Семнадцатая жена - Дион Страда Страница 39

начинает гнить, её края воспаляются, она становится всё шире и шире, расползаясь на всё тело души. И постепенно под мелочами начинает проступать заражённое, покрытое струпьями и измученное агониями сердце. Наступает обострение душевной лихорадки, все наложенные в течение с виду спокойных лет повязки в раз расползаются, обнажая прерывисто дышащего больного. Именно эта болезнь мучает миллионы людей, и они умирают задолго до того, как бросят горсть земли на их заколоченный гроб и воздвигнут надгробный камень. Мина тоже страдает от запущенной лихорадки сердца, отравившей всю душу, но в последний момент ей удалось встать на путь излечения, и теперь не всё потеряно. Загляни внутрь себя, возможно, ты носишь такую же гноящуюся рану, которую лучше болезненно, но вскрыть и вылечить сейчас, чем ждать пока она станет причиной преждевременной смерти твоей души.

Юноша смотрел на своего собеседника одухотворённо и с печальной улыбкой на губах, видимо он сам только что сложил в едино мучавшие его мысли и теперь радовался своему достижению, хотя и стеснялся, что случилось это на глазах у малознакомого человека. Он хотел добавить ещё что-то, но в пиджаке у него завибрировал устройство, по размерам похожее на забытые пейджеры, только прозрачное как стекло, как и все современные карманные устройства. Обеспокоенно изучив причину пробуждения гаджета, Виктор сделался встревоженным, чуть не положил его мимо кармана и, скомкано попрощавшись со Стефаном, попросив больше так грубо не отвлекать Мину, поспешно убежал через открывшийся в стене проём. Вор последовал за ним, но выйдя в коридор, никого не увидел, его недавний компаньон растаял в воздухе, проём в стене за спиной тихо закрылся.

Несмотря на всю сумбурность, задушевная речь юноши уронила в потрескавшийся от сухости камень сердца Стефана зерно сомнения. Калиса не была простой декорацией его жизни, наглого, самовлюблённого и ехидного вора связывала невидимая нить с этой загадочной женщиной. Он не обмолвился с ней ни разу и двумя словами, она не знала ни его имени, ни о его странной привязанности, да и сказать, что именно притягивало его к ней, Стефан тоже не мог. Не любовь же, в конце концов — пускай она и красива, но старше его лет на десять.

К дальнейшим размышлениям обстановка не располагала: тусклый свет в коридоре стал ещё тише, погрузив всё пространство в полумрак, внизу утробно загудел невидимый генератор, а где-то совсем рядом раздался глухой удар, словно с силой ударили кулаком по столу. Стефан пошёл в направлении раздавшегося звука и увидел открытую комнату, войдя внутрь, он оказался один на один с той самой невысокой девушкой с каштановыми волосами, кажется, юноша назвал её Миной. Она сидела на кровати, обхватив голову руками. Когда молодой человек зашёл в помещение, она подняла к нему голову, показав потерянное лицо, прямой лоб бороздили глубокие морщины, один глаз был прищуренным, словно она мучилась сильной мигренью. Но теперь во взгляде не было отчуждённости от мира, словно она всё видит в первый раз, на него смотрели глаза уставшего и вымотанного человека, не отчаявшегося, но просто выбитого из привычной жизненной колеи серией безжалостных ударов судьбы. Вспомнив слова юноши, что девушка здесь совсем недавно, вор решил попытать счастья повторно, возможно она окажется более осведомленной, чем странный смотритель и проводник.

— Извини меня, я не хотел сделать тебе больно, — начал Стефан с безопасного расстояния, меткий удар в челюсть ещё давал о себе знать, — Я — Стефан, я сегодня очнулся в этом месте…

Он говорил медленно, помогая себе жестами, вор не знал, насколько девушка его понимает и одновременно боялся, чтоона опять испугается невидимых демонов и убежит.

Глава 6 Мерлезонский балет

— Доброе утро, а точнее добрый день дорогие телезрители, с вами Первый Общественный и Кристина Ву. Вы уже пришли в себя после подробностей со вчерашнего открытия саммита? Надеюсь, ответ утвердительный, в любом случае я страдала ради вас куда больше, ибо… впечатлений много нахлынуло, здесь чувствуется всё острее. И надеюсь то, что я продолжаю репортаж в четырнадцать двадцать утра, вы оцените. Часом ранее подошли к концу несколько вводных встреч. Всего же в рамках текущего саммита, напомню, планируется обсудить такие важные вопросы, как доступ иностранных компаний к Северному морскому пути и связанные с этим экологические проблемы, проект ториевой АЭС Евразийская в Казахстане, которая должна обеспечить электроэнергией всю среднюю Азию, поиск консенсуса по гражданской войне на Балканах, экологическиепоследствия аварии на химическом терминале в Западной Африке, гуманитарная катастрофа в ЦА… А вообще переключитесь на Россия Сегодня, я нашла в себе силы выйти из каюты не для того, чтобы вы теперь слушали тягомотину официальной хроники. Мы здесь за сенсациями, не так ли? А сенсации зарождаются не в пыльных конференц-залах под тихий скрип стульев, их корни берутся в непринуждённых беседах и незначительных на вид встречах в местах, где светит солнце, а счастливые несведущие предаются радостям жизни. Именно поэтому я сейчас нахожусь на самой доступной из высочайших точек лайнера, около каскада роскошных открытых бассейнов «Падишаха». Кто кричит мяч?

Марк Говард, погрузившись в лихорадочную дрёму, сидел в глубоком кресле в своей каюте. Его растиражированный прогноз о несостоятельности саммита, казавшийся вначале пророческим, на деле стал заблуждением, грубой ошибкой и выдумкой престарелого политика, впавшего в неимпериалистический маразм. Именно так его характеризовали все мировые газеты после захода лайнера на рейд в Банда-Ачех. Прибытие сначала Дмитрия, а потом Калисы стало подобно тропическому тайфуну у берегов Исландии. Корабль отстал от графика на несколько часов, из-за едва не разразившейся в порту городана северном побережье острова Суматра логистической катастрофы. На борт «Падишаха» прибыли все приглашённые, что нонсенс для любого саммита. На целые сутки разгорелись шекспировские страсти и многоходовая под ковёрная борьба за обладание лучшими каютами. Какой-то самоуверенный топ-менеджер французского холдинга пытался даже выселить самого герцога, но выбрал себе цель не по зубам. Но Марка беспокоила не прошедшая перепалка с французом и не насмешки в прессе, он уже был не в том возрасте, в том числе и политическом, чтобы болезненно реагировать на все движения качелей под названием «средства массовой информации». Он пытался уяснить сам для себя — что затеял Дмитрий. Или Калиса. Или они оба. Что могла означать многозначительная задержка двух непримиримых врагов на шестнадцатой палубе в ночь после отплытия лайнера. Или конфликт интересов не обязательно влечёт за собой личную неприязнь? В узком кругу два столь неординарных человека вполне могли помириться или же никогда и не ссориться. Неужели многочисленные конфликты и споры