К. А. Терина - Фарбрика Страница 4

Я не хочу слушать эту историю снова, мне тошно от таких историй. Потому я спешу сказать:

– Вас повезёт Жозе.

Делаю паузу, но реакции нет. Лицо её как будто окаменело. Кажется, моя девочка поняла наконец, что дело серьёзное.

***

Порт-Анри просыпается рано. Утром город похож на яркую игрушку или картинку в детской книге. Низкие дома выкрашены во все цвета, какие только можно вообразить.

Проходим мимо парикмахерской, где я стригусь каждую неделю. Рауль отвлекается от клиента, чтобы нас поприветствовать. Вдоль витрины парикмахерской сидят старики на деревянных табуретках, в ожидании своей очереди обсуждают бейсбол. Прямо у дверей домов хозяева выставляют лотки, живописно раскладывают товар. В Порт-Анри все торгуют всем. Сушёные травы, камни всевозможных форм, фрукты, специи, фигурки зверей из цветной глины, баночки какие-то, горшочки, бутылки с заспиртованными ящерицами, чучела птиц, амулеты на все случаи жизни, сигары домашней работы, домашняя же кашаса. Когда наступит сиеста, торговцы разбредутся по своим патио, оставив товар на улице.

Валери останавливается рядом с приветливой старушкой-негритой, выбирает синие бусы и принимается отчаянно торговаться. Я шепчу ей на ухо, что мы торопимся, но Валери лукаво отвечает:

– Вы, мужья, обращайтесь благоразумно с жёнами.

Пока я расплачиваюсь за бусы, Ник зачарованно изучает деревянные ножи, разложенные прямо на мостовой у ног торговца-сибонея. Покупаю ему нож. Думаю: будет память обо мне.

Обгоняем старого усатого зеленщика. Он катит тележку медленно, каждый шаг его словно отмерен заранее – чтобы сил хватило на весь долгий день. Отчаянно звеня, уже нас обгоняет юнец на велосипеде. Завидев Валери, он принимается красоваться, отпускает руль, лениво потягивается, сцепляет кисти рук в замок на затылке. Едва не врезается в столб.

Спрашиваю свежую газету в табачной лавке.

– Ешё не было, – отвечает торговец. – Ходит слух, король выбрал наследника. Про такое не всякими словами напишешь. Ответственный материал. Вот и тянут.

Оглядываюсь. Неужели за нами никто не следит? За нами непременно должны следить, иначе вся эта комедия лишена смысла. Замечаю смуглого морячка в синей форме, который подозрительно долго изучает собственное отражение в витрине. От этого занятия морячок не отвлекается, даже когда мимо него проходит стайка яванок в ярких воздушных нарядах, плохо скрывающих девичьи прелести. Не бывает такого, чтобы морячок не оглянулся на полуобнажённую девицу.

Всё в порядке, значит. Следят.

Сворачиваем к консульству, в старые испанские кварталы, построенные ещё при Кортесе, когда город звался Санта-Анной. Здесь тусклее цвета, строже линии. Мрачные стены как будто с осуждением смотрят на соседние улицы.

***

Валери с сыном устроились в патио, рассматривают атлас мира. Валери то и дело возмущённо охает.

Мы со Смитом сидим в библиотеке.

Смит нервно крутит ус и ужасно потеет.

– Скоро появится ваш человек?

– Скоро.

Когда я велел отрядить пехотинца в подземный ход, который ведёт к южным причалам прямо из подвала консульства, Монти едва не задохнулся от изумления.

– Откуда вы знаете про этот ход?

– Не смешите, Монти. Про этот ход знает весь город.

Жозе, который ещё утром отправился за лодкой, всё нет, и я начинаю волноваться, но не подаю вида.

Час назад к нам присоединился док Сезар. Зная, что старик будет беспокоиться, я позвонил ему от Монти. Док принёс целую корзину еды для Валери и Ника. А я даже не подумал об этом, идиот.

Наконец я слышу шаги на кухне. Появляется пехотинец, который дежурил у пристани. За ним следом – Жозе.

Его рубашка в крови.

– Парень не хотел отдавать лодку, – поясняет Жозе. И добавляет, видя перекосившееся лицо Смита: – Спокойно, янки. Он в порядке. Будет жить, по крайней мере.

Пока Сезар обрабатывает рану Жозе, я отвожу Смита в сторону.

– Дайте хотя бы одного пехотинца, – говорю. – Сами видите, как он плох.

Но Смит неумолим.

– Никаких пехотинцев, Феллоу. Одно дело – принять в консульстве гражданина США и его семью, другое – оказывать помощь в похищении будущего короля Гуанахани. Чувствуете разницу?

Чёртов политик. Меня он, конечно, тоже не отпустит. Слишком сладка наживка, которую я ему вчера предложил.

Док Сезар говорит:

– Я поеду с ними.

Святой человек. В случае заварушки помощи от него будет мало, но всё равно мне становится легче.

Провожаю их в подвал. Целую Валери и говорю, что всё будет хорошо. Обнимаю Ника.

Велю Смиту запереть все двери и строго наказать пехотинцам никого не пускать. Ни под каким предлогом.

***

С темнотой к Монти возвращается уверенность.

– Выпьете? – спрашивает он. – А я выпью. Кажется, все сроки прошли. Вас никто не ищет. Кроме разве что медицинских работников. До чего же бредовую историю вы придумали, Феллоу. Но я не в обиде. Я получил вас и прекрасный анекдот в коллекцию.

– Помолчите, – перебиваю.

Он умолкает, и в наступившей тишине мне кажется, что я слышу хрустящий звук шагов – будто кто-то идёт по битому стеклу.

Представьте, что вы на веранде пьёте чай с любимой тётушкой, когда внезапно понимаете, что на заднем дворе притаилась стая велоцирапторов. Никаких доказательств тому нет, кроме разве что странного свистящего звука, но почему это непременно должны быть велоцирапторы? Это ведь может быть кто угодно, например соседский мальчишка, который собрался наворовать яблок. Но, нет, вы совершенно точно знаете: велоцирапторы. Вы смотрите на свою тётушку и понимаете: она чувствует то же самое. Мир вокруг не изменился, у чая вкус всё тот же; остро пахнет осенью и палыми яблоками. Только велоцирапторы вот-вот появятся из-за угла.

Так и теперь. Вроде бы ничего не изменилось. Не погас – даже не мигнул – свет. Где-то на пальме ворчливо переговариваются вороны.

Но я понимаю: вот оно. Начинается.

Смит успешно справляется с ролью тётушки. Голова его вжимается в плечи и дёргается, как у птицы.

Он быстро берёт себя в руки. Идёт к двери.

– Не вздумайте открыть дверь, Монти, – шепчу я.

– Ерунда, – отвечает Смит.

Он распахивает дверь и тотчас получает пулю в живот.

В библиотеку входят кайманы. В дверном проёме за их спинами вижу пехотинца с перерезанным горлом и очень удивлённым взглядом.

***

Дорога идёт в гору, а значит, меня везут в Цитадель.

Цитадель – наивысшая точка Гуанахани. Крепость, которую построил сразу после революции первый король Анри. Говорят, в фундамент Цитадели легло больше рабов, чем погибло в войне с французами. И всё равно портанрийцы гордятся этой крепостью.

Цитадель из моих снов – огромная чёрная клякса, внутри которой прячется паук.

За семь лет в Порт-Анри я так толком и не рассмотрел эту крепость. Снизу, из города, её почти не видно. Даже в самый ясный день небо отыскивает где-то облака, чтобы её укутать. А в те редкие дни, когда облаков нет, Цитадель сама успешно справляется с ролью облака. Стены её выкрашены в слепяще-белый цвет.

Грузовик трясёт на крупных булыжниках дороги, но мне это нипочём. Я думаю о маленьком Нике. Думаю о Валери. Через несколько часов они будут в Ки-Уэст.

Грузовик останавливается. Кайманы грубо вышвыривают меня наружу, и я ударяюсь о камни, раздираю колени и ладони в кровь. Ничего. Ерунда по сравнению с тем, что меня ждёт – вероятно, расстрел. Удивительно: мне совсем не страшно.

Оглядываюсь. Вблизи крепость не такая уж и белая. Камни укутаны красным мхом. Стены высотой в три человеческих роста. Сбежать отсюда было бы нелегко. Хорошо, что бежать я не собираюсь.

***

Деревянная койка. Каменные стены. Мох осыпается пылью от малейшего прикосновения. Узкое окно-бойница под потолком. Если встать на цыпочки, можно разглядеть в свете факелов сапоги часовых-кайманов.

Эта темница не худшее, что со мной случалось. По крайней мере здесь сухо и нет мокриц.

С тихим скрипом открывается дверь за моей спиной. Я не спешу оборачиваться. Нужно сохранять достоинство.

– Оставьте нас. Я хочу поговорить с ним наедине.

Голос женский, это интригует. Оборачиваюсь.

Она одета в тёмное строгое платье, закрытое до самой шеи. Таких теперь и старухи не носят. Поверх платья – деревянный крест на кожаном шнурке. Руки в перчатках. Керосиновую лампу она ставит прямо на койку. Она похожа на мою Валери, но старше лет на пятнадцать. Кожа цвета какао с молоком, синие азиатские глаза, чёрные, как чернила, волосы. Женщины Порт-Анри очень красивы. Солнце, смешанное со специями, морской солью и чистотой неба. Этот остров собрал всё лучшее от разных народов и щедро одарил своих дочерей.

Существует только одна женщина, для которой открыты все двери в этой крепости. Камилла. Ками, как нежно зовут её портанрийцы. Дочь старого короля Анри, который умер шесть лет назад. Мать нынешнего короля Анри.