Руди Рюкер - Белый свет Страница 38

Эйприл заколебалась.

– Ты помнишь, Эйприл? Мужчина в аэроплане?

Это приснилось тебе сразу после сна о том, как я отрубился на тротуаре. Я и вправду улетаю, но не от фальшивых наркотиков.

– Разве это не из «Театра Файерсайн?» – вставил Ник. – Мы с Джесси смотрели его в…

– Пожалуйста, – крикнул я, жестом показывая, чтобы они замолчали. – Это так важно. Я видел то, что снилось Эйприл. Я знаю, что ей снилось. Это – единственный способ доказать, что… – Я замолчал, ожидая, что скажет Эйприл.

Наконец она заговорила:

– Это так странно, Феликс. Как только ты сказал эти слова, мне вспомнился мой сон. Я задремала сегодня перед обедом, и это было совсем как…, – Она посмотрела на меня удивленными глазами.

Я стал приводить все новые и новые подробности обоих снов, и Эйприл признала их все. Когда мы закончили, она в самом деле снова разговаривала со мной. Она поверила мне.

– Так где ты был, говоришь? – переспросил Ник.

Он улыбался, потому что был счастлив, что мы помирились. Крошка Айрис заснула на диване, а Джесси принесла пирог.

Весь следующий час я говорил непрерывно, пересказывая свое сумасшедшее путешествие. Они завороженно слушали, и тут я понял, что у меня есть сюжет для убойного сюрреалистического романа. Ник несколько раз вставал, чтобы принести еще пива, но я досказал до конца и только потом выпил вторую бутылку.

– Что же это было за слово, которое ты прочитал в самом конце? – спросила Джесси. – Мне просто необходимо знать это слово.

– Здравствуйте, – предположил Ник со смехом. – Как в книге Воннегута, где робот несет через всю Галактику послание из одного-единственного слова. Здравствуйте.

– Или Привет, – сказала Эйприл, хихикнув. Они меня выслушали, но я все еще был их безумным Феликсом. Это было большим облегчением.

– В нем должна была быть всего одна буква… – размышляла вслух Джесси.

– Я не помню, что это было за слово, – сказал я. – Когда я добрался до него, то всего было по одному. Это значит, что это и слово, и я, и Абсолют – все были идентичны. Как если бы больше не было никаких различий, никаких мыслей.

– Но тогда тебе все равно надо было попасть в Ничто, – заметил Ник. – Я так понимаю, тебе нечего особенно сказать на эту тему?

– У Феликса всегда есть что сказать на тему – какая бы эта тема ни была. – Теперь Эйприл улыбалась мне.

23. ИЗЫСКАНИЯ

Я долго не мог уснуть. Почему-то страшновато было снова покидать свое бодрствующее сознание. Эйприл провалилась в сон сразу после того, как мы позанимались любовью. Это был хороший, основательный половой акт… даже лучше, чем с Элли. Во всех моих опытах на Саймионе не хватало какого-то элемента материальности. Но уж материальное, чем Эйприл, не бывает. Я любил ее так же безусловно, как люблю Землю.

Мы лежали, прижавшись друг к другу, как ложки в наборе столового серебра, и я ощущал все ее длинное теплое тело. Она что-то промычала во сне и прижалась ко мне поплотнее. Мимо проехала машина, и веер света фар промел по потолку. Следя за движением света, я почувствовал, что мои глаза дернулись. Мне постоянно; казалось, что я вижу колобошек.

Когда мы переходили улицу, возвращаясь от Делонгов, я был уверен, что вижу одного, парящего над нашей трубой. Но стоило присмотреться попристальнее, как он исчез. А сейчас я заметил какое-то мерцание в кладовке.

Я попробовал убедить себя в том, что это просто-напросто световые круги у меня в глазах.

Эйприл и Делонги не спорили со мной, но было совершенно очевидно, что они не приняли мою историю за чистую монету. Похоже, что их невысказанная трактовка событий заключалась в следующем: я отключился на каком-то тяжелом наркотике и пересидел его действие в «Капле». Было во сто раз проще объяснить мое знание снов Эйприл прямой телепатией. Необычно, однако при этом не ставится под вопрос твое чувство реальности.

Мои астральное и физическое тела двигались по одной и той же линии времени, пока я оставался на Земле, Но двое суток, проведенных на Саймионе, были равны всего одному часу здесь. Со второй половины среды до второй половины четверга я призраком мотался по Бернко и Бостону. Я шлепнулся на Саймион примерно в пять часов вечера по земному времени, а в шесть я уже снова был на Земле. Толстый бармен Вилли сразу заметил произошедшую перемену.

– Ходячий мертвец, – взревел он, когда я нетвердо поднялся на ноги. До этого я сидел за пустым столиком, уставясь в телевизор. Несколько посетителей в баре повернулись посмотреть на меня. – Мы тут все время пытались решить, что это – кататония, аутизм, афазия или обыкновенное сумасшествие, – бодро добавил Вилли. Несколько лет назад он окончил колледж по специальности «Психология».

Тогда-то я и выпил пару стаканов кока-колы и съел пару гамбургеров.

Я был слишком опустошен, чтобы говорить. В семь я выполз наружу и оказался в толпе, глазевшей на хэллоуинский парад. Завтра мне надо будет вернуться и поговорить с барменшей Мэри.

Проехала еще одна машина. И снова я уголком глаза заметил мелькание света. Лицо. Я рывком сел на краю кровати. Лицо – похоже на Кэти. У меня было из-за нее какое-то нехорошее чувство. Я должен был довести ее до самого Абсолюта. Я знал, что сама она никогда туда не отправится и что рано или поздно Сатана поймает ее. Это было единственное, о чем Иисус попросил меня, – привести Кэти к Богу – ив последнюю минуту я облажался. А он ведь предупреждал меня, чтобы я точно не привел ее назад. Но как она смогла вернуться?

На Землю? Она же мертва.

И Эйприл, и Джесси были в курсе этой истории, как ее отец покупал самый дорогой гроб. Тот факт, что я тоже узнал об этом, не произвел на них никакого впечатления.

– Я же рассказывала тебе, Феликс, – настаивала Эйприл. – Просто ты не слушал меня.

Я снова поразмышлял над тем, могла ли Кэти проследить мой путь назад, до Земли. Я ведь на самом деле не заметил, в какую сторону полетел ее огонек, когда я убил ее.

Но сейчас все выглядело нормально. Я пошел на кухню за бутербродом и стаканом молока. Когда я ел, часы на башне колледжа пробили полночь. Я испытал невероятное облегчение. Хэллоуин закончился. Может быть, все вернется к тому, что было раньше.

Я заглянул в комнату, где спала Айрис. Она лежала на спине, а обе руки были вытянуты над головой. У нее был такой вид, будто она делает зарядку или изображает заглавную букву "Y". При виде ее совершенства мои глаза увлажнились, и я поблагодарил Бога за то, что смог вернуться.

Где-то в середине ночи я проснулся в Стране Снов. Я был шаром красного света, пробирающимся в знакомом континууме возможных видений. Подчиняясь внутреннему побуждению, я выбрал одно и снова оказался на кладбище Темпл-Хилл с Иисусом и Сатаной. Плохой сон.

Сатана держит пенопластовый судок, обтянутый целлофаном. Обыкновенная мясная расфасовка, какие можно увидеть в любом супермаркете. В упаковке лежит что-то зеленое. Ощипанная чайка. Кэти. Увидев меня, он показывает зубы.

– – Ты или она, Рэймен. Что скажешь? – Его голос звучит как ржавое железо, ползущее по бетону.

Я смотрю на Иисуса в надежде, что он придет на помощь. В земле, как и в тот раз, зияет трещина. Мы с ним на одной стороне, Кэти и Сатана – на другой.

От Иисуса исходит ровное золотое сияние. Его глаза – как глубокие черные дыры. Он слегка улыбается и протягивает вперед одну руку. На запястье рваная рана с засохшей кровью.

Я делаю шаг назад и трясу головой.

– Я так не могу. Я – не ты.

Сатана смеется, и эхо разносит его смех.

Я проснулся весь в поту. Светало. В соседней комнате радостно лопотала Айрис.

Я встал и покормил ее, а когда поднялась Эйприл, я сделал нам с ней яичницу.

– А ты знаешь, что мне снилось этой ночью? – спросила Эйприл, когда мы пили кофе.

Я покачал головой:

– Я не смотрел. – Эйприл с надеждой ждала продолжения, поэтому я рассказал ей свой сон:

– Мне снилось, что Дьявол заполучил эту девушку. Кэти.., как ее фамилия?

– Кэти Скотт. Не пойму, почему ты все время говоришь про нее. Ты ведь даже не встречался с ней, да?

– Только на Саймионе.

Эйприл прикурила сигарету и с тревогой посмотрела на меня.

– Может быть, Феликс, нам надо переехать отсюда. Мне кажется, это неподходящее место для тебя. Эти дикие мысли ни с того ни с сего. – Ее лицо задрожало, она чуть не плакала. – Ты таким не был.

Я обошел стол и обнял ее.

– А как мне-то хочется, чтобы все это закончилось,".

Она загасила сигарету.

– Вчера вечером, у Делонгов, это выглядело забавным приключением. Но если ты действительно ничего не принял… – Она поколебалась, потом, запинаясь, продолжила:

– В смысле, просто так забыться на целый день. Это ненормально. – Она с мольбой заглянула мне в глаза. – Пожалуйста, Феликс, сходи к врачу. По-моему, сейчас это тебе необходимо. Ты слишком далеко зашел.

С ее точки зрения, в этом, конечно, был смысл. Но ее предложение меня раздражало. Очень сильно раздражало. Изо всех сил сохраняя самоконтроль, я ровным голосом сказал: