Нейтрализация (СИ) - Кинсен Алекс AlexKinsen Страница 37

— На войне нет не верящих в своё предназначение, да? — номарх снова вошёл в стадию задумчивости. — Всё, что сейчас происходит — результат моей излишней доброты. Я не добивал врагов, я надеялся на лучшее, я думал, что кого-то можно исправить. Я старался жить этично, как завещали нам наши великие предки, которых мы почитали за богов. Но этика не работает с Нижним миром. И этот Нижний мир и его Идеология уже полностью захватили наш. Все, кто пытались и пытается меня убить уже лишены и морали и этики, и именно моя «доброта» довела нас всех до такого.

Идеология Нижнего мира, она как вирус. Захватывает тебя очень незаметно. Встраивается в участки исходного кода твоих мыслей. И поначалу тебе кажется: ничего страшного, если сделать что-то не очень этичное. Совсем чуть-чуть. На полшишечки. Ты сидишь и думаешь, ну да, я просто начну поставлять немного оружия вниз, чтобы сделать их мелкие разборки чуть более эффективными. А потом ты получаешь бешеную кучу бабла, которое в сущности тебе то не так, чтобы очень нужно, но ты уже не можешь остановиться.

В этот момент вирус уже окончательно встроился. Ты всё ещё понимаешь, что делаешь что-то неправильное, но продолжаешь. Это как казино. Когда деньги льются на тебя потоком. Как тут остановиться? А потом, потом вирус поражает тебя настолько, что ты даже перестаешь понимать, что же именно такого плохого ты натворил.

Я слушал его. Понимал, что он прав. Но это были всего лишь слова. Пока он разглагольствовал, я собирался.

— Я пойду сам. Пришла пора, — мой слух снова включился, когда услышал, какими именно словами Тен заканчивает свою речь.

— Ты? — я даже засмеялся. — Ты окончательно сбрендил?

— Я люблю её, ясно?

— Да, давно уже ясно, но она ещё даже не знает тебя, так что твоя безвременная кончина отодвинет момент вашего нового знакомства на очень неопределённую дату.

— Я иду с тобой, отдам им свою часть кода контроля над Нероматерью. Они уберут её, а потом я уберу их. Искусство войны, — мрачно сказал он тоном, не терпящим возражений. Тоном, от которого шли мурашки и кровь могла застыть в жилах. Угу. Обязательно.

Номарх хотел сказать что-то ещё, но вдруг поник и осел на пол, как инфарктник. За спиной у него стояла старуха Инрит с маленькой деревянной дубиной. Опередила меня, но я мгновенно нацелил на неё плазмоган.

— Да, подожди, палить, касатик, — она склонилась над Теном, который через пару секунд отключился. — Вот, теперь нормально. Иди лучше на разборки сам, Дан-Эйра. Его там только грохнут.

— Хочешь сказать, что спасаешь ему жизнь?

— Ну, да. Он же ещё не выполнил своё обещание, которое дал мне. Ты сам иди. Ты-то вон, в рубашке родился. Сколько передряг, и отовсюду сухим выходишь. И из этой выкрутишься. А Император наш ходит сейчас на волосок от смерти. Поберечь надо мальца. Давайте, помогите бабушке загрузить его на гравиплатформу.

— А вы как здесь? Оказались? — спросил Тен.

— Так по туннелям. Я везде по ним хожу.

— Не знал, что здесь есть туннели.

— Ага. Я пока у себя нашего забияку подержу, — молвила Инрит, — а ты пойди, повыясняй пока дальше, поразнюхивай.

Я всё-таки убедился, что Инрит доставит Тенемхета в его безопасное логово. Его нельзя было бросать в «Растоптанной медузе». Когда по дороге тот начал приходить в себя, она снова его огрела. Горячая старушка.

— Не боишься, Инрит? — спросил я.

— Его-то? А что он мне сделает? Убьёт? — она засмеялась каркающим смехом, которому вторили стены Та-Дуата.

Глава 18

ГЛАВА 18

Я подъехал к главному входу Магндавара и поднял руки вверх. На входе мою персону уже встречали плазмоганы около десятка дронов.

— Они ждут, — объявил механический голос.

Меня сканировали несколько раз. Так и не поверив, что я действительно мог придти без оружия. Без всего. Всё те же дроны провели меня в лифт, унесшийся в пентхаус на двухсотом этаже. С каждым новым этажом, стекла было всё больше и больше. Мы словно парили над городом и над облаками.

Лифт открылся прямо в огромном зале, метров двадцать пять длинной. Всюду ковры, роскошь, произведения искусства. Я любил стиль, любил высокие технологии. Мне часто снился мой дом в оазисе. Но от их антуража меня подташнивало. Даже от запаха. Запаха бешеных денег, сделанных на слабости и бессилии тех людей, которых они считали вторым сортом.

Здесь было столько стекла, что проникающее полуденное солнце слепило глаза. Меня намеренно поставили в центр, где лучи солнца мешали рассмотреть троицу мужчин, сидящую за длинным столом. Но мне всё еж удалось. Изображали они из себя не меньше, чем апостолов какого-нибудь местного бога. Я до сих пор не разобрался в мифологии, и не удосужился выяснить, с какого рожна эти ребята до сих пор называли себя теократией. Но их надменные скучающие физиономии кого угодно могли бы довести до самоубийства на почве уныния.

— Ты смотри-ка. Живой.

— А почему я должен быть мёртвый?

Я знал их в лицо, уже давно изучив в открытых источниках. Менхит Рахт и Фарраг Тирганарит сидели по обе стороны от третьего персонажа. Фарраг — эта маложавая скотина был отцом Дженри, если его можно было так назвать, и он заслужил мою особую «любовь».

В центре восседал Ланнаргон Ханнари. Он уже седел, хотя лицо, которое обрамляла аккуратная борода, всё ещё можно было назвать молодым. По меркам гараида — наверное, он был бы лет на сто — сто пятьдесят меня старше. Здесь его седина говорила о том, что он был точно старше Тенемхета. Ему должно было бы несколько тысяч. Глаза его были пусты, словно однажды он заглянул в вечность и оставил там весь свой интерес к этой жизни.

— Вчера вы украли человека и подменили его на АСКИРа, и я пришёл требовать её возвращения.

— Требовать? — они непонимающе переглянулись, даже не отпустив саркастичного замечания.

— Насколько я знаю, законодательством пока ещё не разрешено просто забирать понравившегося человека с улицы?

Три гада молчали.

— Выдай нам номарха, и мы сохраним тебе жизнь.

— Мне нужна Аннарин.

— Её не похитили, она ушла добровольно с человеком, который её любит.

Любит? Страшная догадка пронзила мой измученный этим миром мозг.

— Она готова сказать это лично? Чтобы я забрал заявление о пропаже из полиции? Вы подослали ко мне АСКИРа с её внешностью. Это преступление.

— Мы никого не подсылали. — улыбнулся Тирганарит, очень знакомой улыбкой, которую я часто видел у Дженри. — Какого АСКИРа? Да и где он?

Судя по хитрой физиономии, моя квартира уже была очищена от его останков, которые я в спешке бросил.

— Какого номарха? — я включил дурака. Это у меня должно было получиться хорошо.

— Того же, с кем носился сегодня по всему Анар-Керасу.

— Я был с мужиком, который заказал мне следить за девчонкой. Обугленным, страшным мужиком, который платит мне хорошие деньги. Я не обязан знать, кто он.

Ханнари посмотрел на Тирганарита, который, видимо, как и его дочь, был телепатом, но тот лишь отрицательно качнул головой.

— Почему он не может прочесть твои мысли?

— Я не знаю. Я же гараид. Может, это моя суперспособность.

— Это чушь, у гараидов не бывает сверхспособностей.

— Ну, почему, — встрял Менхит. — У них же недавно Ищейка родилась. Может, и бывает.

Опять это слово.

— Покажите мне девчонку, — я пытался вернуть их к тому, что нужно мне.

— Нет, — медленно протянул Ханнари. — Наше слово — это всё, что мы можем дать такому отбросу, как ты.

Очень по-взрослому и очень этично.

— То есть, вы утверждаете, что тот, с кем я общаюсь, — император. Тогда кого нам показывают по интервидению? С чего вы сами взяли, что именно этот странный мужик и есть император?

— Не твоё собачье дело. Приведи нам его — это единственная причина, по которой ты сейчас выйдешь отсюда живьем. Иначе ты начнешь получать свою девку по частям.

Я сделал вид, что меня это никак не тронуло.

— А как же тот, кто любит её? Не защитит?