальные (мой гонорар она тоже отобрала при входе в Лихолесье), в дупло, что ли, спрятала?

— Совсем охамели в этом Ривенделле, за моих отборных бойцов серебром платить, — огорченно сказал Трандуил. — Ладно, давай вторую, а мухоморы себе оставьте, своих полно.

Я уныло протянул монету.

— Как ты это провернула? — шепотом спросил я Афадель, когда мы отошли достаточно далеко и спустились в Паучий овраг.

— Ловкость рук, — довольно улыбнулась она и выудила из бронелифчика увесистый мешочек с золотыми монетами.

— И дипломатический конфликт, — завершил я и немедленно протянул руку за своей долей.

24

Путешествие на Запад

Пришла весна, зацвели подснежники и прочие цветы жизни. Так, у Конана родился наследник. Узнав об этом, король весь день ходил, не отнимая руки от лица. Правда, руки менял, читер.

Особенно Конан отмечал тот факт, что это был наследник, а не наследница. Типа будет в люльке спать в седле, играть с мечом, класть под голову лук. Вырастет великий воин. Жена ему не возражала. Видимо, тоже хотела быть матерью великого воина.

Мы с Афаделью сходили посмотреть на этот гибрид. Ну… габаритами ребенок удался в папашу, а внешностью — в мамашу, даже ухи орочьи. А если он, когда вырастет, обрастет шерстью навроде Конана, от него урук-хаи бегать будут, а Беорн за своего примет.

Главное, чтоб был идеологически правильным. Но это уж забота короля. Узнав о гибридном наследнике, наши мамы посмотрели на нас очень выразительно. Особенно моя. И особенно Афаделина.

— Мама, — презрительно сказала Афадель, — уж кто-кто, а люди меня не привлекают, я же не принц! Орки еще туда-сюда… люблю с них шкуру сдирать, они верещат забавно!

Я же сказал матушке:

— Я расист.

— А к гномам зачем ходишь? — подозрительно спросила она.

— По делу. Купить-продать, мы с ними хорошо договариваемся, вот король и посылает!

— А к умбарцам?

— Бухать, — честно ответил я. — Кутить и веселиться.

— А в Рохан?

— Так опять же король посылает!

— А когда он тебя жениться пошлет! — рявкнула она на все Лихолесье. — На эльфийке! Вон отец внучат хочет понянчить!

На лице отца, мирно сидевшего за столом и кушавшего мамин супчик, отразилось глубокое удивление.