Люси Сорью - 17 - Prelude Страница 4

— Но?

— Но. Синдзи, я хочу отпуск.

— Отпуск? А зачем?

— Мир посмотреть, представь себе.

— Ой, не смеши. Чего ты там еще не видел? Уродливых городов? Так я тебе вертолет одолжу и разрешение выбью, в Токио слетаешь. Там этого города — смотри не хочу!

— Да зачем мне твой Токио, и зачем мне вертолет? Я уж нашел бы, куда мне съездить. Имею право.

— Имеешь. И отпуск у тебя будет. Не раньше и не позже всех остальных, извини. Не дадут. И ты знаешь почему.

— Я слишком важный, да?

— Угу. — подтвердил Синдзи, энергично кивнув головой. — Во всех смыслах. Ты нам, — опять же, во всех смыслах, — слишком дорог, да и являешься важным сотрудником… У нас всего четыре эш-ка, отец хочет купить еще один, но нигде не может найти пригодный, чтобы на реставрации не разориться, да и оператора так быстро не найдешь. А мы специализируемся на операциях с применением эш-ка, знаешь ли.

— Конечно, знаю. Убери руку, пожалуйста.

Синдзи поспешно отдернул руку от моего колена.

— Вот так-то лучше. — удовлетворенно отметил я. И, заметив, как он приуныл, сменил тему: — Ладно, забудь. Лучше расскажи чего-то.

— Ну, как хочешь. Помнишь про орбитальное кольцо?

— Конечно, помню! — оживился я. Про орбитальное кольцо, которое сооружали на геостационарной орбите Земли уже тридцать лет кряду, знали все. Частично оно уже функционировало — станции-противовесы двух орбитальных лифтов были введены в эксплуатацию как раз под новый 2100 год, а на готовые секции кольца сразу устанавливали солнечные панели, как раз и питавшие лифты. По самым оптимистическим прогнозам кольцо должны были закончить в 2118, и вокруг него царил всеобщий ажиотаж.

Подумаешь, космическая экспансия. Люди уже одну планету загадили, а им и этого мало. Хотя да, в космосе есть и ресурсы, которых на Земле недостает, и энергия — кольцо очасти для того и строят, чтобы решить проблему с передачей солнечной энергии, убивая, таким образом, сразу двух зайцев — удешевлялась доставка грузов в космос и устранялся, хотя бы локально, энергетический кризис. Весь мир к такой сети не подключат, конечно, но развитые страны, участвовавшие в строительстве кольца, смогут отказаться от термоядерной энергетики, а следовательно и от ядерной[7]. А там уже и развивающимся странам что-то перепадет. Все будут довольны, а пользы от кольца будет воз и маленькая тележка. Как говориться, все же лучше, чем тратить те же деньги на локальные войны.

— Так что там?

— Да так, ничего. — Синдзи извлек откуда-то портативный компьютер(ныне практически вышедший из употребления) и постучал по экрану, что-то там ища, после чего заговорил снова: — Вчера, в общем, кто-то отсоединил крепления одного из сегментов орбитального кольца и направил его в сторону Земли. Двигатели они к нему прицепили, что ли…

— Серьезно? — переполошился я. За новостями я совсем не следил. — И что случилось-то? Где ажиотаж в СМИ? Да мы бы тут все на голове стояли, если… если…

— Если. Но случилось вот что. Смотри. — Синдзи передал мне КПК.

На экране демонстрировался ролик, очевидно взятый из выпуска новостей; сьемку вели с уже завершенной части орбитального кольца. Тот самый сегмент, устремлявшийся к Земле и такой яркий на ее фоне, едва виднелся в правой части экрана. Оператор, если это была не автоматическая камера, дал приближение на сегмент, похожий на трапецию с округлыми основаниями, который был тотчас же пронзен вытянувшимся откуда-то из-за края экрана лучом слепяще-белого света, а затем и еще одним. Лучи держались несколько секунд, прежде чем медленно растаять, оставив сегмент кольца распадаться на равные части. Камера сдвинулась левее и сфокусировалась на держащем в руках длинный ствол протонного орудия-лучемета эш-ка — ударный штурмовой комплекс класса "Смоленск", как можно было легко определить по обтекаемости корпуса и словно вжавшейся в плечи голове с одним-единственным глазом-камерой. Машина была подсоединена к кольцу длинным проводом, уходившим в паз где-то на спине. На правом плече, развернутом к камере, было изображение черной шакальей головы с поднятыми вверх ушами и свисавшим по бокам древнеегипетским платком. Голову обрамлял белый лавровый венок с буквами "UN" поверх переплетения веток.

"Анубис-Хед".

Из ствола лучемета начал выходить свет, протянувшийся затем от него к одному из стремящихся к Земле обломков, разбивая его на несколько частей. Виднелись с боков вспышки двигателей ориентации еще нескольких эш-ка "Анубис-Хеда", раскалывавших лучами протонных орудий обломки. По одному наиболее крупному куску ударил более интенсивный и широкий луч, очевидно с зависшего над местом проишествия боевого спутника. Изображение прервалось.

— Остатки сегмента кольца сгорели в атмосфере. Один, наиболее крупный из них, развалился при входе и упал в акватории Индийского Океана. Террористы, устроившие катастрофу, были ликвидированы штурмовыми комплексами "Анубис-Хеда". Работа Восточного Лифта временно остановлена до выяснения обстоятельств, гражданские посетители эвакуированы. — медленно и спокойно произнес Синдзи. — Возбуждено уголовное дело по факту невозможности службы безопастности "Кидо Эрэвейта Груп" предотвратить проникновение террористов на кольцо. Ах да, Рюдзи улетел на переговоры с руководством КЭГ.

— Зачем? — спросил я, хотя ответ был и без того очевиден.

— Ну как зачем? — он пожал плечами. — "Кидо Эрэвейта Груп" связалась с нами. И желает воспользоваться нашими услугами.

***

Первой моей мыслью было: "Ну все, плакал мой заслуженный отдых". Уж не знаю, умел ли Синдзи читать мысли, но он поспешил меня обнадежить:

— Не вешай нос, пожалуйста. Я не буду с пылу с жару отправлять тебя неизвестно куда!

— Почему ж сразу неизвестно? У КЭГ же целый искусственный остров на экваторе, с развитой инфраструктурой и сферой услуг, прям маленькое государство…

— Я утрировал. И вообще, мы еще точных деталей не знаем даже. Как только — так сразу, но я лучше Сэа пошлю вместо тебя. Она только рада будет…

— Мозги у нее набекрень, у твоей Сэа… — пробурчал я себе под нос и чуть не подскочил от неожиданности:

— Я все слышала, Вольфр-Икаруга. Отрицать конечно не буду, — засим последовал легкий, но неприятный подзатыльник, — но это, в конце концов, невежливо.

Я вскочил с дивана и был тотчас осажен насмешливым взглядом скрытых под вуалью глаз Сэа Темпести. Губы были точно так же насмешливо, даже издевательски, искривлены в какую-то полубезумную улыбку. Даже говорила она как-то взвинченно и неправильно, хотя и не скатывалась до истеричного или визгливого тона. Своеобразная визитная карточка, как и ношение шляпки с наброшенной на лицо вуалью даже в помещении.

— Сэа Темпести. — процедил я. И тут же взвился: — Подслушивать нехорошо!

— Может мне еще и стучаться, прежде чем заходить?

— Ну хоть кашлянула бы. А если ты меня до инфаркта доведешь?

— Рано тебе еще об инфаркте говорить. У тебя его все равно не будет, ты же пробирочник. — последнее слово Сэа протянула медленно, с каким-то извращенным удовольствием.

И это тоже было правдой — ни я, ни Второй не скрывали, что были зачаты искусственно, "в пробирке". Клонированы из чьего-то генетического материала и еще и доработаны как в эмбриональной стадии, так и после. В "Синамуре" это знали все, но "пробирочниками" нас упрямо называла только Сэа — откопала где-то словечко. В наше время, когда в большинстве развитых стран имеются квоты на клонирование человека, — детей, как правило, — клонам уже давным-давно никто не удивляется. Генетической модификации — тем более, а ведь лет сто назад перед клонированием и генной инженерией в обществе царил суеверный страх. Но способность общества приспосабливаться прямо пропорционально таковой способности отдельного его члена, и повсеместную генную модификацию, — сначала растений и животных, а потом, потихоньку, и человека, — вместе с клонированием приняли как должное.

— И что с того? Все равно будет. С тебя станется… — я уселся обратно, давая понять, что разговор закончен.

— Кхм. Сэа, присаживайся. — предложил Синдзи, намереваясь разрядить обстановку. Темпести только хмыкнула:

— Да нет, спасибо. Я так, поздороваться зашла, вообще-то. А ты, Вольфр-Икаруга, неблагодарная сволочь, так и знай.

— А я и не отрицаю. — буркнул я, но Сэа, еле слышно шурша подолом плаща, удалилась.

За окном потихоньку отступал "служебный туман". Мы молчали. Я хмурился. Синдзи теребил верхнюю застежку на своей курточке — такой же, как у меня, короткой и с высоким воротником.

— Тебе что, делать нечего? — наконец не выдержал я.