Ворон с ключом - Софья Ковыль Страница 4

Примечания: основа основ.

4. Piezoresistive response of graphene rubber composites considering the tunneling effect – https://doi.org/10.1016/j.jmps.2020.103943

//статья с вот этой картинкой:

… »

Гриша поморщился:

– Старье это все, конечно, то еще старье… и все-таки все не зря, а?

Но он все-таки поставил палец на колесико мыши и прокрутил вниз, через пункты и пункты, ссылки, «дои»… до самого заголовка, второго в документе:

«Моя дорогая мечта»

Он надавил на клавишу backspace’а, заменил:

«Моя глупая мечта»

И продолжил просматривать, лениво перещелкивая курсор со строчки на строчку:

«Основные мотивы:

Примечание: покажется что-то странным – не удаляй, я прошу меня. А по-настоящему важное всегда помни. Мало ли что.

Длительность жизни напрямую связана с утратой способности к регенерации, а та – с укорачиванием теломер. Это вряд ли можно обратить (помни о раке и кроликах), ничего нельзя обратить, но можно замедлить.

QTCs – не такая уж и бесполезная для гражданских вещь. ЛЗВ [локальное замедление времени] возможно, но технически затруднено, если речь идет о непрерывном процессе.

Плоскость пси-тэ-у

«Псевдо-сверхмасса», она же ПСМ (моя [наша] детская любовь – https://cyberleninka.ru/article/n/o-printsipialnoy-vozmozhnosti-puteshestviy-vo-vremeni. Потому что голая сингулярность любопытнее голых женщин)

Насчет пункта выше: см. пункты 23-56 и 63-70 в след. разделе. Особенно интересны статьи о создании/наблюдении эффекта «псевдо-сверхмассы» в бактериальных и дрожжевых культурах (ОСОБЕННО в дрожжевых). Пусть и заявлена как несовместимая с выживаемостью ерунда, но это ИХ косяк, а не принципиальная невозможность. Создание мат-точек в жесткой сетке (а не единичная мат-точка) имеет куда больше шансов на успех.

См. историю жизни Бенджамина (кстати, НЕ забудь покормить!)

СТО (преобразования массы и «времени при объекте», оно же субъективное время). Учебник Иродова хоть и простенький, но Лоренцевы преобразования там приведены исчерпывающе»

– Эс-тэ-о, – он читал медленно, прожевывая каждый слог. – Все-таки такая попса, «специальная теория»… Но, может, чего-то да… стоит. Ностальгия, все-таки: сколько уже лет…

Наконец, долистал до:

«Статьи и комментарии к ним»

Он затих, замер. И стал опускать дрожащие пальцы на кнопки клавиатуры, вбивая в поисковик, документ и строку в sci-hub’е буквы, слова. И время от времени он прижимал руки к глазам, выдавливая из них слезы, закапывал 7,4-pH буфер, – он был дешевле капель, эффект тот же, – и снова сушил роговицу под синим светом экрана.

И вдруг на его плечи легли чьи-то холодные с улицы руки: пришла Лина.

– Ты напугала меня.

– Прости. Я думала, ты слышал, как я вошла. Есть будешь?

Гриша, чуть помедлив, кивнул.

День 1. 23:00

Лина, как всегда, колдовала что-то в своем фартуке с подсолнухами, а Гриша сидел за столом, белым, с модной стеклянной столешницей. Он не смотрел на Лину, – слишком уж пока болели глаза, он аккуратно массировал веки запястьями, – и все равно знал, что она именно в фартуке и именно с подсолнухами. Грише казалось, что он даже начал узнавать шорох, с каким воздух огибал этот фартук, звук, с которым Лина его завязывала.

А может, ему в самом деле только казалось.

– Ты как, устал сегодня?

Послышался скрип открываемой банки: наверное, это было молоко с инсектоидным белком.

– Да не особо, – сказал Гриша. – Был сокращенный рабочий день.

– Правда? И в честь чего это?..

– Завершение одного из крупных проектов. Ну, помнишь, по тому «невидимому» камуфляжу… я ведь тоже принимал какое-никакое участие: датчики, сенсоры, «тактильная коммуникация»…

– Кстати, я так и не поняла, зачем она нужна. Рации все, уже не в моде?

– Рации громкие. Иногда тяжелые. И их легко потерять, а это… бесшумно и всегда с тобой. Да и там есть вариант с такими подручными картами на гибких экранах, тоже интересная штука. ЗАСЛОН думал продать это еще кому-нибудь, Например, здравоохранению. На самом деле вещь и впрямь потрясающая, пусть я уже немного устал от квантов-туннельных композитов, но… надо же мне быть экспертом хоть в чем-то, да? Вот я и, вроде, эксперт в этих пластинах, перескоках, функциях сопротивления с экспоненциальным характером, все дела. И вообще я тебе все это уже говорил, ты разве не помнишь?

– Не все-е, – протянула Лина. В ее голосе была улыбка.

Ему нравилось, когда она улыбалась.

Шорох порошка, плеск воды, гудение блендера… точно, молоко. Тут Гриша уловил запах: нет, не оно. Толченая картошка с грибами и зеленью. По крайней мере оно пахло ими.

Когда Гриша отнял руки от глаз, Лина уже разливала еду из кружки блендера по глубоким «под глину» мискам. На ней и в самом деле был фартук с подсолнухами, немного выцветшими, зато дорогими сердцу: он подарил ей этот фартук когда-то на День рождения. Наверное, лет десять назад.

– Ну, приятного аппетита, – сказала Лина и взялась за длинную ложку.

Он последовал ее примеру, сказал:

– И тебе приятного аппетита.

Какое-то время они ели в тишине. Еда немного обжигала горло, Гриша поначалу морщился, а Лина ничего: она наполняла ложку на треть, дула на нее, складывая все еще накрашенные синей помадой губы в трубочку, зачем-то придерживала рукой лямку фартука, хотя она и так не падала.

И вдруг ее ложка остановилась, Лина прокрутила ее в пальцах. Наконец, набрав в грудь воздуха:

– А ты… слушай, Гриш, можно я тебе задам вопрос? Как человеку задам. Только честно.

– Задавай, – пожал он плечами, зачерпнул еще жидкой картошки.

– Ты снова покупал, ну, доступ? К твоему ворону?..

– Да, – просто ответил Гриша. Его ложка заскрипела по тарелке, и он выпил остатки через край.

В животе было хорошо и тепло.

Лина опустила глаза в стол:

– Да ты сам уже как ворону, ну… ну зачем? Прости, что я спрашиваю, наверное, я тебе уже надоела, но я просто не могу понять – зачем?.. То есть, ну, ты же ученый. Работаешь в хорошем месте. Неужели твоя… твоя компания не дает тебе доступа к этим твоим статьям? Ну, дает же!

Гриша тяжело выдохнул, провел ладонью лбу, по щетинистой щеке:

– Во-первых, я там не вполне ученый, скорее все-таки инженер. Ну, в этом своя специфика. Во-вторых… ну, дает. Но мало к каким. Понимаешь, там одна техдокументация и всякий узкоспецифичный мусор, то есть, ну, не совсем…

– А как тогда? – Лина все-таки посмотрела на него.

Ее глаза блестели, и на секунду Грише показалось, что она сейчас расплачется. К глазам от этой мысли снова подкатила боль, в голове комом свернулась усталость. Но она